ВОССТАНИЕ НАЧАЛОСЬ С СОЖЖЕНИЯ АКМОЛЫ
Кенесары свои военные действия против русской колонизации начал еще будучи султаном. Весна 1838 года отмечена осадой и сожжением Акмолинского укрепления войсками Кенесары. Это было начало его освободительного движения. На месте Акмолинской крепости ныне выросла Астана, новая столица Казахстана.
Сегодня в Астане на берегу реки Есиль (Ишим) стоит памятник Кенесары - предводителю самого крупного в середине ХІХ века восстания казахов за свою независимость. Скульптурный памятник хану Кенесары установлен в 2001 году, что стало возможным лишь после обретения казахами независимости.
Однако это мало что значит само по себе. В октябре этого года стало известно, что казахские власти позволили себе выбросить на пустырь в Астане невозведенные памятники первым казахским ханам Керею и Жанибеку. В проблеме сохранения наследия последнего хана Кенесары также прослеживается противоречивость и непоследовательность властей Казахстана.
Представители трех казахских жузов избрали 7 сентября 1841 года Кенесары ханом. Казахское ханство было восстановлено де-юре. Кенесары провозгласил себя «собирателем казахских земель» - восстановителем целостности территориальных пределов Казахстана времен хана Аблая, поставил целью сохранение полной самостоятельности не вошедших в состав России земель.
Как это описано в официальной историографии Казахстана, Кенесары вышел на историческую арену как продолжатель дела своего деда, хана Аблая, в условиях, когда вследствие массированных выступлений русских колониальных войск нависла угроза над независимостью трех районов Казахстана, которые продолжали сохранять политическую обособленность.
ПОДАВЛЕНИЕ ВОССТАНИЯ КЕНЕСАРЫ
Русская колониальная власть признала значение и размах движения хана Кенесары. Например, в 17-м томе настольного справочника
«Россия. Полное географическое описание нашего отечества», изданного в 1903 году в Санкт-Петербурге, говорится:
«Внук Аблай-хана Кенесары Касымов, затмивший в народных сказаниях славу своего популярнейшего деда, собрал несколько тысяч наездников из представителей недовольных и, объявив себя восстановителем былого величия киргизского народа, пытался поднять под свое знамя весь киргизский народ». (В царское время и вплоть до 1925 года в официальных документах и прессе «кара-киргизами» именовались современные кыргызы, а казахов называли «киргизами».)
Активное участие казахов трех жузов в антиколониальной борьбе сильно встревожило царизм. Было решено вести крупномасштабную борьбу против восставших. Подписывая резолюцию о том, что «в одном государстве не может быть двух царей», русский император Николай Первый санкционировал 27 июня 1843 года крупномасштабный военный поход против Кенесары.
Против бунтарей были направлены не только отдельные и хорошо вооруженные в тот период части регулярных войск колониальной армии, а также казахские конные отряды, например во главе с султаном А. Жанториным и Б. Айчуаковым.
Однако хан Кенесары, численность войск которого порой достигала 20 тысяч, потерпел поражение не от регулярной царской армии. Восстание было неожиданно обезглавлено в междоусобной битве с кыргызами, оставив глубокий след в памяти народов Центральной Азии.
Хан Кенесары стал жертвой предательства своих соратников. Хан Кенесары в апреле 1847 года попал в плен к кыргызам и погиб от их мести. В результате его растерзанное тело, по одной версии, разбросано, по другой - похоронено в кыргызской земле.
По данным кыргызских историков, казнь Кенесары свершилась в ауле Жамбы, в современном Кыргызстане это район местности Майтобе-Кеклик-Сенгир. Голова Кенесары, вероятнее всего, по сей день скитается по просторам теперешней России, что стало основой для многих легенд.
НАЧАЛО СТРАНСТВИЙ ГОЛОВЫ КЕНЕСАРЫ
Известно, что после гибели хана Кенесары его голова была отделена от тела и доставлена в качестве трофея в Омск, к царскому начальству. Нам удалось найти и новые подтверждения об этом. Об этом свидетельствует казахский национальный лидер начала 20-го века Алихан Букейхан в брошюре «Материалы к истории султана Кенесары Касымова», опубликованной в 1923 году в Ташкенте. Статья подписана псевдонимом К. Степняк, это один из многочисленных псевдонимов Алихана Букейхана.
