Несколько лет назад 33-летний дизайнер Денис Карагодин пришел в российское региональное отделение Федеральной службы безопасности (ФСБ) Томска и с порога заявил главному дежурному:
— Знаете, произошло убийство.
В ответ он услышал: «В смысле?» — от слегка озадаченного собеседника. Тут Карагодину пришлось объясниться, и он показал ему датированную 1955 годом справку-копию из коллегии Верховного суда, подтверждающую реабилитацию его прадеда. Степан Иванович Карагодин был расстрелян в 1938 году во времена Большого террора после того, как его причислили к членам японской военной разведки.
— Он сказал: «Понятно. Напишите запрос», — рассказывает Русской редакции Азаттыка Денис Карагодин.
ПОПЫТКА УСТАНОВИТЬ ИСТИНУ
Этот эпизод и стал началом того, что впоследствии переросло в смысл жизни для выпускника философского факультета Томского государственного университета Дениса Карагодина, попытавшегося найти ответы на вопросы, которые мучали несколько поколений его семьи: как и почему был убит Степан Иванович Карагодин, кто казнил его и где находятся его останки.
— Я хочу знать имена всех людей, участвовавших в казни, и я их достану. Рано или поздно это произойдет, — говорит Карагодин.
Степан Карагодин (в центре) в окружении членов семьи.
Всё, что уже сделано Карагодиным, укладывается в подробную хронику судьбы крестьянина-хлебороба и отца девяти детей Степана Карагодина вкупе с документами из архивов российских секретных служб, которые Денис Карагодин опубликовал на посвященном его прадеду сайте.
Для Карагодина стремление задокументировать точные обстоятельства смерти его прадеда — глубоко личное: жена и семья Степана Карагодина и спустя много лет после его казни понятия не имели, жив он или мертв.
— Поиск и установление судьбы не прекращались никогда, каждое поколение нашей семьи делало всё возможное, — говорит Денис Карагодин.
Инициатива томского дизайнера получила поддержку ряда известных россиян — в первую очередь за поставленный им вопрос об ответственности за сталинские преступления во времена Большого террора, унесшего, по разным оценкам, жизни более миллиона людей. К тому же всё это происходит на фоне смягчения тона российского общественного мнения о Сталине и его жестоких репрессиях. Критики президента Путина обвиняют Кремль в использовании этой тенденции в политических целях.
Семья Степана Карагодина в Томске в 1937 году.
Российский историк, религиовед и политолог Андрей Зубов назвал этот проект «очень важной и нужной» инициативой.
«Потомки убитых должны знать убийц, а потомки убийц должны знать потомков убитых, то, что их предки были убийцами. Национальное примирение возможно не на забвении, а только на исчерпывающем знании прошлого», — написал на днях Зубов на своей странице в Facebook’е.
«ВОПРОС ВРЕМЕНИ»
Денис Карагодин восстанавливал трагические страницы жизни прадеда с настойчивостью и дотошностью настоящего следователя, по крупицам собирая доказательства в надежде, что его усилия увенчает настоящий судебный процесс. Ему удалось собрать достаточно материала, чтобы проследить цепочку ответственных за убийство прадеда — начиная со Сталина и до организаторов и исполнителей в Томске.
А был ли этот век вообще? Где всё за этот век? Почему я вижу то же самое, что и он тогда? Мне показалось это одновременно и какой-то петлей времени, и какой-то насмешкой... И в то же время и венцом всего советского правления в России.
— Сейчас все лица, причастные к убийству, установлены. Единственное, кто не установлен, — это кто непосредственно участвовал в казнях. Но примерный круг пофамильно уже очерчен. Знаю, например, что правилом хорошего тона было, чтобы сам следователь этим занимался в том числе. Установить — это вопрос времени, — говорит Денис Карагодин.
