Казахстанские и зарубежные эксперты высказались об угрозе исламистской радикализации в Центральной Азии и Европе на дискуссионной площадке в Алматы, предоставленной 13 апреля Французским институтом исследований Центральной Азии и Институтом Сорбонна — Казахстан.
В ТРИ ЗАХОДА
Политолог Булат Ауелбаев считает терроризм новой проблемой для казахстанского общества. Хотя закон о борьбе с терроризмом был принят в 1999 году, тогда посылы были больше теоретические, чем практические, и государство не сталкивалось с терроризмом. По его мнению, проблема появилась, как только внешние границы Казахстана стали открытыми.
— Но она проходила латентный, или инкубационный период. В период с начала 90-х до нулевых мы воспринимали радикальные элементы как чужих. Как приехавших, допустим, с Ближнего Востока, или те, кто прячется в Казахстане, — граждане России, Узбекистана и другие, — говорит бывший сотрудник Института востоковедения и Казахстанского института стратегических исследований (КИСИ).
Второй период, по его мнению, начало 21-го века до середины нулевых годов, — это участие казахстанских граждан в зарубежных конфликтах. И третий период, когда террористическая деятельность приобрела локальный характер. В 2008–2009 годах в стране было предотвращено семь терактов. Но, тем не менее, это были единичные события. В 2011–2012 годы были резонансные события — в Актюбинской области, в Иле-Алатауском национальном парке и другие. Буквально за два года местное общество столкнулось с девятью официально признанными фактами терроризма.
Рассказывая о нынешнем восприятии казахстанским обществом понятия пути от радикализации до терроризма, Булат Ауелбаев выделяет несколько проблем:
— Когда мы говорим об исламской радикализации, то все-таки здесь идет более геополитический тренд, нежели религиозный. Религия здесь идет как некая культурная основа, которую можно использовать, в которой выработано положительного опыта человечества. Но от того, в чьих он руках, его можно направить и против человечества.
Анализируя такие меры, предпринимаемые государством, как создание в мае 2011 года агентства по делам религий и принятие закона о религии, политолог приходит к мнению, что государство регулирует больше религиозную сферу. В развитие этой темы в Казахстане принята «Государственная программа по противодействию религиозному экстремизму и терроризму в Республике Казахстан на 2013–2017 годы», на которую выделили крупные суммы денег.
По мнению политолога, хотя люди на местах работают, делают свое дело, подход в этой программе несколько формалистический. Мероприятия в ней в основном сводятся к круглым столам, материалам для СМИ и прочему.
О ПОЛЬЗЕ СОЦИАЛЬНОГО ПОРТРЕТА «ТЕРРОРИСТОВ»
Некоторые эксперты заявили, что сотрудники правоохранительных органов по борьбе с терроризмом жалуются, что у них нет научной основы, действуют по наитию. В связи с этим политолог Булат Ауелбаев вспоминает, что несколько лет назад был создан социальный портрет террориста в Казахстане:
— Это молодой человек в возрасте 28 лет, безработный, со средним образованием, без специального религиозного образования, женат, имеет несколько детей. Генеральная прокуратура, ссылаясь на анализ центра программ по безопасности, дает вот такую картину. Но вы знаете, это очень поверхностная картина.
Это молодой человек в возрасте 28 лет, безработный, со средним образованием, без специального религиозного образования, женат, имеет несколько детей. Генеральная прокуратура, ссылаясь на анализ центра программ по безопасности, дает вот такую картину.
Некоторые специалисты говорят, что портрет террористов не однороден: среди них есть и успешные бизнесмены, и студенты престижных вузов. «У нас, специалистов, нет цельного портрета. А что делать чиновникам, которые работают на местах в очень сложной обстановке?!» — задается вопросом эксперт.
Парвиз Муллоджонов, политолог, старший советник международной организации «International Alert Таджикистан», рассказал репортеру Азаттыка о том, какую роль играет социальный портрет «террориста»:
— Он разработан во многих странах, но он требует доработки. Если его не иметь, будут страдать люди, которые просто религиозные. Чем больше случайных людей пострадает, тем лучше для радикалов, для расширения своей базы.
