ТРИ ГОДА ХОЖДЕНИЙ ПО КОРИДОРАМ ВЛАСТЕЙ ЧЕХИИ
Они бежали из Казахстана в 2006 году, в разное время, разными путями и здесь, в Чехии, раскиданы по разным городам и деревням. Успели получить статус международной защиты, то есть статус политического беженца, 25 беженцев первой волны. Но ныне власти Чехии отказывают в таком статусе десяткам других салафитов из Западного Казахстана.
Один из активистов этой группы Кайрат Досметов говорит нашему радио Азаттык, что в течение трех лет пребывания в Чехии подавляющее большинство беженцев так и не смогло получить положительные ответы на свои обращения в министерство внутренних дел и в суды двух инстанций.
Большинство этих людей не имеет никакого статуса, периодически добиваясь отмены приказов на
Отметка в паспорте казахского беженца гласит, что ему выдан приказ чешской полиции на депортацию, при этом ему дается 8 дней на сбор новых документов.
депортацию, тем самым выигрывая минимум времени для сбора новых документов на новое прошение в качестве соискателя международной защиты. Об этом стало известно после того, как группа из четырех беженцев - Хамит Нургалиев, Куаныш Каменов, Дарбия Ниязова и Кайрат Досметов - обратилась в нашу центральную редакцию в Праге.
Сами беженцы сравнивают бюрократическую канитель с сизифовым трудом: только соберешь и сдашь документы в очередную инстанцию – дают отказ, вклеивают в паспорт приказ на депортацию, который удается отменить новым обращением в приемный центр беженцев.
В данный момент их правовой статус зыбкий, большинство из них по два раза получили отказ в предоставлении статуса беженца. На языке чешской бюрократии это так называемые «негативы». Первый “негатив” – это отказ полиции по делам иностранцев, второй “негатив” – это отказ местного суда. После “третьего негатива”, то есть в случае отрицательного решения суда высшей инстанции, претендент на статус беженца должен покинуть Чехию.
Именно такая участь грозит 205 беженцам и их детям. Этих беженцев в Астане называют салафитами. Судебные власти и министерство внутренних дел Чехии считают, что так как Казахстан в 2010 году будет председательствовать в ОБСЕ, то в Казахстане не может быть преследования людей по религиозным мотивам. Соискатели статуса беженца в отчаянии. Правозащитники предупреждают, что на родине их ждет тюрьма. Некоторые из них три года назад и в самом деле вырывались из тюрем.
Беженцы из Казахстана Куаныш Каменов (слева направо), Кайрат Досметов, Хамит Нургалиев и Дарбия Ниязова. Прага, 22 января 2009 года.
Между тем власти Чехии в своих решениях об отказе в предоставлении статуса международной защиты утверждают, что именно этим последователям незарегистрированной фундаменталистской исламской общины ничто в Казахстане не угрожало, что случаи преследований со стороны спецслужб можно отнести к отдельным фактам злоупотребления служебными полномочиями и вымогательства взяток, что наблюдается порой и в развитых демократических странах.
Власти Чехии считают, что этим людям ничто не угрожает в случае их возвращения в Казахстан, что Казахстан имеет положительный опыт реинтеграции возвращенцев, что Казахстан не находится в состоянии войны.
Так, например, региональный суд, находящийся в городе Градец Кралове, 4 августа 2008 года отклонил жалобу трех беженцев против министерства внутренних дел за отказ в предоставлении статуса международной защиты. Суд первой инстанции нашел, что истец не предоставил достаточно доказательств, что в Казахстане их община подвергалась целенаправленным репрессиям со стороны государства. Суд посчитал, что полицейский диктат в Казахстане проводится преимущественно в отношении членов организации “Хизбут Тахрир”, которая признана экстремистской. Суд нашел, что члены общины “Чистая вера” не исчерпали все возможности законодательства Казахстана в свою пользу.
Верховный административный суд, находящийся в городе Брно, поддержал это решение, указав, что эти казахские граждане не имеют оснований для предоставления статуса международной защиты, то есть статуса политического беженца. Коллегия Верховного административного суда под председательством Милуши Дошковой в своем решении от 7 января 2009 года отклонила жалобу гражданина М.К., несовершеннолетних граждан К.Д и К.И., их адвоката Фарида Ализея на решение нижестоящего суда.