Автор отмечает, что рассказ о последних трагических днях Кенесары «записан со слов кара-киргиза Калигуллы Алибекова, участника событий 1845-1846 гг., в момент передачи рассказа ему было 85 лет».
По свидетельству этого очевидца, кыргызскому манапу Жантаю Карабекову, в чьем распоряжении после казни Кенесары оказалась его голова, преподнести в дар русским голову мятежного хана посоветовали вождь одного казахского рода Сыпатай и султан Рустем.
Это исторический факт, что в результате предательства именно этих двух личностей небольшой по численности отряд хана Кенесары попал в окружение и Кенесары был пленен кыргызами. Сыпатай и Рустем увели свои конницы в несколько тысяч наездников накануне решающей битвы с кыргызами.
БЫВШИЕ СОРАТНИКИ ХОТЕЛИ ПОЛУЧИТЬ ЕЩЕ И НАГРАДУ
Тем временем «...русский генерал-губернатор, князь Горчаков также узнал о смерти султана Кенесары Касымова. Выразив по этому поводу свое удовлетворение, князь Горчаков, через киргиза (казаха) Чончара и переводчиков Бектаира и Алима, позвал к себе за получением награды главных победителей Султана Кенесары...», - говорится в «Материалах к истории султана Кенесары Касымова».
Но в этой брошюре нет ни слова о том, просил ли русский генерал-губернатор голову хана Кенесары. Тем не менее она, прежде чем попасть в руки князя Горчакова, была доставлена вождю казахского рода Сыпатаю и султану Рустему в... Алматы, куда манап Жантай Карабеков обратился с просьбой помочь освободить другого кыргызского манапа из плена казахов Копалского района.
Голова Кенесары затем была передана наместнику русского царя в Копале. Причем сами «главные победители султана Кенесары» уклонились от поездки в Копал, а послали туда своих представителей», манап Жантай Карабеков послал Калигуллу Алибекова, из казахов поехали те же Сыпатай и Рустем.
Эти двое, видимо, еще были далеки от раскаяния за свое предательство, приведшее не просто к гибели Кенесары, а вместе с ним и к поражению всего национально-освободительного восстания казахов, но еще ускорившее и колонизацию русскими всей Средней Азии, и тех же кыргызов.
Больше того, как об этом свидетельствует очевидец Калигулла Алибеков, Сыпатай и Рустем вступили в спор, когда князь Горчаков пытался узнать, кто же является «главным виновником» в гибели Кенесары. В итоге царская серебряная медаль досталась Калигулле Алибекову, рассказавшему о том, что «проделано с головой султана Кенесары... во время казни».
В свидетельстве, подписанном генерал-губернатором князем Горчаковым «іюля 15 дня 1847 года, город Омск», говорится:
«Почетному киргизу (кыргызу) Калигулле Алибекову. Желая наградить отличную храбрость и примерное усердие, оказанное Вами в деле против мятежника Кенесары Касымова, я, по высочайшей представленной мне его императорским величеством власти, препровождаю при сем Вам серебряную медаль, для ношения на шее, на Георгиевской ленте...»
ГОЛОВУ КЕНЕСАРЫ ИЩУТ В КУНСТКАМЕРЕ
Время от времени снаряжаются научные и поисковые экспедиции в Санкт-Петербург. В Казахстане продолжает существовать навязчивое мнение о том, что голова хана Кенесары хранится в петровской Кунсткамере, или, как сейчас официально именуется это учреждение, в Музее антропологии и этнографии имени Петра Первого (Кунсткамера) Российской Академии наук в Санкт-Петербурге.
Есть также мнение, что останки Кенесары находятся в Эрмитаже. Сейчас уже невозможно точно определить, когда возникла эта идея и от кого конкретно исходила. Тем не менее отправляются энтузиасты из Казахстана в северную столицу России по сей день. Однако черепа последнего казахского хана там нет. Это показали исследования и журналиста нашего радио Азаттык.
