В политически относительно мирном Лондоне уже несколько недель не утихают страсти по поводу нечистых на руку членов палаты лордов британского парламента. Журналисты газеты «Санди Таймс» инсценировали провокацию, на которую попались поначалу четыре лорда. Журналисты представились посредниками от нескольких иностранных фирм и предложили лордам вознаграждение в обмен на некоторые услуги. Ставка поднялась до 120 тысяч фунтов.
Лорды согласились предпринять усилия к тому, чтобы внести нужные для иностранных заказчиков изменения в законодательстве страны. Все эти договоренности незамедлительно попали в печать и на телевидение. Разразился мощный скандал, но все уперлось опять же в британские законы.
Вот тут и возникла проблема неприкосновенности членов палаты лордов. Согласно законодательству их даже временно нельзя отстранить от исполнения своей, извините за несуразность, законодательной миссии.
Связь с Украиной и Казахстаном, хотя уже в чем-то и угадывается, но пока еще не совсем четко. Через несколько объяснений эта связь станет очевидной и неожиданной в своих местных проявлениях.
Политические партии Великобритании (невзирая на ориентацию) все как один встревожились и объединились в порыве немедленно менять законы и снимать неприкосновенность с тех, кто проштрафился. В результате расследования к четырем лордам добавились еще семь «грешников». Некоторые детали британскую публику ошарашили. Лорд Маккензи, например, уже несколько лет обслуживал интересы неназванного российского олигарха, заработав при этом более 600 тысяч фунтов стерлингов.
Другой член парламента, лорд Траскот, поразил британскую общественность тем, что прислуживал не какому-то там олигарху, а гигантской российской корпорации «Газпром», которая через него пыталась получить монопольное право для проведения своего бизнеса в Великобритании. История с “Газпромом” подкреплена одной, почти милой, подробностью. Оказывается, жена лорда Траскота Светлана - русская. Она – автор не менее трех книг, одна из которых – «Биография Путина».
Британский скандал с неприкосновенностью членов палаты лордов, хотя и горячий по лондонскими меркам, но все равно не несет в себе и намека на серьезное политическое потрясение. Во всяком случае, если сравнивать его с ситуацией в двух других странах. Эта тема куда драматичней развивается в Украине, а уж в Казахстане приобретает черты настоящей трагедии.
Конечно же, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы предположить, чем закончится парламентская сага в Лондоне. Завершится расследование, и виновные лорды потеряют статус неприкосновенности а заодно и членство в палате лордов.
Тема неприкосновенности превращается в настоящую революционную проблему в далекой от Британии Украине. Но эта тема в Киеве имеет свою специфику. Конечно, ей, этой специфике, трудно состязаться с королевскими артибутами британского парламентского закулисья. Далека она и от жестких казахстанских реалий. Но по степени накаленности она еще может соревноваться как одна из пикантных.
Тема неприкосновенности политиков на украинской ниве взрывается, в основном, во времена предвыборных агитаций. И власти предержащие, и оппозиционеры – все на разных углах обещают покончить с неприкосновенностью.
В Украине опять же в предвыборный, и только в предвыборный, период считается, что наверх, в парламент, в другую власть, рвутся те, кто хочет уйти от судебного преследования, защитив себя статусом неприкосновенности. Выборы заканчиваются, и тема для всех закрывается. Любые попытки придать ей новое дыхание захлебываются в зародыше. Причем самыми аморфными и самыми инертными выглядят как раз те, кто еще совсем недавно до хрипоты клялся покончить с заразой неприкосновенности властей предержащих раз и навсегда. Украинская публика пребывает в постоянном недоумении и растерянности. Ее еще раз беспардонно обманули. Драма повторяется от выборов к выборам. От обещаний - к тем же обещаниям.
Казалось бы, как еще эта загадочная тема неприкосновенности может проявиться по-другому? Казахстанская действительность открывает ее с совершенно иной, противоположной и откровенно трагической стороны.
Здесь нет проблемы неприкосновенности власти. Ее бастион достаточно защищен всеми возможными и невозможными государственными ресурсами. Практически вся машинерия страны - от финансово-промышленного потенциала до пропагандистски-политического аппарата - с помощью силовых структур работает на упрочение существующей власти.
Проблема неприкосновенности перенесена в другую плоскость. Она, в основном, затрагивает оппозицию. Именно оппозиция в Казахстане лишена всякой неприкосновенности. Более того, ситуация уже на грани общественной катастрофы. Оппозиция лишена элементарной физической защищенности.
Попавшие в черные списки отдельные оппозиционеры получают негласное удостоверение жертв. Два случая стали уже символичными в современной истории страны. Совсем недавно, 11 февраля, исполнилось три года, как убили активного оппозиционера, политика и бывшего дипломата, посла в России Алтынбека Сарсенбаева. Вместе с ним убийцы расправились с его помощниками - Бауржаном Байбосыном и Василием Журавлевым.
И следствие, и суд, и приговор так или иначе свидетельствовали, что пути преступления ведут в самые верхние эшелоны власти. И не властям предержащим нужен был статус неприкосновенности. Убили совершенно других. Тех, кто оппонировал этой власти. То же самое произошло и в случае с гибелью другого видного казахстанского оппозиционера, бывшего акима Алматы Заманбека Нуркадилова.
Кому в реальности жизненно необходим статус неприкосновенности? Убийцам или их жертвам?
Вот, оказывается, какой разброс и в географии, и в истолковании проявляется в теме статуса неприкосновенности. От лондонских коррупционных махинаций через революционно-завиральное использование ее в Киеве до физических расправ над неугодными Астане. Мир не только тесен. Он еще при этом неповторим. Как неповторимы интриги в Великобритании, политическое бузотерство в Украине и проливаемая кровь в Казахстане.