Верховный административный суд ссылается на информацию Верховного комиссара ООН по делам беженцев за май 2006 года, что независимые мусульмане не подвергаются в Казахстане преследованиям и давлению, что не существует никакой информации, что в их домах устраиваются обыски за исключением фактов преследований людей, подозреваемых в связях с “Хизбут Тахриром”.
СОТНИ НЕИЗВЕСТНЫХ БЕЖЕНЦЕВ ИЗ ЗАПАДНОГО КАЗАХСТАНА
Чешские власти в самом начале, в 2006 году, предоставили статус политического беженца членам лишь нескольких казахских семей. Но позже, увидев еще несколько десятков других семей, прибывших в Чехию вслед за первой волной, власти перестали предоставлять остальным семьям какой бы то ни было визовый статус.
Спустя почти три года над ними нависла угроза насильственной депортации из Чехии в Казахстан, а значительную часть из них составляют женщины и дети. Дети школьного возраста ходят в чешские школы, несколько детей ходят в старшие классы, многие ходят в средние и начальные классы. Но сами беженцы жалуются, что как только беженцам дают приказ на депортацию, то есть дают время добровольно уехать из страны, полиция ходит по школам и заставляет выгонять детей депортируемых иностранцев.
Здесь, в Чехии, за эти три года скитаний у этих полулегальных беженцев родились 45 детей. Число этих
Дети казахских беженцев в общежитии, где живут их родители. Город Брно, 1 декабря 2009 года.
детей входит в общее число 205 граждан, которым грозит насильственная депортация из Чехии. Жизнь не стоит на месте, коммуна салафитов растет и приумножается на чужбине. На нынешний момент им лишь продлевают срок регистрации для пребывания на территории Чехии. Многие имеют на руках приказ на добровольную депортацию. Лишь единицы имеют на руках визу терпимости.
Эти люди рассказывают и такие примеры, когда их новорожденные дети в течение 30 дней получали все три «негатива», то есть максимум решений об отказе в международной защите потому что они... не подвергались преследованиям в Казахстане. Дети рождаются в Чехии, но чешские власти рассматривают их как самостоятельных просителей статуса беженца и сразу выносят отрицательные решения.
По словам Кайрата Досметова, еще четыре семьи казахов нашли временное пристанище в Словении. Сейчас в Словении осталось всего три семьи; четвертая семья вынуждена была перебраться в другую европейскую страну из-за угрозы депортации в Казахстан, так как истек срок ее пребывания в этой стране.
Как рассказала нам Дарбия Ниязова, ее сноха с тремя несовершеннолетними детьми сейчас находится на территории Австрии. Глава семьи (сын Дарбии Ниязовой) Адильжан Муздыбаев, лидер салафитской общины, был арестован 4 февраля 2005 года в дачном поселке близ города Актау.
Адильжан Муздыбаев 7 июня 2005 года был осужден Актауским городским судом по двум статьям Уголовного кодекса и приговорен к 5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима, 17 октября 2006 года он был дополнительно осужден еще на 3 года и 6 месяцев. Вместе с ним в казахстанских тюрьмах находятся еще пять последователей этой нетрадиционной общины.
КТО ЖЕ ОНИ, ЭТИ ЛЮДИ? ПОЧЕМУ ИХ НАЗЫВАЮТ САЛАФИТАМИ?
Основным мотивом их бегства, как они говорят, послужило жестокое преследование казахстанскими спецслужбами за их религиозные убеждения.
Беженцы в Чехии называют сами себя последователями общины “таза дін” («чистой веры»). Российский правозащитник, директор Программы мониторинга прав человека в Центральной Азии Правозащитного центра «Мемориал» в Москве Виталий Пономарев относит эту общину к салафитским общинам (от арабского “ас-салаф ас-салихун” – “праведные предки”).
Один из беженцев Хамит Нургалиев, бывший имам центральной мечети города Атырау, изложил основные моменты их противостояния с официальным духовенством следующим образом:
- Мы руководствуемся только Кораном и Сунной. Мы принимаем хадисы, которые достоверны и признаны авторитетными учеными. Предпочтение отдаем практическому исламу, а не зазубриванию книг, как это делают в мечетях. Мы совершаем намаз в своих квартирах и не ходим в мечети, имамы которых не соблюдают нормы ислама.
