20 ноября Денис Карагодин получил уникальное письмо — выражение благодарности от внучки одного из трех агентов сталинских спецслужб, расстрелявших его прадеда и сибирском городе Томске 21 января 1938 года. Денис Карагодин говорит, что это письмо откроет разговор, которого Россия избегает с 1950-х годов, когда СССР провел частичную десталинизацию, и снова с 1980-х годов после горбачевской политики гласности.
«Я не сплю уже несколько дней, просто не могу и все... Я изучила все материалы, все документы, что у вас на сайте, я столько всего передумала, ретроспективно вспомнила... Умом понимаю, что я не виновата в произошедшем, но чувства, которые я испытываю не передать словами... Спасибо вам за огромный труд, который проделан, за тяжелую, но правду. Появляется надежда на то, что общество отрезвеет наконец, благодаря таким, как вы. Спасибо еще раз и простите!» — говорится в письме от Юлии.
ИМЕНА ПАЛАЧЕЙ
Письмо от Юлии стало одним из последних невероятных результатов выдающейся истории, которая началась декабрьской ночью 1937 года, когда прадеда Дениса, Степана Карагодина, арестовали в третий раз после большевистского переворота. С тех пор его больше никто не видел.
Ранее в этом месяце Денис Карагодин получил по почте другое письмо, возможно еще более выдающееся. В ответ на один из нескончаемых запросов в ФСБ сотрудник архива прислал ему копию отчета, направленного в суд палачами его прадеда, о том, что приговор «был приведен в исполнение». Напечатанный на машинке документ с проставленными печатями содержит имена и подписи трех агентов НКВД, ответственных за расстрел Степана Карагодина. Документ четко показывает, что Степана Карагодина вместе с шестью другими человеками расстреляли 21 января 1938 года агенты Николай Иванович Зырянов, Сергей Тимофеевич Денисов и Екатерина Михайловна Носкова. По словам Дениса Карагодина, это открытие стало «ошеломляющим».
— Историки и специалисты, с которыми я успел поговорить, не могут поверить в то, что мне это удалось. Некоторые были просто в шоке от того, что такие документы всё же существуют и добиться их реально. Не исключено, что вообще впервые в истории России человеку был выдан такой документ, — говорит Денис Карагодин.
Карагодин говорит, что понятия не имеет, почему на документе не стоит гриф «секретно». «Либо они были настолько секретными, что никому даже и в голову не приходило их визировать таким образом, либо гриф всё же стоит, но на лицевом титульном листе фонда», — говорит Денис Карагодин.
В июне Денис Карагодин дал интервью Азаттыку о ходе своего многолетнего расследования о судьбе, постигшей его прадеда, и о том, кто его убил. 34-летний дизайнер говорит, что спецслужбы сделали всё возможное, чтобы сделать его расследование невозможным.
УНИКАЛЬНЫЙ ПРЕЦЕДЕНТ
Денис Карагодин начал свою работу в 2012 году, создав сайт, на котором он скрупулезно собирал все возможные документы и материалы, какие только мог найти по делу. В результате он получил подробное описание судьбы Степана Карагодина — крестьянина-казака и отца девяти детей, которого расстреляли по сфабрикованному обвинению в работе на японскую разведку. После получения этого нового документа, говорит Денис Карагодин, его расследование завершилось. Он говорит, что установил всю цепочку убийц — от Сталина, начальника НКВД Николая Ежова и местных сотрудников НКВД в Томске до членов местного суда, вынесшего приговор, и трех палачей, которые нажали на курок и, по всей видимости, сбросили тело Степана Карагодина в массовую могилу на окраине города.
Денис Карагодин, проживает в том же городе, где казнили его прадеда. Он даже сумел установить водителей «воронка», на котором увезли его прадеда.
— Наше расследование завершено. Это главное. Мы узнали то, что хотели узнать многие поколения моей семьи, — имена убийц. И мы их узнали. Все помогали как могли. Я начал в 2012 году и закончил 12 ноября 2016 года, — говорит Денис Карагодин.