Ефим Резван, заместитель директора Музея антропологии и этнографии имени Петра Первого (Кунсткамера) Российской Академии наук. Санкт-Петербург, сентябрь 2009 года.
Когда и каким образом голова хана Кенесары могла оказаться в Кунсткамере и тем более в Эрмитаже - до сего дня нет ни единого исторического документа или сведения. Следовательно, мнение о ее месте нахождения больше домысел, чем исторический факт, порожденный, по всей видимости, имиджем самой Кунсткамеры. Об этой особой роли Кунсткамеры заместитель директора МАЭ РАН Ефим Резван рассказал в Санкт-Петербурге в беседе с корреспондентом нашего радио Азаттык:
«Почему такие вещи посылали в Кунсткамеру вообще? Был указ Петра Первого о том, что всякие необычные антропологические, этнографические предметы из различных раскопок посылать в петербургскую Кунсткамеру за счет государства.
Поэтому любую посылку в районе 20 килограммов человек мог принести на почту, написать «в Кунсткамеру», и она поступала сюда. Музей собирала, на самом деле, вся страна. Это, с одной стороны, совершенно замечательно. Потому что это народный музей. Но, с другой стороны, попадали действительно странные вещи».
В связи с этим, считает Ефим Резван, существует множество разных легенд о Кунсткамере, в числе которых и легенда о том, что под той башней, которая возвышается в центре здания музея, зарыты две головы. Одна принадлежала якобы фавориту Екатерины Первой, а вторая - фрейлине Гамильтон. Таким образом, мнение о том, что голова хана Кенесары хранится в Кунсткамере, уверен Ефим Резван, не более чем очередная легенда.
«К сожалению, а может быть, и к счастью, не всё, что говорят о Кунсткамере в мире, соответствует действительности. Действительно, у нас богатейший фонд. Действительно, они собирались 300 лет. У нас, действительно, есть очень много безумно интересных экспонатов. Но вот конкретно предмета, о котором идет речь, его в Кунсткамере нет и никогда не было», - подытожил свой рассказ Ефим Резван.
Руководство Кунсткамеры также отрицает возможность случайной утери или пропажи какого-либо экспоната музея, в том числе и головы казахского хана, если бы она когда-либо находилась в его фонде, о чем писала еще в 2002 году одна казахстанская газета («Экспресс-К», 20 сентября 2002 года).
По словам Юрия Чистова, если бы обнаружилась пропажа какого-либо экспоната, то это безусловно вызвало бы скандал. Потому что существует система описи и хранения, которая постоянно проверяется, сверяется. Если что-то списывается, то это непременно фиксируется.
Об этом более подробно рассказала заведующая отделом этнографии Центральной Азии Кунсткамеры, заместитель главного
Мариям Резван, заведующая отделом этнографии Центральной Азии Музея антропологии и этнографии, заместитель главного редактора журнала «Manuscripta Orientalia». Санкт-Петербург, сентябрь 2009 года.
редактора журнала «Manuscripta Orientalia» Мариям Резван. По ее словам, в МАЭ существует строгая система учета и хранения.
«Безусловно, происходят какие-то неприятные события, несчастные случаи, когда мы утрачиваем по разным причинам экспонаты. Но любая такая утрата не проходит бесследно, и в документации всегда есть конкретные подтверждения случившемуся.
Предмет может быть списан или отмечен как утерянный. Но для этого обязательно будет существовать соответствующая бумага, по крайней мере чтобы исключить человеческий фактор. Как например, кто-то случайно разбил и, чтобы скрыть свою вину, уничтожает все документы. Этот человек в любом случае будет не единственным, кто знал о существовании разбитого экспоната.
И любая музейная документация подписывается целым рядом ответственных лиц. Поэтому предмет, который предположительно утрачен или поврежден, обязательно проходит фиксацию в наших бюрократических инстанциях.
Если мы говорим о том предположительно находившемся у нас предмете, который был утрачен, то тот факт, что о нем нет никаких свидетельств, говорит о том, что предмета этого у нас никогда не было».
