ЗА СОТНИ КИЛОМЕТРОВ
Сельское хозяйство является важнейшей частью туркменской экономики, в которой занята практически половина всей рабочей силы страны. Сейчас туркменские фермеры существуют между двумя системами - социалистическим коллективным ведением хозяйства и будущей приватизацией. Ни от того, ни от другого крестьяне явно не в восторге.
Мать троих детей, 35-летняя Багуль пытается из последних сил свести концы с концами в одном из районов Туркменистана, где сельское хозяйство - единственный источник жизни. Багуль и ее муж Агагельды кормятся только тем, что им приносит гектар земли, взятый в аренду в деревне Мургап в Марыйском велаяте на востоке страны.
Багуль дала интервью Туркменской редакции Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода» на условиях того, что ее имя не будет опубликовано полностью. Семья фермеров Багуль и Агагельды получает от государства ежегодно 2 тысячи манатов (около 700 долларов) за семена пшеницы и хлопка, которыми они засевают свою землю по требованию властей.
Две коровы и частный приусадебный участок дают пропитание семье и дополнительный доход в 700 манатов (около 240 долларов) в год. Но это требует от Багуль тратить большую часть времени на дорогу в прикаспийский город Туркменбаши, в 820 километрах от их дома, чтобы получить лучшую цену за их овощи и домашний сыр. Багуль говорит, что они в основном живут за счет своей собственной
- Все мои дети ходят в школу, и на них всегда нужно тратиться – от одежды до всяких других ежедневных расходов. Что может себе позволить семья на 225 манатов в месяц? – вопрошает она.
ДИКТАТ ВЛАСТИ
Согласно данным Всемирного банка, сельское хозяйство в Туркменистане составляет 22 процента ВВП. Но система сейчас пребывает на полпути между советской моделью коллективного хозяйствования и созданием приватизированных схем. В советское время колхозы и совхозы сосуществовали в симбиозных отношениях с получастными приусадебными участками. После работы в дневное время на колхозно-совхозных полях крестьяне продолжали трудиться вечером на своих участках.
В 1991 году страна, получив независимость, начала формировать новый класс фермеров (дейхан ходжалык). В 1996–1997 годах бывшие колхозы и совхозы были превращены в крестьянские ассоциации (дейхан бирлешик), в которых каждый крестьянин получал в аренду в среднем по три гектара земли.
В конце 1990-х бывший президент Туркменистана Сапармурат Ниязов предложил 10 лет освобождения от налогов в программе приобщения крестьян к арендным отношениям. Тем самым власти стремились к тому, чтобы крестьянские ассоциации создали свои бюджеты и были самоокупаемы.
При правлении нового президента эта инициатива выдохлась. Багуль говорит, что сегодняшняя реальность заставляет арендаторов платить зарплаты своим рабочим, которым раньше платили ассоциации и фермерские хозяйства. При этом возросли налоги. Еще в 2007 году налог составлял 7 процентов. Сегодня этот же налог достиг 12 процентов.
Малые фермеры сталкиваются с трудностями использования техники. Раньше колхозники пользовались общей техникой. Те, кто сегодня не может приобрести собственное оборудование, должны арендовать его у государства либо у частных собственников.
«Для использования техники, - продолжает Багуль, - фермеры тратят 20 манатов (около 7 долларов) за гектар. За химическую обработку тракторами надо платить 10 манатов за гектар. Такую же сумму тратят на посевы. На обработку земли идет 15 манатов. Не заплатишь – не получишь технику».
По словам Багуль, использование техники – это только один пример недостатков в управлении сельским хозяйством. Она считает, что государственная система не пригодна для роста производства.
«Власти диктуют нам, что выращивать, когда орошать и где и по какой цене продавать урожай, - говорит Багуль, - но, как фермеры, мы лучше, чем чиновники, знаем, как обращаться с землей и урожаем».
БЕЗ СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ
Туркменская Конституция признает право на владение землей, но в действительности ее запрещено продавать, дарить или обменивать. По мнению аналитика Аманмурата Бугаева, есть еще один изъян в усилиях правительства провести переход от коллективного хозяйствования к частному фермерству – отсутствие гордости за владение землей.
«Власти сдают в аренду землю только на один год. Фермеры не заботятся о земле как о своей собственной, потому что нет гарантии, что эта земля будет им принадлежать в следующем году», - говорит Аманмурат Бугаев.
Та же Багуль отмечает полное отсутствие социального и медицинского обслуживания фермеров и фермерских ассоциаций. «Дороги в плохом состоянии, - говорит она, - нет газоснабжения. Почему правительство не может подвести газ в наши места? Я не думаю, что это труднее, чем экспортировать газ в другие страны».
Несмотря на все трудности, Багуль считает, что фермерство – это дело ее жизни. И единственное, чего ей недостает, – это техническая и финансовая поддержка со стороны государства, а заодно и свобода выбирать, что выращивать и где продавать.
