Прошел год с тех пор, как участницы группы Pussy Riot Надежда Толоконникова, Мария Алёхина и Екатерина Самуцевич были приговорены к двум годам тюремного заключения за антикремлевское выступление в московском храме. Екатерина Самуцевич была освобождена условно, но другие две участницы панк-коллектива, обе матери маленьких детей, всё еще остаются за решеткой. Корреспондент Азаттыка поговорила с родственниками девушек о том, как дети справляются с тем, что их матери находятся в тюрьме.
СИЛЬНО СКУЧАЮТ ПО МАТЕРЯМ
Прошлый год для участниц группы Pussy Riot Надежды Толоконниковой и Марии Алёхиной выдался нелегким.
С момента вынесения приговора 17 августа 2012 года за исполнение панк-молебна «Богородица, Путина прогони!» в московском храме Христа Спасителя обе женщины отбывают двухлетний срок в одних из самых жестких тюрем России.
Вдобавок к ежедневным лишениям тюремной жизни участницы феминистской протестной группы в стиле панк-рок пережили жесткие тюремные выговоры, одиночные заключения, голодовки и отклоненные апелляции — усугубляя международное возмущение делoм, которое многие называют абсолютно неадекватнoй реакциeй Кремля.
Прошедший год был не менее мучительным для маленьких детей заключенных женщин: пятилетней Геры — дочери Толоконниковой — и шестилетнего Филиппа, сына Алёхиной.
Родственники девушек говорят, что Гера и Филипп сильно скучают по матерям и всё еще не могут смириться с тем фактом, что их мамы отбывают срок в тюремных лагерях особого режима.
«ОН ЗАКРЫЛСЯ»
Отец Филиппа, Никита Демидов, говорит, что он предпочел не скрывать правду от своего сына после ареста Марии Алёхиной в марте 2012 года.
Никита Демидов говорит Азаттыку:
— Родственники мне советовали, что Филе говорить, а что не говорить. Я рассказал ему правду: что мама громко спела в храме Христа Спасителя, это кому-то не понравилось, пришла милиция и забрала ее в тюрьму.
Никита Демидов живет с Филиппом и матерью Марии Алёхиной в ее квартире в Москве и говорит, что после этого разговора Филипп редко спрашивал об этой ситуации.
— Может быть, он закрылся, — говорит отец.
Во время предварительного заключения Марии Алёхиной было разрешено увидеться с семьей только спустя несколько недель. Следователи, ведущие ее дело, усугубили ее боль и тревогу угрозами забрать у нее Филиппа и отправить его в детский дом.
Ее первая встреча с сыном произошла через стеклянное окно и была очень эмоциональной.
Рассказывает Никита Демидов:
— Он был напуган, и Маша тоже. Первые 30 минут они даже не могли говорить друг с другом. Маша начала плакать и отворачиваться. Вначалe ей было очень трудно говорить или даже писать о Филиппе. Когда я начинал о нем заговаривать, она отвечала, что ей очень трудно об этом говорить.
НАЧАТЬ ОБЩЕНИЕ ЗАНОВО
С тех пор как Марию Алёхину приговорили в прошлом августе, ее семье разрешили быть с ней в тюрьме несколько раз по три дня. Это позволило Марии Алёхиной и Филиппу начать общение заново — с того места, где они остановились после ее заключения.
25-летняя Мария Алёхина в настоящее время отбывает срок в тюрьме около Нижнего Новгорода, в 400 километрах от Москвы. Она наблюдает за тем, как растет ее сын на расстоянии. Она шлет ему письма и регулярно звонит Никите Демидову, чтобы обсудить учебу Филиппа, а также занятия спортом и творчеством или чтобы решить возникающие иногда проблемы со здоровьем сына.
Но Никита Демидов говорит, что каждое посещение тюрьмы напоминает ему, как сильно мальчик скучает по своей матери:
— Когда мы приехали в первый раз к Маше в колонию, я очень удивился: Филя бегал, радостно шумел, играл в футбол. Он увидел маму, и ему стало здорово. Он очень по ней скучает.
В прошлом месяце суд отказал Марии Алёхиной в удовлетворении ее просьбы об отсрочке наказания для ухода за Филиппом. Подобная попытка Надежды Толоконниковой тоже была отвергнута судом.
СКАЗКА С ДОБРЫМ КОНЦОМ?
Жизнь маленькой Геры тоже перевернулась с тех пор, как ее маму посадили в тюрьму.
23-летняя Надежда Толоконникова отбывает наказание в тюрьме в 500 километрах на восток от Москвы — в отдаленном регионе Мордовии, известном своими суровыми тюремными лагерями советских времен.
4 марта Гера справила во второй раз день рождения без мамы.
В отличие от Филиппа, Гера охотно говорит о заключении своей мамы — возможно, благодаря активному участию в медиакампании, развернутой ее отцом Петром Верзиловым за освобождение заключенных женщин.
Пётр Верзилов говорит, что его дочь придумала разные сценарии освобождения Надежды Толоконниковой:
— Для пятилетнего ребенка, который смотрит мультики и читает сказки, эта ситуация — типичная сказка. Есть главный злодей, и силы добра борются с ним и его помощниками. Этот злодей упрятал Надю под замок, и теперь Гера должна придумать способ спасти ее. Так Гера воспринимает ситуацию.
Надежда Толоконникова, говорит Верзилов, переживает разлуку гораздо сильнее.
«Место, где я живу, окружено высокой, толстой оградой с колючей проволокой. Скоро ты... придешь и спасешь меня в моей крепости. Мне разрешат быть с тобой в одной комнате и говорить. Потом они заберут меня. Но ничего страшного, нам придется подождать еще немного, и меня отпустят домой к тебе навсегда», — написала Надежда Толоконникова Гере в январе перед тюремным посещением.
Надежду Толоконникову, как и Марию Алёхину, должны освободить 3 марта, если всё будет в порядке, как раз к дню рождения ее дочери.
В подготовке материала участвовали Клэр Бигг и Айшет Андрухаева.