Московский правозащитник Виталий Пономарев несколько раз побывал в Мангыстауской и Атырауской областях и опубликовал в 2007 году подробный отчет под заголовком «Казахстан: борьба с «салафитами» на Мангышлаке».
Как нам рассказал Виталий Пономарев, через год после публикации этого доклада он снова побывал в Атырау и Актау, где убедился, что процесс преследования последователей “чистого ислама” продолжается. После отъезда он получил информацию о том, что еще одного человека, который больше всего помог ему в Актау, тоже посадили в тюрьму.
В телефонном интервью нашему радио Азаттык правозащитник из Москвы Виталий Пономарев рассказал нам историю возникновения и преследования салафитской общины в Западном Казахстане:
“В середине 1990-х годов в Западном Казахстане – Жанаозене, Актау, Атырау и, кстати говоря, в некоторых соседних областях появились общины последователей “чистого ислама”. Они не ходили в официальные мечети, но собирались, изучали религиозные книги, общались между собой, читали намаз.
С 1999 года началось их преследование по религиозным мотивам. И вот на протяжении ряда лет продолжается фабрикация уголовных дел, запугивание и так далее. В результате чего представители этой общины приняли решение, что им дальше нельзя оставаться в стране, если, конечно, не хотят полностью отказаться от своих религиозных взглядов. И они были вынуждены эмигрировать, чтобы дальше следовать своим религиозным идеям.
Но процесс вынужденного массового бегства несколько растянулся по времени. Потому что не все могли уехать, так как у некоторых были семейные обстоятельства, а некоторые до сих пор остаются под жестким прессингом со стороны спецслужб.
Молодые беженки-мусульманки из Казахстана дают интервью корреспонденту радио Азаттык Саиде Бабамходжа в комнате общежития, где они живут. Город Брно, 1 февраля 2009 года.
В принципе, в Мангыстау местные власти были заинтересованы, чтобы они уехали из Казахстана. Были даже случаи, когда одного вызывали и говорили: “Ну, когда ты уедешь за границу из нашей области? Или мы тебя посадим, или скажи, какие бумаги тебе нужны, чтобы ты быстрее отсюда уехал”.
Такое давление в Мангыстау испытали не только последователи “чистого ислама”, но и общин суфистов. Против них тоже заводились уголовные дела, во многом сфабрикованные, и лидеры местных общин, и ряд последователей до сих пор находятся в казахстанских тюрьмах”.
Вообще, среди самих теологов существуют самые различные воззрения на движение салафитов. Старший научный сотрудник Института этнологии и антропологии Российской академии наук Ахмед Ярлыкапов сказал в интервью нашему радио Азаттык, что каждая община салафитов имеет свою особенность. Салафизм – это весьма общее понятие. Один из основных признаков салафитов – они позиционируют себя как носителей идей «чистого ислама» времен Пророка Мухамеда, но это тоже широкое понятие.
На Северном Кавказе было много случаев, когда последователи салафитов неожиданно для властей брали в руки оружие и вовлекались в террористическую деятельность. Салафиты не признают государство, институты государства, потому что считают, что эта власть не дана от Бога.
По мнению российского эксперта Ахмеда Ярлыкапова, потенциальная опасность может быть в том, что в какой-то критический момент мирный характер общины салафитов может быть повернут против государства. Но, говорит Ахмед Ярлыкапов, каждая община салафитов, как и многие религиозные секты, имеет свою особенность и нельзя всех подводить под общуя черту.
Забегая вперед, отметим, что власти Чехии в своих отказах в предоставлении статуса беженцев не соглашаются с основными тезисами правозащитника Виталия Пономарева о систематическом характере репрессий против свободы вероисповедания в Казахстане, о преследованиях общины салафитов в Западном Казахстане. Власти Чехии считают его выводы необъективными, доказательную базу доклада общества «Мемориал» недостаточной.
КАЗАХСКАЯ ПОЛИЦИЯ ГОВОРИТ: САЛАФИТЫ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮТ УГРОЗУ, НО...
По мнению директора Казахстанского бюро по правам человека Евгения Жовтиса в его интервью нашему радио Азаттык, салафитские общины в Казахстане не входят в список запрещенных религиозных группировок.
