ОБСЕ призывает не ограничивать доступ в суды Казахстана

Принятые в прошлом году «правила по обеспечению пропускного и внутриобъектового режимов для посетителей на территории судов» ведут к информационной закрытости судебной системы Казахстана и ее самоизоляции. К таким выводам пришел кандидат политических наук старший научный сотрудник Института философии Российской академии наук и исполнительный директор московского объединения «Гильдия судебных репортеров» Сергей Чижков.

Отзыв на правила в казахстанских судах он подготовил по заказу бюро представителя ОБСЕ по вопросам свободы СМИ.

ВРАЗРЕЗ С ПРИНЦИПАМИ ГЛАСНОСТИ

Сергей Чижков анализировал правила о доступе в суды, утверждённые совместным приказом Верховного суда от 3 мая 2016 года и министра внутренних дел от 5 мая того же года. В подготовленном им отзыве для ОБСЕ говорится, что «эти правила нельзя признать обоснованными и сбалансированными в вопросе соотношения обеспечения необходимой безопасности и порядка в зданиях судов, с одной стороны, и соблюдения законных прав посетителей, с другой». Ряд этих правил входит в противоречие с международно-правовыми стандартами и нормами законодательства Казахстана, с правами граждан на поиск, получение и распространение информации.

«Трудно признать обоснованным и сбалансированным практически полный запрет на пронос в здание суда современной техники, которая не может представлять какой-либо угрозы безопасности, но является при этом необходимым элементом повседневной жизни граждан, в том числе журналистов», — сказано в отзыве ОБСЕ.

Также упоминается, что они могут вести к нарушению общих принципов открытости и гласности правосудия, к нарушению прав граждан на поиск, получение, распространение информации, а также к нарушению профессиональных прав журналистов.

ОБСЕ напоминает Верховному суду, что Казахстан является государством — участником ООН, ОБСЕ; ратифицировал ряд международных договоров и пактов, а также Всеобщую декларацию прав человека. Она гласит: «Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ».

МОБИЛЬНИК, ДИКТОФОН И ДРУГИЕ ЗАПИСЫВАЮЩИЕ СРЕДСТВА

Одна из рекомендаций Верховному суду по доработке этих правил — это прописать перечень предметов, запрещенных к проносу в здания судов, например как «оружие, взрывчатые, радиоактивные, ядовитые, наркотические и другие вещества, представляющие опасность». Однако «записывающие устройства, средства мобильной связи, носители информации, фотоаппаратура и другие предметы не могут быть запрещены к проносу в здание суда, так как они не запрещены в Требованиях», утвержденных постановлением правительства Казахстана от 7 октября 2011 года № 1151 «Некоторые вопросы объектов, подлежащих государственной охране».

«Поскольку организация и осуществление пропускного и внутриобъектового режимов в зданиях судов, Департамента и его территориальных органов обеспечивается Государственным учреждением „Управление специализированной службы охраны городов и областей“ Министерства внутренних дел Республики Казахстан во взаимодействии с судебными приставами, необходимо для сотрудников соответствующих служб разработать и утвердить инструкцию по применению доработанных Правил, с четким разъяснением прав посетителей и журналистов», — говорится в отзыве ОБСЕ.

ПРОБЛЕМЫ СПИСЫВАЮТ НА ОХРАНУ

Азаттык попытался выяснить позицию Верховного суда по этому отзыву ОБСЕ. Судья Верховного суда Елена Максюта, которая курирует работу со СМИ, попросила репортера Азаттыка обратиться к ним с письменным запросом. Она сказала, что уезжает в командировку и поговорить с ней можно будет позже.

Однако по истечении недели, вместо прописанных трех дней в законодательстве о СМИ, ответ от пресс-службы пришел без какого-либо упоминания об отзыве ОБСЕ. Также были проигнорированы вопросы в связи со случаями нарушения прав журналистов со стороны некоторых судей в ходе открытых судебных заседаний в Астане.

В коротком разговоре с Азаттыком по телефону Елена Максюта подтвердила, что вопрос доступа прессы в здания суда «решен», но на вопрос, как можно ознакомиться с этим документом и официальный ли он, ответить не смогла.

— Мы приглашали, проводили мероприятие. У нас все эти проблемы с работниками охраны, в судах-то проблем нету. С работниками охраны, которые в самом начале не пропускают. Приглашали Жанну Байтелову — «Гильдия судебных репортеров» — и вместе трёхстороннюю встречу проводили. Я не помню, каким оно образом оформлялось (документ о доступе в суды журналистов с технической аппаратурой. — Автор), — говорит Елена Максюта.

Похожая ситуация возникла и с «Гильдией судебных репортеров», когда репортер Азаттыка 17 апреля обратился за комментариями на странице этой организации в социальной сети Facebook, так как указанный номер на их сайте не отвечал. Часть вопросов была прочитана, но никакого ответа не последовало.

Позже при случайной встрече в конце апреля Жанна Байтелова сказала репортеру Азаттыка, что facebook-страницу их организации ведут несколько человек, в том числе и она. На вопрос, почему не ответили на вопросы, она сказала: «Посмотрим». Но никакого письменного ответа так и не последовало.

Пресс-служба Верховного суда в своем ответе Азаттыку указала, что «СМИ рекомендовано заблаговременно предоставлять списки представителей СМИ пресс-секретарям, либо судьям-координаторам по работе со СМИ». В то же время добавляет, что журналисты по профильному своему закону имеют свободный доступ в здания местных судов с профессиональной аппаратурой при наличии документов, подтверждающих их деятельность.

ЗАПИСЬ БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ

Медиаюрист из Астаны Гульмира Биржанова говорит Азаттыку, что для освещения судебного заседания по уголовным делам журналистам надо спрашивать у судьи разрешение на использование диктофона, фотоаппарата и другой аппаратуры. Но, по ее словам, в гражданском процессе на использование диктофона не нужно спрашивать разрешение.

— Я удивляюсь, когда судьи заставляют убирать диктофоны и говорят, что пользоваться нельзя, потому что в статье конкретно написано, что на диктофоны не надо спрашивать разрешение. В постановлении Верховного суда говорится, что суд может ограничить журналистов, где снимать, по времени, он может ограничить по субъектам. Но не могут сказать, что этого снимайте, а этого не снимайте, по субъектам запретов нет. Если вам разрешили, вы должны снимать кого хотите. Но это часто нарушается: «Я сегодня плохо выгляжу», «Меня снимайте, тех не снимайте», — говорит Гульмира Биржанова.

Судьи ссылаются на действующее процессуальное законодательство, которым установлен ряд ограничений на фото- и видеосъемку в судах, согласно седьмой части статьи 19 ГПК и шестой части статьи 345 УПК.

Юрист Гульмира Биржанова отмечает, что нужно четко следовать иерархии законов, вверху которой стоит Конституция, потом — кодексы, законы, и только в самом внизу — приказы и правила.