После драматического августа, когда к власти в Афганистане пришли талибы, Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) проводит в сентябре саммит в Таджикистане, в повестке которого — ситуация с безопасностью в регионе, которая становится всё более неопределенной.
Евразийский блок безопасности, в который входят Китай, Индия, Казахстан, Кыргызстан, Пакистан, Россия, Таджикистан и Узбекистан, сосредоточит свое внимание на последствиях вывода войск международной коалиции под руководством США из Афганистана и возвращения талибов к власти.
Как именно официальные лица разрозненных стран придут к общему консенсусу — неизвестно. Члены ШОС придерживаются разных взглядов по отношению к «Талибану».
ШОС с момента своего основания в 2001 году позиционировала себя как многостороннюю организацию, которая сосредоточена на борьбе с тем, что она называет «тремя силами зла», — сепаратизмом, экстремизмом и терроризмом — проблемами, имеющими место в преимущественно авторитарных странах блока.
Но ШОС также выступает микромиром меняющейся геополитики Евразии. Доминирующие в организации Пекин и Москва использовали блок, чтобы найти новые пути как для сотрудничества в регионе, так и для сдерживания региональных амбиций друг друга.
Поскольку ситуация в Афганистане превалирует сейчас над проблемами членов ШОС, то реакцию организации на события в этой стране можно считать лакмусовой бумажкой для определения влияния Китая в Евразии и будущей значимости блока.
В ЦЕНТРЕ ВНИМАНИЯ САММИТА
Всё внимание во время встречи в Душанбе 16 сентября будет уделено Афганистану.
Пекин установил рабочие связи с «Талибаном», признав его правление, согласившись предоставить Афганистану помощь и передать вакцину от коронавируса.
Радикальная группировка приветствовала Китай и поддержала его инициативу «Один пояс — один путь», пообещав, что не позволит радикальным группировкам уйгуров, которые Пекин рассматривает как внутреннюю угрозу, действовать в Афганистане.
Вывод иностранных войск из Афганистана открыл возможности для расширения китайского влияния. Но Пекин сейчас осторожен, он не допускает чрезмерного расширения влияния, опасаясь, что это втянет Китай в вакуум безопасности в Афганистане.
Китай, вместо этого, ищет общего решения в Центральной и Южной Азии и надеется, что ШОС может стать форумом, где можно будет поиграть дипломатическими мускулами.
Однако это будет нелегко.
Готовность сотрудничать с «Талибаном», помимо Китая, демонстрирует и Россия, но есть несколько нуждающихся в урегулировании ключевых разногласий между членами ШОС, которые граничат с Афганистаном.
Таджикистан по-прежнему враждебно настроен по отношению к «Талибану» и обеспокоен тем, что эта группировка может означать для его собственной внутренней безопасности, в то время как Узбекистан балансирует на грани, устанавливая контакты с группировкой и одновременно пытаясь дистанцироваться от хаоса вдоль границы.
У Пакистана сложные отношения с «Талибаном», но Исламабад остается его главным покровителем. Между тем Индия рассматривает боевиков как ставленников Пакистана, у Дели есть давние стратегические опасения по поводу рисков, которые несет правление «Талибана».
Попытка найти точки соприкосновения между этими противоречивыми позициями — серьезная проблема. То, насколько Пекин сможет добиться компромисса на саммите ШОС, будет символизировать готовность других членов последовать примеру Китая.
Кроме афганской темы, на саммите, как сообщается, будет обсуждаться вопрос полноправного членства Ирана в организации. Недавно избранный президент Ирана Эбрахим Раиси, как ожидается, будет присутствовать на встрече в Душанбе.
Блок также проведет совместные военные учения в конце сентября в России в рамках текущих контртеррористических маневров и усилий ШОС по созданию большей оперативной совместимости между вооруженными силами своих стран.
ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ДОСТИГНУТО?
Что может быть сделано на встрече ШОС в таджикской столице — центральный вопрос саммита.
ШОС была основана в 2001 году как преемница «Шанхайской пятерки». Организация пыталась выступать платформой для урегулирования пограничных споров после распада Советского Союза, а позже приняла более широкую повестку, сосредоточенную на безопасности, экономическом развитии и гуманитарной помощи.
Но блок также столкнулся с критикой — из-за пустых разговоров и небольшого количества дел. Проблемы, исходившие из Афганистана, долгое время находились в центре внимания ШОС, однако практических действий было немного: проводились встречи на низком уровне, страна была привлечена в организацию в качестве наблюдателя.
Ограничения внутри ШОС были отчасти преднамеренными. Хоть блок и является преимущественно китайской инициативой, Россия традиционно рассматривает Центральную Азию как часть своей «сферы влияния». Пекин понимает, что его растущее влияние в этом регионе — чувствительный для Москвы вопрос. И ШОС — это своего рода эксперимент: как два основных игрока смогут сотрудничать.
Несмотря на растущее партнерство России и Китая в последние годы, Москва по-прежнему обеспокоена амбициями Китая и тем, что она может оказаться в статусе младшего партнера по мере углубления отношений между двумя странами. Это привело к двойственному подходу, при котором Москва избирательно поддерживает инициативы Китая и в то же время препятствует его расширению в Центральной Азии и в ШОС.
Расширение ШОС и вхождение в нее Индии и Пакистана в 2017 году многие наблюдатели расценили как попытку России ограничить влияние Китая через привлечение двух его соперников.
Когда речь идет о региональной безопасности, Пекин и Москва, как правило, сходятся во взглядах, но Россия не спешит отказываться от своего давнего влияния в регионе. По мере обострения ситуации в Афганистане Россия активизировала военное сотрудничество и провела несколько учений с государствами Центральной Азии в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), военного блока под руководством Москвы, в который не входит Китай.
ШОС И РЕГИОНАЛЬНЫЕ АМБИЦИИ КИТАЯ
Значимость Пекина в Евразии резко возросла за последнее десятилетие и продолжает расти, но большой вопрос заключается в том, переросла ли ШОС свою эффективность.
Организация увязла в противоречивых планах своих членов, на этом фоне Китай начал расширять свое влияние с членами ШОС на двусторонней основе и посредством масштабных проектов, таких как «Один пояс — один путь», который основывается на самой сильной стороне Пекина — его экономической мощи.
Китайские политики по-прежнему ценят многосторонний подход к серьезным проблемам и не стремятся примерить на себя роль США, игравших ведущую роль в Афганистане. Поэтому Пекин будет стремиться сформировать коллективный ответ на вызовы.
Намеки на такую стратегию Пекина были замечены во время июльского турне министра иностранных дел Китая Ван И по Центральной Азии, которое включало визит в Туркменистан, саммит ШОС на уровне министров в Таджикистане и региональную конференцию в Узбекистане.
Ван И встречался с высокопоставленными чиновниками в ходе визитов, и Афганистан был центральной темой переговоров. Официальные лица спешили предложить свою поддержку китайскому руководству в вопросах безопасности границ и совместной работы по Афганистану, однако о каких-либо четких или конкретных шагах объявлено не было.
КОММЕНТАРИИ