История вопроса
Церемония прошла 20 сентября 2011 года. Население Таджикистана узнало о факте передачи земель 1 октября — из китайских СМИ в день годовщины образования Китая.
Протокол о демаркации таджикско-китайской границы парламент Таджикистана ратифицировал еще 12 января 2011 года. Согласно документу, под юрисдикцию Пекина перешли 1 158 квадратных километров спорных территорий Восточного Памира, составляющих 0,77 процента территории Таджикистана.
«Подписание данного протокола является великой победой таджикской дипломатии», — заявил, выступая перед парламентариями, Хамрохон Зарифи, в ту пору занимавший пост министра иностранных дел Таджикистана.
Хамрохон Зарифи, экс-глава МИД Таджикистана
Чиновник отметил, что Китай и Россия в 1884 году подписали соглашение под названием «Новый Маргелан», согласно которому власти нынешнего Китая претендовали более чем на 28 тысяч квадратных километров таджикской территории. «Это составляет почти 20 процентов территории нашей страны, — напомнил депутатам глава таджикского МИД. — После подписания протокола из этих спорных территорий Китаю отходит лишь около трех процентов».
Само соглашение «О таджикско-китайской государственной границе» стороны подписали еще в 1999 году. Тогда же была урегулирована ситуация вокруг двух из трех спорных участков на границе двух стран. Таджикистан сохранил под своим контролем район у перевала Карзак, но уступил Китаю около половины другого участка — близ реки Маркансу общей площадью 400 кв. км.
Через три года, с подписанием протокола в Пекине, был урегулирован и вопрос спорного района в Мургабской области. Парламент Таджикистана ратифицировал его лишь десять лет спустя, но и это вызвало недовольство в обществе.
Политика за закрытыми дверями
Мухиддин Кабири, председатель Национального альянса Таджикистана и ныне запрещенной в Таджикистане Партии исламского возрождения, в 2011 году был одним из немногочисленных представителей оппозиции, выступавший против решения властей о передаче земель Китаю.
Мухиддин Кабири
«Это была тайная, антиконституционная и предательская операция, которую провел [президент] Эмомали Рахмон. Таджикский народ в последний момент был поставлен в известность и уже никто ничего не смог с этим поделать», — считает Мухиддин Кабири.
По словам оппозиционного политика, решение таджикских властей противоречило седьмой статье Конституции Таджикистана, гарантирующей неделимость и неприкосновенность территории страны, а обсуждение в парламенте имело формальный характер и не повлекло информирования общественности.
Рахим Масов
Аналогичную позицию в тот период занимал и покойный академик Рахим Масов, который с 2004 года был членом таджикско-китайской межправительственной комиссии. В интервью Би-би-си академик заявлял, что не подписывал документ, согласно которому территория Таджикистана переходит Китаю.
«Это было неправильное решение правительства Таджикистана. Территориальная целостность и неделимость нашего государства является для каждого таджика делом чести и достоинства», — отмечал в то время Рахим Масов.
Решение властей также вызывало возмущение среди жителей Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО). Автономный статус этого региона, согласно Конституции, требовал, чтобы соглашение было одобрено на уровне областного парламента, но официальных новостей о том, сказал ли свое слово Маджлис народных депутатов области, так и не было опубликовано.
Исторические притязания
Согласно официальной риторике власти, территориальные споры вокруг таджикских земель продолжались более ста лет и с ратификацией последнего протокола вопрос был закрыт.
Однако китайские СМИ продолжают продвигать свою версию истории, согласно которой территория современного Таджикистана принадлежала Китаю, чем уже неоднократно вызывали возмущение, в том числе таджикского МИД.
Таджикский историк Камолуддин Абдуллаев в колонке «Кто хозяин на Памире?» пишет, что Китай в годы подъема брал буферные территории (в том числе Синьцзян, Монголию и Тибет) под свой контроль, но терял их в периоды ослабления.
Камолуддин Абдуллаев
«Еще в 1864 г. Россия и Китай подписали Чугучакский Протокол, согласно которому России отошли Алтайский и Курчумский края, озеро Зайсан, земли Тарбагатая, Алатау, Тянь-Шаня. Англо-российское соглашение 1873 г. наметило границу на Памире, создав Ваханский коридор в качестве узкой афганской буферной зоны между Британской Индией и российской Центральной Азией.
