27-летний уроженец города Кентау Южно-Казахстанской области Оразхан Нурмахан поехал в Южную Корею по туристической визе и остался там в декабре 2017 года. Сейчас он работает в одной из компаний в Пусане, занимается установкой оборудования по выработке солнечной энергии.
- О работе в Корее я слышал от знакомых, которые побывали там. У меня были знакомые и друзья, которые уехали в Корею. Два года назад я подумал о том, чтобы уехать. Однако удобный случай представился лишь в конце прошлого года, - говорит он.
Оразхану, как востребованному техническому специалисту, удалось через знакомых найти постоянную работу. Он говорит, что из Казахстана в Южную Корею в поисках работы стихийно приезжает много соотечественников, которые затем растерянно стоят в аэропортах Сеула и Пусана.
Работающий в Пусане казахстанец Оразхан Нурмахан.
- Недавно вернули обратно 60 человек, которые прилетели одним самолетом [из Казахстана]. Среди них были мои знакомые. Об этом сообщили по телевидению. Здесь казахи в основном работают на заводах, на больших фирмах и в строительных компаниях. Прежде устроиться на такую работу было легко. Сейчас устроиться без знакомых сложно. Те, кто не смог устроиться на постоянную работу, сидят на «невольничьем рынке» (сидящие на специальных площадках или вдоль дороги в ожидании работодателя. – Ред.). Сейчас и там спрос падает. Потому что сезонные работы уже завершаются, - говорит Оразхан.
По словам трудового мигранта из Кентау, местные работодатели не заключают официальных соглашений с дешевой рабочей силой, однако случаи невыплаты зарплаты и обмана встречаются редко.
- Когда говорят, что «нужен человек», можно устроиться через знакомых. В больших фирмах и на заводах сразу оформляют карточку, на которую переводят зарплату. На небольших заводах и в маленьких компаниях платят наличными. Постоянная заработная плата начинается от двух тысяч долларов США. Если сидишь на «невольничьем рынке», то ежемесячная заработная плата начинается от полутора тысяч долларов. Работа то есть, то ее нет. В дождливые дни отдыхаешь. Платят по сто долларов в день. Стоимость квартплаты и питания составляет 600-700 долларов в месяц. Местное население нанимает работников для работы на рисовых полях, - рассказывает Оразхан.
По сообщению министерства национальной экономики Казахстана, среднемесячная заработная плата казахстанцев составляет 151 тысячу тенге, или 450 долларов США. Среднедушевые денежные доходы населения составляют и того меньше – около 81 тысячи тенге.
ПОНЯТИЯ «ВЫСПАТЬСЯ» НЕ СУЩЕСТВУЕТ
Оразхан говорит, что на городском телеканале в Кентау он проработал около двух лет, однако денег на жизнь не хватало, поэтому он уехал за границу.
С четырех утра идут на море ловить рыбу, с шести утра – рвать лук, все время в движении. У них нет такого, как у нас, понятия «выспаться».
- Меня поражает трудолюбие жителей Кореи. Никто не кичится тем, что он «начальник». Руководители переодеваются в рабочую одежду и работают наравне со всеми, даже больше, чем рядовые работники. С четырех утра идут на море ловить рыбу, с шести утра – рвать лук, все время в движении. У них нет такого, как у нас, понятия «выспаться». В первую очередь у своих знакомых они спрашивают, поел ли он. Для них важно, чтобы человек ел досыта и работал, - сказал он.
Сложнее всего мигранту из Казахстана было привыкнуть к еде в Южной Корее. Он говорит, что пища бывает очень острой, местное население употребляет много риса. Пшеничная мука очень дорогая, поэтому Оразхан иногда печет хлеб самостоятельно.
- Некоторые живущие в Корее казахстанские мигранты стараются за плату оформить визу «G-1» (выдается лицам, обратившимся за медицинской помощью, участникам судебных процессов и политическим беженцам. – Ред.). Это делается во избежание ареста со стороны миграционной полиции. Сейчас ситуация не такая, как прежде, часто проводят облавы. Однако здесь не штрафуют, как в Казахстане. Есть временные изоляторы, где содержат мигрантов. Билет в Казахстан покупаешь на счет собственных средств. Затем тебя сажают на самолет. Недавно на автобусной остановке задержали одного казахстанца, который жил в Корее на протяжении семи лет. У нас, здешних казахов, есть своя группа в WhatsApp. Иногда в группе появляются сообщения о необходимости соблюдать осторожность, - сказал он Азаттыку.
ВЫСОКАЯ КОНКУРЕНЦИЯ НА РЫНКЕ ТРУДА
По словам Оразхана, некоторые казахстанцы стараются получить визу «F-4», чтобы работать в Южной Корее (предназначена для этнических корейцев. – Ред.). Молодой человек из Кентау говорит, что, кроме казахстанцев, возросло число гастарбайтеров из Египта, Таиланда, Индонезии, Вьетнама, Малайзии и России, поэтому число работодателей сократилось.
Оразхан Нурмахан в Южной Корее.
- Сейчас очень сложно понравиться местным работодателям. Ты должен быть очень быстрым, немногословным, выполнять лишь порученную работу. Иначе через три дня скажут: «свободен». Поэтому тем, кто собирается или хочет отправиться в Южную Корею, советую приезжать лишь в том случае, если работодатель надежен и обещает устроить на хорошую работу. Ошибочно полагать, что здесь можно самостоятельно найти работу. Есть вероятность остаться на улице, - говорит он.
В декабре 2017 года в министерстве иностранных дел Казахстана сообщили, что число казахстанцев, занимающихся нелегальной трудовой деятельностью в Южной Корее, достигает 6500. Директор департамента консульской службы МИД Ардак Мадиев тогда заявил: «По информации корейской стороны, работает группа черных риелторов. Они вербуют незаконно этих людей и отправляют работать в Корею. Вплоть до того, что организовывается устойчивый канал поставки этих людей, после чего они работают в очень сложных, нечеловеческих условиях. Они работают без какого-либо трудового договора и медицинского страхования. При получении травм не возвращаются в страну и бродяжничают».
Оразхан Нурмахан говорит Азаттыку, что сильно скучает по Казахстану и вернется домой через полтора года.