ГОЛОВУ ХАНА ИЩУТ И КАЗАХСКИЕ ДИПЛОМАТЫ
Попытки найти голову хана Кенесары предпринимались и раньше и сейчас. И не только отдельными энтузиастами, учеными и целыми институтами, но нет-нет да и государством. Как выяснилось в ходе поездки в Санкт-Петербург, последний раз с официальным запросом в Кунсткамеру обратилось генеральное консульство Казахстана 4 ноября 2004 года.
В ответе, подписанном директором МАЭ РАН Юрием Чистовым и заведующим отделом антропологии МАЭ РАН Валерием Хартановичем, говорится, что «предмета «голова Кенесары Касымова» (как и других предметов, относящихся к этому историческому деятелю) в фондах Музея антропологии и этнографии имени Петра Первого (Кунсткамера) не обнаружено. Не имеется также никаких документов, свидетельствующих о нахождении ранее в нашем Музее каких-либо предметов, относящихся к Кенесары Касымову».
В интервью нашему радио Азаттык Ефим Резван в сердцах заявил: нам бы проще было не скрывать, чем скрывать. И как бы в доказательство он сказал, что руководство Кунсткамеры не скрыло наличие в фонде музея, например, черепа казахского батыра 20-го века Кейки.
Однако директор Кунсткамеры, ссылаясь на неписанную музейную этику, не разрешил корреспонденту нашего радио Азаттык фото- и видеосъемку останков ни казахского батыра Кейки, ни других исторических раритетов, связанных с историей Казахстана.
Тем временем Ефим Резван также однозначно убежден, что физические, или костные, останки последнего казахского хана не могли быть никогда и в Эрмитаже по определению. «В Эрмитаже бессмысленно искать подобные экспонаты. Такие вещи посылали только
в Кунсткамеру. И если головы Кенесары нет в Кунсткамере, значит нет нигде», - категорично заявил Ефим Резван.
СЛЕДЫ ТЕРЯЮТСЯ В ОМСКЕ
Последний раз голову Кенесары видели не где-нибудь, а в Омске. И среди тех, кто не только видел голову, но и охранял ее, неся караульную службу, - Шокан Валиханов, внучатый племянник легендарного хана и в тот момент курсант Омского кадетского корпуса. Об этом подробно писал в своих воспоминаниях известный ученый-этнограф Григорий Потанин – друг и одноклассник Шокана по кадетскому корпусу.
Здесь есть над чем поразмышлять. В частности, как об этом рассказывал Ефим Резван, с петровских времен в Кунсткамеру со всех концов Российской империи отправляли необычные антропологические, этнографические предметы из различных раскопок.
Не только голова хана Кенесары, но и любого современного человека однозначно не может рассматриваться ни как «необычный антропологический» или «этнографический предмет», ни тем более как произведение искусства. Следовательно, ей никак не место ни в Кунсткамере, ни в Эрмитаже в принципе.
Нельзя упускать из виду и такой важный факт, что голова поверженного противника оказалась в руках далеко не рядового царского чиновника, а «генерал-губернатора Тобольского и Томского, главного начальника Сибирских киргиз и командира отдельного Сибирского корпуса, генерала от инфантерии князя Горчакова» (из подписи самого князя Горчакова в свидетельстве о награждении «главных победителей Кенесары»).
И куда логичнее было бы, если бы он, резонно рассчитывая на высочайшую благодарность и поощрение, немедленно переправил голову казахского хана напрямую императору Николаю Первому, который считал, что «в одном государстве не должно быть двух царей».
Но как бы наместник русского императора ни поступил с физическими останками казахского хана, – зная скрупулезность царской бюрократической машины – действие непременно должно было быть зафиксировано в документах канцелярии генерал-губернатора. А канцелярия князя Петра Горчакова располагалась, как известно, в Омске.
Более того, останки хана Кенесары не могут также рассматриваться как военный трофей. И, как якобы свидетельство силы русского оружия, останки не могли оказаться в музее военного трофея или каких-то славных побед царской армии. Потому что, как уже говорилось, хан Кенесары, ведя более 10 лет кровопролитную войну против русских колонизаторов, погиб... не от русского оружия.
