- Господин Рощин, в начале беседы хотелось упомянуть недавний случай, когда в Чехии обнаружились сотни беженцев из Казахстана. На родине их называют салафитами, но сами они не причисляют себя к таковым. Они называют себя последователями истинной веры, обычными мусульманами. Скажите, чего могут опасаться казахстанские власти?
- Я не знаю этих людей, но единственное могу сказать: когда речь идет о салафизме или ваххабизме, то, естественно, люди, то есть власти, начинают бояться. Однако люди, о которых вы говорите, уехали из Казахстана три года назад. Поэтому считаю, в этом случае они не составляют проблему для Казахстана.
- Господин Рощин, скажите, существует ли потенциальная опасность от данного течения?
- Я бы сказал, что потенциальная опасность есть от разных радикальных течений. Я не знаю конкретно про беженцев из Казахстана, но салафизм стал базой для ряда радикальных течений. Здесь надо понимать, что салафизм означает возврат к истокам.
Речь идет о том, что это течение можно ещё назвать течением фундаментализма в исламе. Когда верующие призывают вернуться к истокам. А истоком для мусульман, естественно, будет Коран, как база. Второй будет сунна пророка Мухаммеда. Как пророк Мухаммед себя вел, как он создал первую мединскую общину, какие там были принципы. Все это считается золотым веком ислама.
- Но существует такое мнение, что вначале течение салафизма действует мирно, а после может пойти против государства.
- Здесь я также сказал бы, что мы уже проходили это в истории с марксизмом. Марксизм сам по себе тоже, вроде, был мирный. Марксизм утверждает о мирном преобразовании экономики, государства. Также и с салафизмом. Поскольку салафизм - это течение политического ислама, соответственно, преобразования могут осуществляться либо мирным путем, либо радикальным путем. То есть с помощью восстаний и с ведения джихада.
Разница в том, что бывают умеренные салафиты, которые не настаивают на вооруженном пути, но также есть и другие, которые настаивают. Честно сказать, мне сложно сделать какие-то выводы о казахстанских беженцах, которые находятся в Чехии. Необходимо переговорить с ними. Часто за салафитов принимают людей, которые просто стараются придерживаться той версии ислама, которая существует в арабском мире. Именно поэтому там их называют салафитами. В случае с казахстанскими беженцами важно, что говорят сами лидеры этих беженцев.
- Господин Рощин, все же есть ли потенциальная опасность салафизма?
- Потенциальная опасность, конечно, есть.
- И какова она?
- Опасность существует тогда, когда люди становятся на путь вооруженного джихада. В этом случае, соответственно, они начинают вести вооруженную борьбу. Например, на Северном Кавказе. Хотя там достаточно ограниченные масштабы, но все же это происходит.
Скажем, в Ираке происходят подобные случаи, также это происходит в Афганистане, где ведет действия Талибан. Также похожим движением можно назвать движение мусульманской молодежи в Сомали. Другое дело, насколько это актуально для Казахстана. Я не думаю, что это актуально для Чехии. Поскольку эти люди просто выехали как беженцы.
Почему они выехали, в этом надо разбираться. Просто так трудно судить, надо конкретно разбирать случаи. Иногда бывают случаи (я не утверждаю, что и в данном случае так), когда люди, пользуются чем-то. Они говорят, что их притесняют, хотя на самом деле их может быть и не притесняют. Но для того, чтобы поменять место жительства, переехать в Чехию, где условия жизни лучше, они могут говорить о притеснениях. Мне сейчас сложно это судить.
Я могу сказать, что салафизм распространяется. Особенно среди мусульманской молодежи в разных странах, в том числе и в Казахстане.
- Однако, господин Рощин, само течение салафизма, не включено в список террористических организаций в Казахстане.
- Нет, само течение никак не может быть включено. Потому что это течение мысли, оно не является террористической организацией. Если есть конкретная организация, то можно её рассматривать. Точнее причастна ли она к каким-то действиям. Но салафизм - это течение мысли. Зависит от того, как его понимать.
Есть разные крылья: есть мирные, есть более радикальные. Но, в конечном счете, это - течение мысли. Как ведут себя члены определенных организаций, это уже надо конкретно смотреть.
- Скажите, имеется ли у движения салафитов общий лидер?
- В салафизме много разных мыслителей, они прослеживаются примерно начиная с 12 века. Это определенная традиция в исламе. Богословская. Она существует с древности. Есть богословы, которые сегодня поддерживают и развивают эту позицию. В этом смысле это просто течение мысли.