Однако на этом он не остановится. Денис Карагодин сказал, что будет добиваться привлечения к ответственности всех виновных в убийстве. Когда люди говорят ему, что власти ни за что не разрешат ему довести это дело до конца, у Дениса есть простой ответ.
— А вы пробовали? Сценарии по юридической процедуре разработаны. И не воспользоваться такой возможностью было бы просто преступно. Кому еще и когда удавалось зайти так далеко? С такой фактурой и доказательной базой? Есть такие примеры? Мне лично неизвестно. Пусть она будет, и если вдруг она окажется неудачной, то, по крайней мере, она войдет в историю как попытка. А заложенная традиция — сильная вещь! — говорит Денис Карагодин.
Денис Карагодин считает, что его работа ведет к давно необходимому обсуждению в обществе, которое давно попыталось забыть преступления коммунизма против собственного народа и мало что сделало для привлечения к ответственности виновных. Он получил десятки писем от людей с благодарностью за его работу либо с просьбой дать совет, как узнать больше о смерти своих родственников.
— Я подсказывал, как что лучше сделать, но давалось мне это с большим трудом: это очень тяжело. Каждая история — это ад, и ты должен в него входить и беседовать о событиях; не выходя при этом еще и из ада российской бюрократии, — рассказывает Денис Карагодин.
ДУШЕВНЫЕ РАНЫ
Письмо от Юлии является ключевой частью обсуждения, которое хочет вызвать Денис Карагодин.
«У нас ничего в обществе никогда не изменится, если не открыть всю правду. Неспроста сейчас опять возникли сталинисты, памятники Сталину, это просто в голове не укладывается, не поддаётся никому осмыслению», — написала Юлия.
Денис Карагодин написал ей ответ без промедления, поблагодарив ее за «очень откровенное и трогательное письмо».
«Живите со спокойной душой, а главное с чистой совестью. Ни я, ни кто-либо из моих родных или близких никогда не будет ни в чём Вас винить. Вы — прекрасный человек — знайте это. Сердечно благодарю Вас… Я рад, что теперь знаю в своей жизни на одного прекрасного человека больше — Вас», — написал Денис Карагодин.
Письмо от Юлии стало одним из редчайших случаев принятия россиянами своих предков, совершивших преступления при Сталине. В октябре блогер Владимир Иванов написал на своем сайте берущую за душу статью о своем деде, которого он называет «убийцей, кровавым палачом», к числу жертв которого относятся члены его собственной семьи.
«Мои самые счастливые детские воспоминания связаны со старой, просторной квартирой на Новокузецкой, которой в нашей семье очень гордились. Эта квартира, как я узнал позже, была не куплена и не построена, а реквизирована — то есть силой отобрана — у богатой замоскворецкой купеческой семьи. Диван, на котором я слушал сказки, и кресла, и буфет, и всю остальную мебель в квартире дед с бабушкой не покупали. Они просто выбрали их для себя на специальном складе, куда доставлялось имущество из квартир растрелянных москвичей», — написал Владимир Яковлев.
Считать нужно не погибших, а — выживших. Погибшие — погибли. Выжившие — стали нашими родителями и родителями наших родителей.
Далее он написал о душевных ранах, которые нанес сталинизм и которые открыты и по сей день.
«Оценивая масштаб трагедий российского прошлого мы обычно считаем погибших. Но ведь для того, чтобы оценить масштаб влияния этих трагедий на психику будущих поколений, считать нужно не погибших, а — выживших. Погибшие — погибли. Выжившие — стали нашими родителями и родителями наших родителей. Мне потребовались годы, на то, чтобы понять историю моей семьи. Но зато теперь я лучше знаю, откуда взялся мой извечный беспричинный страх? Или преувеличенная скрытность. Или абсолютная неспособность доверять и создавать близкие отношения. Или постоянное чувство вины, которое преследует меня с детства, столько, сколько помню себя», — пишет Владимир Яковлев.
Перевела с английского Анна Клевцова.