Если учесть отсутствие какого-либо факта или документа, свидетельствующего о том, как голова хана Кенесары была доставлена в Кунсткамеру или куда-нибудь еще, и, наконец, исходить из воспоминаний ученого-этнографа Григория Потанина, то напрашивается один единственный и логичный вопрос: покидала ли голова последнего казахского хана черты города Омск или, на худой конец, пределов Сибири вообще?
Если проследить путь следования головы казахского хана, начиная с места его казни в ауле Жамбы до Алматы, Копала и далее до Омска, то след как раз обрывается в Омске. Следовательно, логичнее поиск начать именно с Омска.
Кенесары свои военные действия против русской колонизации начал еще будучи султаном. Весна 1838 года отмечена осадой и сожжением Акмолинского укрепления войсками Кенесары. Это было начало его освободительного движения. На месте Акмолинской крепости ныне выросла Астана, новая столица Казахстана.
Сегодня в Астане на берегу реки Есиль (Ишим) стоит памятник Кенесары - предводителю самого крупного в середине ХІХ века восстания казахов за свою независимость. Скульптурный памятник хану Кенесары установлен в 2001 году, что стало возможным лишь после обретения казахами независимости.
Однако это мало что значит само по себе. В октябре этого года стало известно, что казахские власти позволили себе выбросить на пустырь в Астане невозведенные памятники первым казахским ханам Керею и Жанибеку. В проблеме сохранения наследия последнего хана Кенесары также прослеживается противоречивость и непоследовательность властей Казахстана.
Представители трех казахских жузов избрали 7 сентября 1841 года Кенесары ханом. Казахское ханство было восстановлено де-юре. Кенесары провозгласил себя «собирателем казахских земель» - восстановителем целостности территориальных пределов Казахстана времен хана Аблая, поставил целью сохранение полной самостоятельности не вошедших в состав России земель.
Как это описано в официальной историографии Казахстана, Кенесары вышел на историческую арену как продолжатель дела своего деда, хана Аблая, в условиях, когда вследствие массированных выступлений русских колониальных войск нависла угроза над независимостью трех районов Казахстана, которые продолжали сохранять политическую обособленность.
ПОДАВЛЕНИЕ ВОССТАНИЯ КЕНЕСАРЫ
Русская колониальная власть признала значение и размах движения хана Кенесары. Например, в 17-м томе настольного справочника
Внук Аблай-хана Кенесары Касымов, затмивший в народных сказаниях славу своего популярнейшего деда, собрал несколько тысяч наездников из представителей недовольных и, объявив себя восстановителем былого величия киргизского народа, пытался поднять под свое знамя весь киргизский народ.
«Внук Аблай-хана Кенесары Касымов, затмивший в народных сказаниях славу своего популярнейшего деда, собрал несколько тысяч наездников из представителей недовольных и, объявив себя восстановителем былого величия киргизского народа, пытался поднять под свое знамя весь киргизский народ». (В царское время и вплоть до 1925 года в официальных документах и прессе «кара-киргизами» именовались современные кыргызы, а казахов называли «киргизами».)
Активное участие казахов трех жузов в антиколониальной борьбе сильно встревожило царизм. Было решено вести крупномасштабную борьбу против восставших. Подписывая резолюцию о том, что «в одном государстве не может быть двух царей», русский император Николай Первый санкционировал 27 июня 1843 года крупномасштабный военный поход против Кенесары.
Против бунтарей были направлены не только отдельные и хорошо вооруженные в тот период части регулярных войск колониальной армии, а также казахские конные отряды, например во главе с султаном А. Жанториным и Б. Айчуаковым.
Однако хан Кенесары, численность войск которого порой достигала 20 тысяч, потерпел поражение не от регулярной царской армии. Восстание было неожиданно обезглавлено в междоусобной битве с кыргызами, оставив глубокий след в памяти народов Центральной Азии.
Хан Кенесары стал жертвой предательства своих соратников. Хан Кенесары в апреле 1847 года попал в плен к кыргызам и погиб от их мести. В результате его растерзанное тело, по одной версии, разбросано, по другой - похоронено в кыргызской земле.