Позднее коммунистический Китай опротестовал пограничные соглашения, достигнутые с царской Россией. При этом китайская сторона в своих претензиях на Памире ссылается на Новомаргеланский протокол от 22 мая 1884 г., который очерчивает границу от Ферганской области и Кашгарии лишь до пограничного перевала Уз-Бель (примерная широта 38°40′, недалеко от пер. Ак-Байтал). Далее, согласно ст. 3 указанного протокола, граница обозначена в самых неопределенных выражениях. Согласно ей, от Уз-Беля русская граница идет на юго-запад в направлении Хорога, а Китая — на юг, навстречу Афганистану, оставляя большую часть современной ГБАО в лучшем случае "ничьей" землей.
В 1894 г., после обмена дипломатическими нотами, китайцы и русские все-таки разделили Памир вдоль хребта Сарыколь. Эта граница сохранена и поныне. При этом китайская сторона не скрывала, что не отказывается полностью от своих прав на Памир и рассматривает данное соглашение как "временное"», — пишет историк.
Безосновательные аргументы
По мнению оппозиционного политика Мухиддина Кабири, разговоры о столетнем споре относительно таджикских земель являются безосновательными и по следующим причинам.
— Если имелся какой-либо спор между Китаем и СССР или Российской империей, то это не имеет никакого отношения к Таджикистану. Согласно официальной ноте МИД России, это страна является правопреемницей всех международных споров и соглашений. Какие-либо споры или соглашения между Китаем и другой страной не относятся к Таджикистану как к самостоятельному субъекту международных отношений с 1991 года. Ссылаться на камень с иероглифами в окрестностях Хорога, как на исторический факт (аргумент, который был озвучен в парламенте), смехотворно. В соседних странах можно найти тысячи таких надписей и исторических свидетельств на нашем языке. Но разве это может давать нам право предъявлять соседям территориальные претензии? — считает Кабири.
По мнению эксперта, пока власти не разъяснят обществу, какие именно аргументы выдвигал Китай, обосновывая свои притязания на земли, причины передачи территорий будут выглядеть «сказочными».
Отказ от территорий как новая возможность
После развала Советского Союза Китай предъявил территориальные претензии в Приморье, Приамурье и Центральной Азии, на площади 1 500 кв. км. По итогам двусторонних договоренностей Пекину удалось получить определенную часть территорий соседних стран.
Россия уступила острова — сначала Даманский, потом Тарабаров и половину Большого Уссурийского, Казахстан уступил Китаю 407 кв. км, а от Кыргызстана отошел участок в 12 кв. км. Таджикистан, будучи наиболее мелким по территории среди всех перечисленных стран, уступил больше всего своей территории Пекину — 1 158 кв. км.
Однако околовластные круги не столь категоричны в оценке территориальных уступок.
«Споры насчет территории присущи всем странам мира. Практически не существуют государства, которые бы не имели противоречия по поводу границ со своими соседями. Каждый из них обращается к историческим и другим фактам, чтобы решить вопрос. У нас, к счастью, с Китаем не было ни военного и ни политического противостояния. Мы решили все вопросы цивилизованным и дипломатическим путем, и я не думаю, что наша страна от этого пострадала», — говорит руководитель аппарата Народной Демократической партии Таджикистана (НДПТ) Абдурахмон Хонов.
Чиновник отмечает, что в настоящее время Таджикистан ведет плодотворное сотрудничество с Китаем во всех отраслях с отличными результатами.
За последние два десятилетия Китай превратился в одного из главных инвесторов в экономику Таджикистана. В прошлом году уровень внешнеторгового оборота между двумя государствами превысил 1,5 миллиарда долларов. Основная часть внешнего долга Таджикистана также приходится на Китай. Эта страна входит в тройку основных экономических партнеров Таджикистана, а с 2013 года имеет статус стратегического партнера.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: «Таджик Эйр» — на грани краха. При чем здесь семья президента Рахмона? ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Таджикистан как самый жесткий критик «Талибана». Зачем это нужно Рахмону?