(Журналист Александр Народецкий в данной статье излагает свою точку зрения и свои суждения. Они могут не совпадать с позицией редакции радио Азаттык).
Лорды согласились предпринять усилия к тому, чтобы внести нужные для иностранных заказчиков изменения в законодательстве страны. Все эти договоренности незамедлительно попали в печать и на телевидение. Разразился мощный скандал, но все уперлось опять же в британские законы.
Вот тут и возникла проблема неприкосновенности членов палаты лордов. Согласно законодательству их даже временно нельзя отстранить от исполнения своей, извините за несуразность, законодательной миссии.
Связь с Украиной и Казахстаном, хотя уже в чем-то и угадывается, но пока еще не совсем четко. Через несколько объяснений эта связь станет очевидной и неожиданной в своих местных проявлениях.
Политические партии Великобритании (невзирая на ориентацию) все как один встревожились и объединились в порыве немедленно менять законы и снимать неприкосновенность с тех, кто проштрафился. В результате расследования к четырем лордам добавились еще семь «грешников». Некоторые детали британскую публику ошарашили. Лорд Маккензи, например, уже несколько лет обслуживал интересы неназванного российского олигарха, заработав при этом более 600 тысяч фунтов стерлингов.
Другой член парламента, лорд Траскот, поразил британскую общественность тем, что прислуживал не какому-то там олигарху, а гигантской российской корпорации «Газпром», которая через него пыталась получить монопольное право для проведения своего бизнеса в Великобритании. История с “Газпромом” подкреплена одной, почти милой, подробностью. Оказывается, жена лорда Траскота Светлана - русская. Она – автор не менее трех книг, одна из которых – «Биография Путина».
Британский скандал с неприкосновенностью членов палаты лордов, хотя и горячий по лондонскими меркам, но все равно не несет в себе и намека на серьезное политическое потрясение. Во всяком случае, если сравнивать его с ситуацией в двух других странах. Эта тема куда драматичней развивается в Украине, а уж в Казахстане приобретает черты настоящей трагедии.
Конечно же, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы предположить, чем закончится парламентская сага в Лондоне. Завершится расследование, и виновные лорды потеряют статус неприкосновенности а заодно и членство в палате лордов.
Тема неприкосновенности превращается в настоящую революционную проблему в далекой от Британии Украине. Но эта тема в Киеве имеет свою специфику. Конечно, ей, этой специфике, трудно состязаться с королевскими артибутами британского парламентского закулисья. Далека она и от жестких казахстанских реалий. Но по степени накаленности она еще может соревноваться как одна из пикантных.
Тема неприкосновенности политиков на украинской ниве взрывается, в основном, во времена предвыборных агитаций. И власти предержащие, и оппозиционеры – все на разных углах обещают покончить с неприкосновенностью.
В Украине опять же в предвыборный, и только в предвыборный, период считается, что наверх, в парламент, в другую власть, рвутся те, кто хочет уйти от судебного преследования, защитив себя статусом неприкосновенности. Выборы заканчиваются, и тема для всех закрывается. Любые попытки придать ей новое дыхание захлебываются в зародыше. Причем самыми аморфными и самыми инертными выглядят как раз те, кто еще совсем недавно до хрипоты клялся покончить с заразой неприкосновенности властей предержащих раз и навсегда. Украинская публика пребывает в постоянном недоумении и растерянности. Ее еще раз беспардонно обманули. Драма повторяется от выборов к выборам. От обещаний - к тем же обещаниям.
Казалось бы, как еще эта загадочная тема неприкосновенности может проявиться по-другому? Казахстанская действительность открывает ее с совершенно иной, противоположной и откровенно трагической стороны.
Здесь нет проблемы неприкосновенности власти. Ее бастион достаточно защищен всеми возможными и невозможными государственными ресурсами. Практически вся машинерия страны - от финансово-промышленного потенциала до пропагандистски-политического аппарата - с помощью силовых структур работает на упрочение существующей власти.
Проблема неприкосновенности перенесена в другую плоскость. Она, в основном, затрагивает оппозицию. Именно оппозиция в Казахстане лишена всякой неприкосновенности. Более того, ситуация уже на грани общественной катастрофы. Оппозиция лишена элементарной физической защищенности.
Попавшие в черные списки отдельные оппозиционеры получают негласное удостоверение жертв. Два случая стали уже символичными в современной истории страны. Совсем недавно, 11 февраля, исполнилось три года, как убили активного оппозиционера, политика и бывшего дипломата, посла в России Алтынбека Сарсенбаева. Вместе с ним убийцы расправились с его помощниками - Бауржаном Байбосыном и Василием Журавлевым.
И следствие, и суд, и приговор так или иначе свидетельствовали, что пути преступления ведут в самые верхние эшелоны власти. И не властям предержащим нужен был статус неприкосновенности. Убили совершенно других. Тех, кто оппонировал этой власти. То же самое произошло и в случае с гибелью другого видного казахстанского оппозиционера, бывшего акима Алматы Заманбека Нуркадилова.
Кому в реальности жизненно необходим статус неприкосновенности? Убийцам или их жертвам?
Вот, оказывается, какой разброс и в географии, и в истолковании проявляется в теме статуса неприкосновенности. От лондонских коррупционных махинаций через революционно-завиральное использование ее в Киеве до физических расправ над неугодными Астане. Мир не только тесен. Он еще при этом неповторим. Как неповторимы интриги в Великобритании, политическое бузотерство в Украине и проливаемая кровь в Казахстане.
(Журналист Александр Народецкий в данной статье излагает свою точку зрения и свои суждения. Они могут не совпадать с позицией редакции радио Азаттык).