По данным кыргызских историков, казнь Кенесары свершилась в ауле Жамбы, в современном Кыргызстане это район местности Майтобе-Кеклик-Сенгир. Голова Кенесары, вероятнее всего, по сей день скитается по просторам теперешней России, что стало основой для многих легенд.
НАЧАЛО СТРАНСТВИЙ ГОЛОВЫ КЕНЕСАРЫ
Известно, что после гибели хана Кенесары его голова была отделена от тела и доставлена в качестве трофея в Омск, к царскому начальству. Нам удалось найти и новые подтверждения об этом. Об этом свидетельствует казахский национальный лидер начала 20-го века Алихан Букейхан в брошюре «Материалы к истории султана Кенесары Касымова», опубликованной в 1923 году в Ташкенте. Статья подписана псевдонимом К. Степняк, это один из многочисленных псевдонимов Алихана Букейхана.
Автор отмечает, что рассказ о последних трагических днях Кенесары «записан со слов кара-киргиза Калигуллы Алибекова, участника событий 1845-1846 гг., в момент передачи рассказа ему было 85 лет».
По свидетельству этого очевидца, кыргызскому манапу Жантаю Карабекову, в чьем распоряжении после казни Кенесары оказалась его голова, преподнести в дар русским голову мятежного хана посоветовали вождь одного казахского рода Сыпатай и султан Рустем.
Это исторический факт, что в результате предательства именно этих двух личностей небольшой по численности отряд хана Кенесары попал в окружение и Кенесары был пленен кыргызами. Сыпатай и Рустем увели свои конницы в несколько тысяч наездников накануне решающей битвы с кыргызами.
БЫВШИЕ СОРАТНИКИ ХОТЕЛИ ПОЛУЧИТЬ ЕЩЕ И НАГРАДУ
Тем временем «...русский генерал-губернатор, князь Горчаков также узнал о смерти султана Кенесары Касымова. Выразив по этому поводу свое удовлетворение, князь Горчаков, через киргиза (казаха) Чончара и переводчиков Бектаира и Алима, позвал к себе за получением награды главных победителей Султана Кенесары...», - говорится в «Материалах к истории султана Кенесары Касымова».
Но в этой брошюре нет ни слова о том, просил ли русский генерал-губернатор голову хана Кенесары. Тем не менее она, прежде чем попасть в руки князя Горчакова, была доставлена вождю казахского рода Сыпатаю и султану Рустему в... Алматы, куда манап Жантай Карабеков обратился с просьбой помочь освободить другого кыргызского манапа из плена казахов Копалского района.
Голова Кенесары затем была передана наместнику русского царя в Копале. Причем сами «главные победители султана Кенесары» уклонились от поездки в Копал, а послали туда своих представителей», манап Жантай Карабеков послал Калигуллу Алибекова, из казахов поехали те же Сыпатай и Рустем.
Эти двое, видимо, еще были далеки от раскаяния за свое предательство, приведшее не просто к гибели Кенесары, а вместе с ним и к поражению всего национально-освободительного восстания казахов, но еще ускорившее и колонизацию русскими всей Средней Азии, и тех же кыргызов.
Больше того, как об этом свидетельствует очевидец Калигулла Алибеков, Сыпатай и Рустем вступили в спор, когда князь Горчаков пытался узнать, кто же является «главным виновником» в гибели Кенесары. В итоге царская серебряная медаль досталась Калигулле Алибекову, рассказавшему о том, что «проделано с головой султана Кенесары... во время казни».
В свидетельстве, подписанном генерал-губернатором князем Горчаковым «іюля 15 дня 1847 года, город Омск», говорится:
«Почетному киргизу (кыргызу) Калигулле Алибекову. Желая наградить отличную храбрость и примерное усердие, оказанное Вами в деле против мятежника Кенесары Касымова, я, по высочайшей представленной мне его императорским величеством власти, препровождаю при сем Вам серебряную медаль, для ношения на шее, на Георгиевской ленте...»