В интервью радио Азаттык пресс-секретарь министра внутренних дел Багдат Кожахметов также потвердил, что салафитские общины не относятся к запрещенным религиозным группам. Но по поводу причин их преследования Багдат Кожахметов заявил, что “часть организаторов этой религиозной общины салафитов имела отношение к криминальным группировкам”, чем лишь повторил официальную версию.
Однако, как говорит Евгений Жовтис, “ситуация вокруг салафитов такова, что в Казахстане за последние годы началось очень жесткое давление на так называемые нетрадиционные религии.
- Власти очень сильно испугались распространения идей радикального ислама. Естественно, салафиты не относятся к запрещенным религиозным группам, но они относятся к неподконтрольным. То есть они не находятся в русле ДУМК (Духовного управления мусульман Казахстана). И под этим “соусом” власти пытались поставить их под контроль, - отметил Евгений Жовтис.
- А каким образом можно поставить их под контроль? – задается вопросом Евгений Жовтис, и сам же отвечает: - Только либо агентурной работой, либо жестким давлением, страхом. Плюс еще начались процессы жесткого преследования, которыми власти попытались предупредить, как они полагали, распространение экстремистских религиозных идей.
По мнению директора Казахстанского бюро по правам человека Евгения Жовтиса, это есть яркая демонстрация отношения государства к свободе совести и вероисповедания в Казахстане.
СПЕЦСЛУЖБЫ КАЗАХСТАНА ПОДВЕРГАЮТ ИХ РАЗЛИЧНЫМ ПРЕСЛЕДОВАНИЯМ
По словам российского правозащитника Виталия Пономарева, если последователи “чистого ислама” в Западном Казахстане вначале носили бороды, то теперь уже сбрили их, даже перестали собираться для изучения религиозной литературы. И все равно они остаются в “черном списке”, подвергались и продолжают подвергаться прессингу.
- Последователи «чистого ислама» подвергались если не каждодневному прессингу, то достаточно сильному вмешательству в свою частную жизнь, поводом являлось исключительно их религиозное убеждение. Но самое интересное, что их не обвиняют ни в терроризме, ни в какой-то насильственной деятельности. Почему из преследуют? Потому что они придерживаются определенных религиозных убеждений, - констатирует Виталий Пономарев.
«Кроме того, сотрудники комитета национальной безопасности оказывали давление на работодателей салафитов, угрожали и им. В 2003 - 2004 учебном году под давлением КНБ администрацией Актауского филиала Казахской академии транспорта и коммуникаций был отчислен один из студентов, связанный с салафитами.
Начиная с 2000 года задержания, обыски и вызовы на «беседы» в силовые органы стали обычным явлением. Салафитов вносили в специальные списки, фотографировали, проводили дактилоскопию.
Некоторые из них были избиты, а один из основателей салафитской общины в Актау 28-летний предприниматель Бакытжан Бурханов был застрелен на улице неизвестным в маске, которого, как обычно, полиции не удалось задержать», - говорит Виталий Пономарев.
Как рассказал нашему радио Азаттык в Праге Куаныш Каменов, сотрудники спецслужб после избиения вывезли его в степь и в целях запугивания произвели в его сторону выстрел из пистолета.
Местная провластная пресса неоднократно публиковала материалы об “идеологии секты ваххабитов”, действующих в Мангыстау. Материалы были основаны на свидетельствах представителей Духовного управления мусульман Казахстана (ДУМК) и силовых органов.
По словам Виталия Пономарева, первоначально спецслужбы в Западном Казахстане в своей борьбе против “иноверцев” пользовались такой же практикой, как в свое время спецслужбы Узбекистана: подбрасывали патроны и наркотики. И с какого-то момента стали подбрасывать и религиозную литературу, и листовки, в связи с чем стали предъявлять им и политические обвинения, связанные с религиозным экстремизмом.
В ряде случаев спецслужбы пытались выдвинуть дополнительное обвинение в разжигании “межнациональной и межрелигиозной розни”, однако экспертиза не находила призывов к такой розни в печатных изданиях, изъятых у салафитов.