Другое дело, что салафиты могут вставать на путь радикальной борьбы, террористической деятельности. Но эти действия они совершают в рамках определенной организации.
- Спасибо за беседу, господин Рощин.
- Я не знаю этих людей, но единственное могу сказать: когда речь идет о салафизме или ваххабизме, то, естественно, люди, то есть власти, начинают бояться. Однако люди, о которых вы говорите, уехали из Казахстана три года назад. Поэтому считаю, в этом случае они не составляют проблему для Казахстана.
- Господин Рощин, скажите, существует ли потенциальная опасность от данного течения?
- Я бы сказал, что потенциальная опасность есть от разных радикальных течений. Я не знаю конкретно про беженцев из Казахстана, но салафизм стал базой для ряда радикальных течений. Здесь надо понимать, что салафизм означает возврат к истокам.
Речь идет о том, что это течение можно ещё назвать течением фундаментализма в исламе. Когда верующие призывают вернуться к истокам. А истоком для мусульман, естественно, будет Коран, как база. Второй будет сунна пророка Мухаммеда. Как пророк Мухаммед себя вел, как он создал первую мединскую общину, какие там были принципы. Все это считается золотым веком ислама.
- Но существует такое мнение, что вначале течение салафизма действует мирно, а после может пойти против государства.
- Здесь я также сказал бы, что мы уже проходили это в истории с марксизмом. Марксизм сам по себе тоже, вроде, был мирный. Марксизм утверждает о мирном преобразовании экономики, государства. Также и с салафизмом. Поскольку салафизм - это течение политического ислама, соответственно, преобразования могут осуществляться либо мирным путем, либо радикальным путем. То есть с помощью восстаний и с ведения джихада.
Разница в том, что бывают умеренные салафиты, которые не настаивают на вооруженном пути, но также есть и другие, которые настаивают. Честно сказать, мне сложно сделать какие-то выводы о казахстанских беженцах, которые находятся в Чехии. Необходимо переговорить с ними. Часто за салафитов принимают людей, которые просто стараются придерживаться той версии ислама, которая существует в арабском мире. Именно поэтому там их называют салафитами. В случае с казахстанскими беженцами важно, что говорят сами лидеры этих беженцев.
- Господин Рощин, все же есть ли потенциальная опасность салафизма?
- Потенциальная опасность, конечно, есть.
- И какова она?
- Опасность существует тогда, когда люди становятся на путь вооруженного джихада. В этом случае, соответственно, они начинают вести вооруженную борьбу. Например, на Северном Кавказе. Хотя там достаточно ограниченные масштабы, но все же это происходит.
Скажем, в Ираке происходят подобные случаи, также это происходит в Афганистане, где ведет действия Талибан. Также похожим движением можно назвать движение мусульманской молодежи в Сомали. Другое дело, насколько это актуально для Казахстана. Я не думаю, что это актуально для Чехии. Поскольку эти люди просто выехали как беженцы.
Почему они выехали, в этом надо разбираться. Просто так трудно судить, надо конкретно разбирать случаи. Иногда бывают случаи (я не утверждаю, что и в данном случае так), когда люди, пользуются чем-то. Они говорят, что их притесняют, хотя на самом деле их может быть и не притесняют. Но для того, чтобы поменять место жительства, переехать в Чехию, где условия жизни лучше, они могут говорить о притеснениях. Мне сейчас сложно это судить.
Я могу сказать, что салафизм распространяется. Особенно среди мусульманской молодежи в разных странах, в том числе и в Казахстане.
- Однако, господин Рощин, само течение салафизма, не включено в список террористических организаций в Казахстане.
- Нет, само течение никак не может быть включено. Потому что это течение мысли, оно не является террористической организацией. Если есть конкретная организация, то можно её рассматривать. Точнее причастна ли она к каким-то действиям. Но салафизм - это течение мысли. Зависит от того, как его понимать.
Есть разные крылья: есть мирные, есть более радикальные. Но, в конечном счете, это - течение мысли. Как ведут себя члены определенных организаций, это уже надо конкретно смотреть.
- Скажите, имеется ли у движения салафитов общий лидер?
- В салафизме много разных мыслителей, они прослеживаются примерно начиная с 12 века. Это определенная традиция в исламе. Богословская. Она существует с древности. Есть богословы, которые сегодня поддерживают и развивают эту позицию. В этом смысле это просто течение мысли.
Другое дело, что салафиты могут вставать на путь радикальной борьбы, террористической деятельности. Но эти действия они совершают в рамках определенной организации.
- Спасибо за беседу, господин Рощин.
