Вооруженные нападения прошлого года — 5 июня в Актобе и 18 июля в Алматы — заставили общественность задуматься над причинами терроризма и степенью готовности силовых органов адекватно реагировать в случае терактов. Также актуализировался вопрос существования вооруженного подполья в стране.
В Казахстане и ранее случались вооруженные нападения, однако терактом власти впервые признали лишь произошедшие в 2011 году нападения на двух полицейских в Актюбинской области. И тогда, и летом 2016 года власти утверждали, что эти нападения были делом рук «религиозных радикалов». Одновременно власти заговорили, что в Казахстане усиливается радикальный салафизм; периодически звучали призывы запретить течение салафизма в стране как исламистское. По утверждению тогдашнего председателя КНБ Владимира Жумаканова, совершивший вооруженные нападения на территории районного управления внутренних дел и возле здания департамента КНБ в Алматы Руслан Кулекбаев в тюрьме «сошелся с салафитами».
МВД: О СВОИХ ТЮРЬМАХ
В ответ на бытующее предположение о том, что казахстанские тюрьмы стали одним из рассадников идей религиозного экстремизма и терроризма, в МВД утверждают, что проводимые в местах лишения свободы профилактические мероприятия и воспитательная работа, а также обеспечение должного порядка отбывания наказания минимизируют угрозы этих явлений.
«В целях усиления профилактики религиозного экстремизма и терроризма в пеницентарной системе введены штатные должности специалистов по организации теологической и реабилитационной работы со спецконтингентом. За пять месяцев т.г. представители религиозных объединений свыше 800 раз посетили учреждения УИС» (орфография сохранена), — сообщает МВД в ответ на запрос Азаттыка.
В текущем году теологи, религиоведы, представители Духовного управления мусульман Казахстана прочитали, по данным МВД, более 1500 лекций на антиэкстремистскую и антитеррористическую тематику.
КНБ: ЗАПРЕЩАТЬ ИЛИ НЕ ЗАПРЕЩАТЬ САЛАФИЗМ
Азаттык попросил КНБ выразить свое отношение к вопросу о возможном запрете салафизма, о чем говорил в связи с прошлогодними терактами тогдашний председатель КНБ Владимир Жумаканов. Сам он вскоре был переведен на другую должность. Его преемником на должности председателя КНБ стал Карим Масимов, бывший до этого премьер-министром и, как полагают некоторые наблюдатели, получивший от президента Нурсултана Назарбаева карт-бланш на борьбу с экстремизмом и терроризмом.
В должности председателя КНБ Карим Масимов еще не высказывался по вопросу возможного запрета радикального салафизма. Более того, КНБ в ответ на такой вопрос Азаттыка официально отвечает: «Вопрос запрещения салафизма в Казахстане в целом, к компетенции органов национальной безопасности не относится и лежит в сфере ответственности Министерства по делам религий и гражданского общества».
Если предшественник Масимова, Владимир Жумаканов, одним из главных источников распространения идей религиозного экстремизма называл тюрьмы, а некоторые также называют и мечети — где, особенно по пятницам, наглядно виден, по их мнению, рост числа верующих с «длинными бородами» и «в коротких штанишках», — то нынешний КНБ утверждает иное. В ответ Азаттыку спецслужба сообщает, что для предупреждения распространения радикальной идеологии в среде спецконтингента исправительных учреждений при активном участии КНБ в системе КУИС МВД создана теологическая реабилитационная служба.
«Главным источником распространения деструктивной религиозной идеологии в настоящее время выступает агрессивная интернет-пропаганда, под влиянием которой некоторая часть приверженцев нетрадиционной для Казахстана религиозной идеологии, в том числе и салафизма радикализируется», — пишет КНБ в своем ответе Азаттыку на заданную тему.
Некоторые эксперты полагают, что в Казахстане существует вооруженное подполье, в том числе «религиозно и этнически окрашенное». Однако КНБ в своем письме Азаттыку отвергает это.
«…В Казахстане, и в частности в Алматы, вооруженное террористическое подполье отсутствует», — утверждает КНБ.
МНЕНИЕ БЫВШЕГО ПРЕДСЕДАТЕЛЯ КНБ
Бывший председатель КНБ Альнур Мусаев говорит Азаттыку о внешних и внутренних причинах «исламистски окрашенного терроризма». К внешним причинам в первую очередь, по его словам, следует отнести то, что в результате вытеснения из Ирака и Сирии сил экстремистской организации «Исламское государство» выходцы из стран СНГ, в том числе Казахстана, будут стремиться вернуться домой, оставаясь при этом приверженцами экстремистских идей.
Также следует опасаться проникновения на юг Казахстана исламских экстремистов из Кыргызстана, Таджикистана и особенно Узбекистана, где идет, по словам Мусаева, «жесткая борьба с этим направлением». Относительно восточного направления, по его словам, следует учитывать, что в Китае ведется жесткая борьба с уйгурскими сепаратистами под вывеской борьбы с радикальным исламом, в результате чего последние выдавливаются в Казахстан со всеми вытекающими из этого последствиями.