ГОЛОВУ КЕНЕСАРЫ ИЩУТ В КУНСТКАМЕРЕ
Время от времени снаряжаются научные и поисковые экспедиции в Санкт-Петербург. В Казахстане продолжает существовать навязчивое мнение о том, что голова хана Кенесары хранится в петровской Кунсткамере, или, как сейчас официально именуется это учреждение, в Музее антропологии и этнографии имени Петра Первого (Кунсткамера) Российской Академии наук в Санкт-Петербурге.
Есть также мнение, что останки Кенесары находятся в Эрмитаже. Сейчас уже невозможно точно определить, когда возникла эта идея и от кого конкретно исходила. Тем не менее отправляются энтузиасты из Казахстана в северную столицу России по сей день. Однако черепа последнего казахского хана там нет. Это показали исследования и журналиста нашего радио Азаттык.
«Почему такие вещи посылали в Кунсткамеру вообще? Был указ Петра Первого о том, что всякие необычные антропологические, этнографические предметы из различных раскопок посылать в петербургскую Кунсткамеру за счет государства.
Поэтому любую посылку в районе 20 килограммов человек мог принести на почту, написать «в Кунсткамеру», и она поступала сюда. Музей собирала, на самом деле, вся страна. Это, с одной стороны, совершенно замечательно. Потому что это народный музей. Но, с другой стороны, попадали действительно странные вещи».
В связи с этим, считает Ефим Резван, существует множество разных легенд о Кунсткамере, в числе которых и легенда о том, что под той башней, которая возвышается в центре здания музея, зарыты две головы. Одна принадлежала якобы фавориту Екатерины Первой, а вторая - фрейлине Гамильтон. Таким образом, мнение о том, что голова хана Кенесары хранится в Кунсткамере, уверен Ефим Резван, не более чем очередная легенда.
«К сожалению, а может быть, и к счастью, не всё, что говорят о Кунсткамере в мире, соответствует действительности. Действительно, у нас богатейший фонд. Действительно, они собирались 300 лет. У нас, действительно, есть очень много безумно интересных экспонатов. Но вот конкретно предмета, о котором идет речь, его в Кунсткамере нет и никогда не было», - подытожил свой рассказ Ефим Резван.
Руководство Кунсткамеры также отрицает возможность случайной утери или пропажи какого-либо экспоната музея, в том числе и головы казахского хана, если бы она когда-либо находилась в его фонде, о чем писала еще в 2002 году одна казахстанская газета («Экспресс-К», 20 сентября 2002 года).
По словам Юрия Чистова, если бы обнаружилась пропажа какого-либо экспоната, то это безусловно вызвало бы скандал. Потому что существует система описи и хранения, которая постоянно проверяется, сверяется. Если что-то списывается, то это непременно фиксируется.
Об этом более подробно рассказала заведующая отделом этнографии Центральной Азии Кунсткамеры, заместитель главного
«Безусловно, происходят какие-то неприятные события, несчастные случаи, когда мы утрачиваем по разным причинам экспонаты. Но любая такая утрата не проходит бесследно, и в документации всегда есть конкретные подтверждения случившемуся.
Предмет может быть списан или отмечен как утерянный. Но для этого обязательно будет существовать соответствующая бумага, по крайней мере чтобы исключить человеческий фактор. Как например, кто-то случайно разбил и, чтобы скрыть свою вину, уничтожает все документы. Этот человек в любом случае будет не единственным, кто знал о существовании разбитого экспоната.
И любая музейная документация подписывается целым рядом ответственных лиц. Поэтому предмет, который предположительно утрачен или поврежден, обязательно проходит фиксацию в наших бюрократических инстанциях.
Если мы говорим о том предположительно находившемся у нас предмете, который был утрачен, то тот факт, что о нем нет никаких свидетельств, говорит о том, что предмета этого у нас никогда не было».
ГОЛОВУ ХАНА ИЩУТ И КАЗАХСКИЕ ДИПЛОМАТЫ
Попытки найти голову хана Кенесары предпринимались и раньше и сейчас. И не только отдельными энтузиастами, учеными и целыми институтами, но нет-нет да и государством. Как выяснилось в ходе поездки в Санкт-Петербург, последний раз с официальным запросом в Кунсткамеру обратилось генеральное консульство Казахстана 4 ноября 2004 года.