Историки и исследователи говорят, что доступ к архивам КГБ ограничивается всё более и более с тех пор, как Путин, сам бывший офицер КГБ, пришел к власти 16 лет назад. В декабре комиссия правительства о государственной тайне отклонила ходатайство активистов об открытии доступа к архивам советских спецслужб, так как их «распространение может нанести ущерб безопасности Российской Федерации».
Денису Карагодину удалось разыскать некоторые данные о его прадеде в архивах, которые не имеют отношения к ФСБ. Однако собрать необходимую информацию об исполнителях убийства он не смог.
— Госбезопасность делает всё, чтобы это невозможно было установить, — говорит он.
Денис Карагодин полагает, что останки прадеда были сброшены в ров на Каштачной горе.
ФСБ также не предоставила ему информацию о том, где были захоронены останки прадеда. Он полагает, что останки прадеда были сброшены в ров на Каштачной горе, где, по мнению экспертов, находятся тела около 15 тысяч жертв сталинских репрессий.
На запрос Дениса Карагодина в региональное отделение ФСБ с просьбой выдать тело прадеда он получил формальный ответ о неудовлетворительном состоянии выписок — слабое оправдание, на его взгляд.
— Я уверен на сто процентов, что они точно знают, где производились казни. Весь город это знает, — утверждает Карагодин.
«А БЫЛ ЛИ ЭТОТ ВЕК ВООБЩЕ?»
Степан Иванович Карагодин родился в 1881 году в селе Дровосечное Орловской губернии. В начале 20-го века его семья перебралась на Дальний Восток, в поселок Волковский под Благовещенском. Благодаря усердному труду Степан Карагодин создал крепкое хозяйство и числился в Волково кулаком. Избирался атаманом и председателем сельсовета. В августе 1918 года участвовал в крестьянском съезде, организованном «Союзом хлеборобов», который выступил на стороне Временного правительства против большевиков после смерти царя Николая Второго. Впоследствии Степан Карагодин был арестован и провел в заключении три месяца.
Потомки убитых должны знать убийц, а потомки убийц должны знать потомков убитых, то, что их предки были убийцами. Национальное примирение возможно не на забвении, а только на исчерпывающем знании прошлого.
В 1928 году был вновь арестован (в том числе и за то, что, будучи председателем сельсовета, не раскулачивал односельчан), осужден по статье 58-14 уголовного кодекса РСФСР (контрреволюционный саботаж) и приговорен к высылке в Сибирь на три года. Ссылку отбыл в Нарымском крае. После ссылки перебрался в Томск, где в ночь на 1 декабря 1937 года был арестован сотрудниками Томского ГО НКВД, осужден Особым совещанием как организатор шпионско-диверсионной группы «харбинцев и высланных из ДВК» и резидент японской военной разведки и приговорен к расстрелу. Впоследствии был реабилитирован.
«Я добрался на это место... и увидел ровно то, что видел Степан Иванович чуть более ста лет назад, в 1901–1902 году. Я, как и он, увидел пустое место».
Через год после начала сбора информации и документов Денис Карагодин отправился в село Волково в Благовещенском районе с чудом раздобытыми им фотографиями крестьянского хозяйства прадеда. У семьи было не менее 200 гектаров земли. Установив точные GPS-координаты дома, он прибыл на это место. От местных жителей он узнал, что дом снесли в 1960–1970-х годах.
По словам Дениса Карагодина, для него, оказавшегося там, где когда-то в начале 20-го века стоял его прадед, тот момент был «почти религиозным опытом».
— Я добрался на это место... и увидел ровно то, что видел Степан Иванович чуть более ста лет назад, в 1901–1902 году. Я, как и он, увидел пустое место. При этом и возраст наш, в принципе, совпадал. И тогда я подумал: а был ли этот век вообще? Где всё за этот век? Почему я вижу то же самое, что и он тогда? Мне показалось это одновременно и какой-то петлей времени, и какой-то насмешкой... И в то же время и венцом всего советского правления в России.