К внутренним причинам Альнур Мусаев относит заполнение различными исламскими течениями, в том числе экстремистскими, образовавшегося после развала СССР идеологического вакуума, засасывающего казахстанцев, предки которых исповедовали ислам, однако в советское время это подавлялось властью и господствующим коммунистически-атеистическим мировоззрением. Самым существенным в активизации экстремистских течений ислама является то, что в нем участвуют представители государствообразующего этноса — казахи, удельный весь которых в общей численности населения имеет тенденцию к увеличению, говорит Альнур Мусаев. К внутренним причинам, по его словам, также относится низкий уровень образованности населения и переход к некоторым нетрадиционным и экстремистским направлениям ислама.
Некоторые молодые оперативные работники КНБ, как говорит Мусаев, «сидят на ковриках» — не без покровительственного отношения к такому явлению со стороны некоторых бывших высокопоставленных сотрудников КНБ. В результате в КНБ сформировалось, по его словам, специфическое — если можно так выразиться — отношение к салафизму, при этом одни выступают за его запрет, другие, наоборот, сочувствуют салафизму. Кстати, в прошлом году бывший председатель КНБ Владимир Жумаканов как раз упоминал о противоречивом отношении со стороны некоторых к вопросу о запрете салафизма, правда не утверждая при этом, что это противоречие может быть и в среде самих сотрудников КНБ.
ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
Специализирующийся на оценке рисков политолог Досым Сатпаев в разговоре с Азаттыком одной из главных причин религиозно окрашенного терроризма в Казахстане считает наполнение псевдорелигиозными экстремистскими учениями того идейного вакуума, который, по его мнению не только возник после развала Советского Союза, но и продолжает, в определенной мере, существовать до сих пор. Первая такая волна влияния, говорит Досым Сатпаев, хлынула с юга в Казахстан еще в 1990-х годах и она была связана не только с деятельностью различных зарубежных, в том числе и экстремистских исламских проповедников, но и с выездом для учебы в духовных заведениях исламских стран казахстанских студентов.
Вторая волна идей религиозного экстремизма, по словам Сатпаева, с начала 2000-х годов хлынула с западного направления — со стороны российского Северно-Кавказского региона, который ранее был в состоянии военного конфликта с Россией. Эти идеи, овладев сознанием многих жителей западного региона Казахстана, впоследствии проявили себя в виде религиозно окрашенных терактов, утверждает Сатпаев. Эти же теракты стали одновременно и проявлением, по его словам, неэффективной идеологической, социальной, психологической и другой работы государства по предупреждению терроризма.
Третью волну распространения идей религиозного экстремизма Досым Сатпаев связывает с появлением таких террористических организаций, как «Аль-Каида» и «Исламское государство». Они преуспели, по его словам, в саморекламе в современных средствах коммуникации — прежде всего в социальных сетях и мессенджерах — и в определенной степени стали выглядеть как нечто модное и притягательное в глазах молодежи, особенно если эта молодежь необразованная и безработная.
Одной из главных причин распространения в Казахстане идей религиозного экстремизма Досым Сатпаев считает неспособность или нежелание властей, а также спецслужб еще на ранних этапах если не самим увидеть эти угрозы, то хотя бы услышать то, что по этому поводу говорят специалисты. Подобные исследования и их результаты подвергались, по словам Сатпаева, порицанию, поскольку власти тогда придерживались установки, которую иносказательно можно выразить словами: в Казахстане терроризма нет, потому что его не может быть. Власти официально признали существование терроризма лишь в 2011 году, когда стратегически время для противодействия ему на ранних этапах было уже упущено, говорит специалист по рискам Досым Сатпаев.
Внутри казахстанской политической элиты возможно существование и такой категории лиц, которые все-таки считают, что в постназарбаевский период акцент на религиозность может стать приоритетным, полагает Досым Сатпаев. Сегодня опасность подобного явления, по его словам, представляет возможность инкорпорирования подобных лиц в органы государственной безопасности. С другой стороны, по словам Сатпаева, представители религиозных экстремистских кругов всегда будут пытаться продвигать свои идеи среди политической элиты. В связи с этим Сатпаев напомнил о прошлогодней «перепалке» между КНБ и МВД по вопросу о том, стояли ли за терактами в Актобе и Алматы представители салафитского направления или нет.
КНБ проводит большую работу по предотвращению терроризма, в том числе и религиозно окрашенного, говорит Азаттыку директор Казахстанского бюро по правам человека Евгений Жовтис. Усиление роли КНБ в последнее время Жовтис также воспринимает с пониманием. Однако правозащитник говорит и об опасности того, что чрезмерный перекос в деятельности КНБ в сторону силовых и репрессивных методов, к тому же возможно помноженный на желание достичь высоких количественных показателей, может привести к нарушению гражданских прав, в том числе посредством фабрикации уголовных дел.
Председатель КНБ Карим Масимов в своей статье «Надежный щит Отечества», опубликованной в «Казахстанской правде» 13 июля — к 25-й годовщине со дня образования КНБ, сказал о ликвидация структур «Жамаата моджахедов Центральной Азии», «Джунд-аль-Халифат», «Хизб ут-Тахрир» и других. Однако об угрозе радикального салафизма он не сказал ни слова.