ЭТИХ ЛЮДЕЙ ПОДВЕРГАЛИ ГОНЕНИЯМ, ПОРОЙ ПОЗАРИВШИСЬ НА ИХ КВАРТИРЫ И ДОМА
Как рассказывает один из последователей «чистой веры», сбежавший в Чехию из Актау, некоторые сотрудники КНБ Казахстана кампанию преследования “ваххабитов” использовали в своих меркантильных интересах, то есть в целях личного обогащения, присваивая их недвижимое имущество. В интервью радио Азаттык Кайрат Досметов рассказал следующую историю.
“В январе 2006 года арестовали еще одного члена нашей общины Кулмурата Давлетова, предварительно подсунув ему стандартный “джентельменский набор” – наркотики, оружие и религиозную литературу. Потом, закрыв его в изолятор временного содержания, там начали с ним “договариваться”.
Сотрудники КНБ ему, мягко говоря, предложили переоформить дом Кулмурата Давлетова в городе Жанаозене на их человека. Но он сперва не согласился. Дело в том, что у Кулмурата Давлетова есть друг, а этот дом еще числился за другом. Кулмурат просто еще не успел переоформить документы на себя, хотя за недвижимость он уже полностью рассчитался.
И когда сотрудники КНБ узнали об этом, они начали прессовать уже друга Кулмурата Давлетова. Друга зовут Майрамбай Наипов, он также является членом нашей общины. Он сейчас находится с нами, в Чехии.
Короче говоря, сотрудники КНБ насильственно привезли Майрамбая Наипова в бюро технической инвентаризации (БТИ) и сказали ему, чтобы он «быстренько» переоформил фактически не принадлежащий ему дом на их человека. Но Майрамбай Наипов придумал, что якобы не взял с собой необходимые документы, и клятвенно заверил, что выполнит их требование. “Отмазался”.
После этого Майрамбай Наипов, собрав нужные документы, через какие-то каналы сообщил обо всем Кулмурату Давлетову, находящемуся в следственном изоляторе. Кулмурат Давлетов передал ему, что подумает и даст свой ответ чуть позднее.
Но в этот же момент адвокат Кулмурата Давлетова предложил ему следующее: “Ты давай свой дом оформи на меня. А я все “утрясу”, с кем надо договорюсь и тебя вытащу под условный срок”.
А ему куда деваться?! Он согласился с предложением адвоката и сообщил Майрамбаю Наипову, чтобы он переоформил документы на дом на имя человека от адвоката. Одним словом, документы на недвижимость переписали на человека от адвоката и этот дом “ушел”.
А Кулмурата Давлетова осудили, как пообещал его адвокат, на один год условно и выпустили. Однако его спустя год-полтора снова арестовали и осудили на длительный срок. Сейчас он содержится в тюрьме в Атырау. Мало того что его посадили в тюрьму, но еще и лишили его всего имущества”.
ДЕЛО АМАНЖОЛА МАМБЕТОВА, ИХ ПЕРВОГО ИМАМА
Казахских беженцев в Чехии беспокоит также судьба еще одного их единоверца - первого имама последователей “чистой веры” Аманжола Мамбетова в Актау. Правозащитник Виталий Пономарев в своем докладе “Казахстан: борьба с «салафитами» на Мангышлаке” детально описывает не только сам момент его задержания, но и как применялась многократно отработанная практика “борьбы” казахстанских спецслужб, с подбрасыванием “улик”:
“Сотрудники КНБ повалили Мамбетова на землю, после чего один из них надел на него наручники, одновременно подсунув ему какие-то предметы. По информации адвоката, Мамбетов кричал: «Зачем вы мне подсовываете эти вещи», однако на крики внимания не обратили.
Далее обыск задержанного производил один из понятых (оба понятых были доставлены сотрудниками КНБ на место событий из другого района города). Из кармана брюк Аманжола Мамбетова был изъят пластмассовый футляр, содержавший 9 пакетиков с героином, а из-за пояса брюк – револьвер кустарного производства с 5 патронами.
Бумажный пакет с самодельными весами и тремя упаковками героина и пять патронов были изъяты при обыске квартиры. Суд отклонил показания жены и родственницы Аманжола Мамбетова, утверждавших, что видели, как изъятые предметы были подброшены на балкон одним из сотрудников КНБ, участвовавших в обыске.