В ответе, подписанном директором МАЭ РАН Юрием Чистовым и заведующим отделом антропологии МАЭ РАН Валерием Хартановичем, говорится, что «предмета «голова Кенесары Касымова» (как и других предметов, относящихся к этому историческому деятелю) в фондах Музея антропологии и этнографии имени Петра Первого (Кунсткамера) не обнаружено. Не имеется также никаких документов, свидетельствующих о нахождении ранее в нашем Музее каких-либо предметов, относящихся к Кенесары Касымову».
В интервью нашему радио Азаттык Ефим Резван в сердцах заявил: нам бы проще было не скрывать, чем скрывать. И как бы в доказательство он сказал, что руководство Кунсткамеры не скрыло наличие в фонде музея, например, черепа казахского батыра 20-го века Кейки.
Однако директор Кунсткамеры, ссылаясь на неписанную музейную этику, не разрешил корреспонденту нашего радио Азаттык фото- и видеосъемку останков ни казахского батыра Кейки, ни других исторических раритетов, связанных с историей Казахстана.
Тем временем Ефим Резван также однозначно убежден, что физические, или костные, останки последнего казахского хана не могли быть никогда и в Эрмитаже по определению. «В Эрмитаже бессмысленно искать подобные экспонаты. Такие вещи посылали только
СЛЕДЫ ТЕРЯЮТСЯ В ОМСКЕ
Последний раз голову Кенесары видели не где-нибудь, а в Омске. И среди тех, кто не только видел голову, но и охранял ее, неся караульную службу, - Шокан Валиханов, внучатый племянник легендарного хана и в тот момент курсант Омского кадетского корпуса. Об этом подробно писал в своих воспоминаниях известный ученый-этнограф Григорий Потанин – друг и одноклассник Шокана по кадетскому корпусу.
Здесь есть над чем поразмышлять. В частности, как об этом рассказывал Ефим Резван, с петровских времен в Кунсткамеру со всех концов Российской империи отправляли необычные антропологические, этнографические предметы из различных раскопок.
Не только голова хана Кенесары, но и любого современного человека однозначно не может рассматриваться ни как «необычный антропологический» или «этнографический предмет», ни тем более как произведение искусства. Следовательно, ей никак не место ни в Кунсткамере, ни в Эрмитаже в принципе.
Нельзя упускать из виду и такой важный факт, что голова поверженного противника оказалась в руках далеко не рядового царского чиновника, а «генерал-губернатора Тобольского и Томского, главного начальника Сибирских киргиз и командира отдельного Сибирского корпуса, генерала от инфантерии князя Горчакова» (из подписи самого князя Горчакова в свидетельстве о награждении «главных победителей Кенесары»).
И куда логичнее было бы, если бы он, резонно рассчитывая на высочайшую благодарность и поощрение, немедленно переправил голову казахского хана напрямую императору Николаю Первому, который считал, что «в одном государстве не должно быть двух царей».
Но как бы наместник русского императора ни поступил с физическими останками казахского хана, – зная скрупулезность царской бюрократической машины – действие непременно должно было быть зафиксировано в документах канцелярии генерал-губернатора. А канцелярия князя Петра Горчакова располагалась, как известно, в Омске.
Более того, останки хана Кенесары не могут также рассматриваться как военный трофей. И, как якобы свидетельство силы русского оружия, останки не могли оказаться в музее военного трофея или каких-то славных побед царской армии. Потому что, как уже говорилось, хан Кенесары, ведя более 10 лет кровопролитную войну против русских колонизаторов, погиб... не от русского оружия.
Если учесть отсутствие какого-либо факта или документа, свидетельствующего о том, как голова хана Кенесары была доставлена в Кунсткамеру или куда-нибудь еще, и, наконец, исходить из воспоминаний ученого-этнографа Григория Потанина, то напрашивается один единственный и логичный вопрос: покидала ли голова последнего казахского хана черты города Омск или, на худой конец, пределов Сибири вообще?
Если проследить путь следования головы казахского хана, начиная с места его казни в ауле Жамбы до Алматы, Копала и далее до Омска, то след как раз обрывается в Омске. Следовательно, логичнее поиск начать именно с Омска.