Другие добавляют, что социальный портрет «террориста» нужен и для более эффективной профилактической работы в среде потенциальных и реальных радикалов. Помимо социального портрета, исследователи (в первую очередь психологи) разрабатывают также личностный, психологический портрет «террориста». Существуют две концепции о природе радикализма — биологическая и социологическая, а также попытки совместить оба подхода.
Если его не иметь, будут страдать люди, которые просто религиозные. Чем больше случайных людей пострадает, тем лучше для радикалов, для расширения своей базы.
Возвращаясь к реплике политолога Булата Ауелбаева о том, что среди радикалов встречаются и вполне успешные в жизни люди, некоторые с трудом представляют успешного бизнесмена или отличника учебы престижного университета, которые наденут пояс шахида и пойдут взрывать себя и других, ни в чем не повинных людей. Вероятно, в среде радикалов есть разделение на роли: кто-то финансирует, другие обеспечивают вербовку новых членов, а третьи взрывают, убивают. В таком случае социальные и психологические портреты «террористов» должны несколько отличаться друг от друга, в зависимости от ролей участников экстремистских ячеек.
Ясно также и то, что с течением времени жизнь вносит изменения и в портреты «террористов». Как рассказала глава Миссии по религиозным вопросам при МИД Франции Мари Дюмулен, по социальному профилю новые радикалы во Франции глубоко различается от тех, кто был раньше:
— Они в среднем моложе. С довольно низким уровнем религиозных знаний и религиозности. Появилась новая категория — женские радикалы.
ЧТО ТОЛКАЕТ НА ПУТЬ РАДИКАЛИЗАЦИИ?
Обращает на себя внимание, что социальные портреты «террориста», разрабатываемые в разных странах, относятся в основном к молодежи, которая, как выясняется, является группой риска и сильнее подвержена радикализации. Понимание этого требует от аналитиков исследовать социальные причины радикализации молодежи в Казахстане. Одно из таких исследований осуществил доцент кафедры международных отношений Института Сорбонна — Казахстан Жомарт Симтиков.
— Молодежь, — рассказал он, — является главным фактором быстрого роста активной религиозности. Наиболее активно это происходит в той части молодежи, которая слабо социализирована в части образования и трудовой деятельности. Религия воспринимается как заменитель государственной идеологии, механизм снятия социальных стрессов из-за роста социальной поляризации в обществе, дифференциации доходов.
Вообще же, по его данным, доля активно верующих в среде молодежи достигает 15,5 процента и по сравнению с предыдущим поколением молодежь становится более верующей. Наибольшее число активно верующих отмечено в Атырауской, Кызылординской и Южно-Казахстанской областях.
По мнению Жомарта Симтикова, требуется очень плотная кооперация молодежной и конфессиональной политики. Эксперт полагает, что Духовное управление мусульман Казахстана полностью не выполняет функцию религиозного института.
— Причина этого — чрезмерное желание государства контролировать религию с целью обеспечить межконфессиональное согласие общества и не допустить радикализации мусульманского населения. Решение проблемы мы можем видеть в возрождении традиционных исламских институтов при адекватном контроле государства. Прежде всего следует сделать ДУМК действенной, авторитетной организацией, централизованно регулирующей деятельность всей общины мусульман.
Что касается причин ухода людей в нетрадиционный ислам, то они, по мнению эксперта, следующие: низкие доходы населения при возрастающих ценах; малое количество рабочих мест в нефтегазовых отраслях; разница в зарплатах нефтяников и ненефтяников; слабое сельское хозяйство; невладение населением элементарными навыками финансовой грамотности; большое количество приобретенных кредитов; отсутствие навыков накопления средств и расточительство (различные празднества, что разоряет семьи); большие средства, которые уходят на образование и не окупаются или долго окупаются.