Как видно из приговора суда, в обоих подбросах подсудимый и его жена обвиняли сотрудника КНБ Марата Кенешева, который преследовал Аманжола Мамбетова «за религию». Сам Кенешев показал на суде, что Мамбетова знает с 9 марта 2001 года, когда «принимал участие в оперативно-разыскных мероприятиях с УВД области, проверяли их (салафитов) обряды и у него (Мамбетова) проводили обыск.
У него в квартире изъяли религиозную литературу, и УВД направляло ее на идеологическую экспертизу… «В отношении него (Мамбетова) тогда дело не возбуждалось» - вероятно, из-за отрицательного заключения экспертов. Религиозная литература была обнаружена на квартире подозреваемого и в апреле 2002 года. Однако на этот раз сотрудники КНБ, очевидно, учитывая прошлогоднее фиаско, не стали изымать ее и направлять на экспертизу».
БЕЖЕНЦЫ ИЗ КАЗАХСТАНА ПРОДОЛЖАЮТ ДОБИВАТЬСЯ ЛЕГАЛЬНОГО СТАТУСА В ЧЕХИИ
Одним из мотивов чешских властей в их отказе предоставить казахским беженцам статус беженца была как раз малоизвестность ситуации с преследованием в Казахстане по религиозным мотивам и обстоятельств массового бегства казахов из родной страны.
Об этом говорит и московский правозащитник Виталий Пономарев:
- Эта проблема малоизвестна. Например, в отчете государственного департамента США, на что ссылается чешская миграционная служба, когда отказывала им в статусе беженца, вообще не упоминается о преследовании членов салафитской общины. Хотя речь идет не о каком-то новом процессе, а о событиях, которые развиваются с конца 1990-х годов. Наша организация опубликует новый обзор, а потом я буду связываться с госдепартаментом США на предмет того, чтобы все-таки было отражено происходящее в Казахстане, особенно учитывая предстоящее председательство Казахстана в ОБСЕ.
Директор Казахстанского бюро по правам человека Евгений Жовтис, к которому обратились за помощью казахские беженцы в Чехии, дает им следующий совет:
- Исходя из моего опыта, нашим беженцам можно максимально помочь путем убеждения чешских властей в том, что любая попытка их депортации не гарантирует безопасность им здесь, в Казахстане, ни безопасность, ни справедливое правосудие. Наоборот, нарушит обязательство Чехии в рамках Европейского союза и приведет к большому шуму. Плюс еще к массовому обращению в Европейский суд по правам человека.
Миграционная служба Чехии не только отказала казахстанским беженцам в очередной раз в предоставлении международной защиты, но также отказывается продлить им срок регистрации. В данный момент 205 беженцам и их детям угрожает насильственная депортация из Чехии. Некоторые из них имеют на руках уже второй приказ на добровольную депортацию, дела некоторых других соискателей статуса беженца вот-вот должны рассматриваться в суде последней инстанции.
Радио Азаттык ожидает комментарий от министерства внутренних дел Чехии. Представитель этого ведомства на прошлой неделе обещал дать ответ нам в ближайшее время. В Управлении Верховного Комиссариата ООН по делам беженцев в Праге отказались дать какой-либо комментарий, сославшись на то, что ничего о казахских беженцах не слышали.
(В сборе материалов к этому репортажу принимали участие журналисты радио Азаттык Саида Бабамходжа и Ержан Карабек).
Они бежали из Казахстана в 2006 году, в разное время, разными путями и здесь, в Чехии, раскиданы по разным городам и деревням. Успели получить статус международной защиты, то есть статус политического беженца, 25 беженцев первой волны. Но ныне власти Чехии отказывают в таком статусе десяткам других салафитов из Западного Казахстана.
Один из активистов этой группы Кайрат Досметов говорит нашему радио Азаттык, что в течение трех лет пребывания в Чехии подавляющее большинство беженцев так и не смогло получить положительные ответы на свои обращения в министерство внутренних дел и в суды двух инстанций.
Большинство этих людей не имеет никакого статуса, периодически добиваясь отмены приказов на
Сами беженцы сравнивают бюрократическую канитель с сизифовым трудом: только соберешь и сдашь документы в очередную инстанцию – дают отказ, вклеивают в паспорт приказ на депортацию, который удается отменить новым обращением в приемный центр беженцев.
