Если говорить о больших делах и страновом интересе, то в целом можно констатировать, что уходящий год кое-что оправдал. Но не надежды, а скорее ожидания — и в некоторых случаях даже превзошел их. Здесь сразу надо оговориться: ожидания были далеко не оптимистичными. А надежд особых ни я, ни кто-либо еще, пожалуй, не питал. Разве что думал: юбилеи, выпавшие на этот год, будут отмечены на более солидном уровне.
Конечно, речь идет не о #25летнезависимости. Хотя и к этому событию можно было приурочить какие-нибудь добрые дела, вспомнить о своем электорате, который в период между внеочередными выборами вновь в население превращается. Например, мы так и не увидели, чтобы власти достойно отметили 100-летие национально-освободительного движения в Казахстане. Да, на местном уровне были поминальные обеды, чтение молитв с участием светской и в какой-то мере советской власти, серия статей в газетах разного уровня и с разным освоением проклятых госзаказов. И всё! Даже знаковых научно-практических конференций не было, если не считать ту, которую провела у нас российская сторона. 30-летие Желтоксана тоже превратили в обыденность с дежурными заученными словами и теми же поминками. Только кого власти поминали? Знают ли они имена всех жертв операции «Метель-86»?
Мрачные «юбилеи» восстаний 1916, 1986 и, конечно же, 2011 годов для нынешних управленцев почти табу.
В общем, создалось тягостное впечатление, что это была очередная профанация и имитация, сделанная по четким шаблонам соцреализма. А это не предусматривает того, чтобы общество начало задумываться, а власть — делать политические решения по этому поводу. Ведь можно ненароком северного соседа обидеть, коренному населению напомнить о его скрытом потенциале, да и разобраться-таки, кто «колонну возглавлял» и куда конкретно ее вел. Про Жанаозенскую трагедию в этом плане и говорить не приходится. Мрачные «юбилеи» восстаний 1916, 1986 и, конечно же, 2011 годов для нынешних управленцев почти табу.
Жаль, но мы не увидели пробуждение гражданского общества. Несомненно, большой резонанс вызвали земельные митинги, но власть вовремя, а отчасти даже изначально, взяла инициативу в свои руки и направила это дело в нужное ей русло. Вообще, 2016-й можно назвать судным. Основной статьей года, конечно же, стала статья 174 уголовного кодекса, применявшаяся в разных своих вариациях практически на всей территории страны. Здесь родное полицейское государство «оторвалось» по полной, преследуя сразу несколько целей: нейтрализацию наиболее активных представителей этого самого гражданского общества, выявление потенциальных «бузотеров», внесение раскола в виртуальную среду и запугивание всех остальных.
Your browser doesn’t support HTML5
Возвращаясь к страхам, через которые, как известно, легче управлять народонаселением, нужно упомянуть о другой «желтухе» — о соответствующем уровне террористической угрозы, с которой мы уже практически свыклись. Как показывает практика, это произошло быстро и без какого-либо сопротивления среди населения, и нас уже не удивляют усиленные меры безопасности в метро и аэропортах, полицейские с автоматами и скоропостижное принятие ряда законов из «антитеррористического блока». Такой поворот хоть и предполагался, но, честно говоря, не думал, что всё случится так стремительно и даже без видимости возмущения в обществе.Об «антикоррупционных» судах с участием госслужащих мы вспоминать не будем, а вот о нескольких контрольных выстрелах в остатки свободы слова вспомнить следует, ведь дела против почти лояльных к власти больших журналистов говорят не только о переделе информационного поля, но и о конкретном месседже нашим коллегам: «Журналистика — это монополия существующей власти». Огорчает то, что в такой ситуации цеховая солидарность, за редким исключением, сошла на нет. Поэтому, друзья, не удивляйтесь, что в наступающем году стенаний «смотреть нечего» станет больше, а «желтизна» в прессе станет преобладающим явлением.
Итак, народ к отстаиванию своих коренных прав, закрепленных в Конституции, оказался не готов. И это стало самым главным разочарованием года — конечно же, ожидаемым и вполне предсказуемым, но всё же разочарованием. Более того, оказалось, что всё возмущение народа, если оно и возникало, было направлено либо в свисток в виде комментариев в соцсетях, либо направлялось по заведомо ложным путям. Ну, естественно, обзываться в адрес 17 миллионов соотечественников по этому поводу не стану, но, как говорится, неприятный осадок остался, и он перейдёт в 2017 год в качестве сложившейся идеи.
По некоторым направлениям год назад казалось, что будет еще хуже, но было не до такой степени плачевно, что не может не радовать.
Но, пожалуй, хватит негатива, попробуем найти что-нибудь хорошее. Так, например, несбывшиеся надежды определенным образом компенсировались практически реализованными ожиданиями и прогнозами. Если говорить коротко — предполагалось, что будет хуже, и по большей части так оно и вышло, сбылось. Однако по некоторым направлениям год назад казалось, что будет еще хуже, но было не до такой степени плачевно, что не может не радовать. Это касается и того, что было описано выше, и ожидавшихся тотальных репрессий, и более трагичных «пугалок» в виде технологических и террористических катастроф, и, скажем, курса доллара к жизни среднестатистического казахстанца. Пронесло на этот раз — тьфу, тьфу, тьфу.
Наверное, не открою большого секрета, что многие события уходящего года являются составляющими пресловутого транзитного периода. Однако основной стадии операции «Преемник» мы так и не увидели. И вряд ли увидим в новогоднем поздравлении всё еще действующего главы государства, хотя некоторые наши несознательные сограждане смотрят это обращение последнюю дюжину лет именно с надеждой на повторение слов первого президента соседней России.
В любом случае, провожая уходящий год, давайте оставим в нём печальное и нехорошее, а на год грядущий накаркаем себе побольше позитива, красоты и добрых дел. Только, как показывает практика, нужно не слишком много хорошего желать — чтобы опять не разочароваться через следующие 12 месяцев. Как бы то ни было, добра вам и хороших новостей!
В блогах на сайте Азаттык авторы высказывают свое мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.