В данный момент их правовой статус зыбкий, большинство из них по два раза получили отказ в предоставлении статуса беженца. На языке чешской бюрократии это так называемые «негативы». Первый “негатив” – это отказ полиции по делам иностранцев, второй “негатив” – это отказ местного суда. После “третьего негатива”, то есть в случае отрицательного решения суда высшей инстанции, претендент на статус беженца должен покинуть Чехию.
Именно такая участь грозит 205 беженцам и их детям. Этих беженцев в Астане называют салафитами. Судебные власти и министерство внутренних дел Чехии считают, что так как Казахстан в 2010 году будет председательствовать в ОБСЕ, то в Казахстане не может быть преследования людей по религиозным мотивам. Соискатели статуса беженца в отчаянии. Правозащитники предупреждают, что на родине их ждет тюрьма. Некоторые из них три года назад и в самом деле вырывались из тюрем.
Власти Чехии считают, что этим людям ничто не угрожает в случае их возвращения в Казахстан, что Казахстан имеет положительный опыт реинтеграции возвращенцев, что Казахстан не находится в состоянии войны.
Так, например, региональный суд, находящийся в городе Градец Кралове, 4 августа 2008 года отклонил жалобу трех беженцев против министерства внутренних дел за отказ в предоставлении статуса международной защиты. Суд первой инстанции нашел, что истец не предоставил достаточно доказательств, что в Казахстане их община подвергалась целенаправленным репрессиям со стороны государства. Суд посчитал, что полицейский диктат в Казахстане проводится преимущественно в отношении членов организации “Хизбут Тахрир”, которая признана экстремистской. Суд нашел, что члены общины “Чистая вера” не исчерпали все возможности законодательства Казахстана в свою пользу.
Верховный административный суд, находящийся в городе Брно, поддержал это решение, указав, что эти казахские граждане не имеют оснований для предоставления статуса международной защиты, то есть статуса политического беженца. Коллегия Верховного административного суда под председательством Милуши Дошковой в своем решении от 7 января 2009 года отклонила жалобу гражданина М.К., несовершеннолетних граждан К.Д и К.И., их адвоката Фарида Ализея на решение нижестоящего суда.
Верховный административный суд ссылается на информацию Верховного комиссара ООН по делам беженцев за май 2006 года, что независимые мусульмане не подвергаются в Казахстане преследованиям и давлению, что не существует никакой информации, что в их домах устраиваются обыски за исключением фактов преследований людей, подозреваемых в связях с “Хизбут Тахриром”.
СОТНИ НЕИЗВЕСТНЫХ БЕЖЕНЦЕВ ИЗ ЗАПАДНОГО КАЗАХСТАНА
Чешские власти в самом начале, в 2006 году, предоставили статус политического беженца членам лишь нескольких казахских семей. Но позже, увидев еще несколько десятков других семей, прибывших в Чехию вслед за первой волной, власти перестали предоставлять остальным семьям какой бы то ни было визовый статус.
Спустя почти три года над ними нависла угроза насильственной депортации из Чехии в Казахстан, а значительную часть из них составляют женщины и дети. Дети школьного возраста ходят в чешские школы, несколько детей ходят в старшие классы, многие ходят в средние и начальные классы. Но сами беженцы жалуются, что как только беженцам дают приказ на депортацию, то есть дают время добровольно уехать из страны, полиция ходит по школам и заставляет выгонять детей депортируемых иностранцев.
Здесь, в Чехии, за эти три года скитаний у этих полулегальных беженцев родились 45 детей. Число этих
Эти люди рассказывают и такие примеры, когда их новорожденные дети в течение 30 дней получали все три «негатива», то есть максимум решений об отказе в международной защите потому что они... не подвергались преследованиям в Казахстане. Дети рождаются в Чехии, но чешские власти рассматривают их как самостоятельных просителей статуса беженца и сразу выносят отрицательные решения.
По словам Кайрата Досметова, еще четыре семьи казахов нашли временное пристанище в Словении. Сейчас в Словении осталось всего три семьи; четвертая семья вынуждена была перебраться в другую европейскую страну из-за угрозы депортации в Казахстан, так как истек срок ее пребывания в этой стране.
Как рассказала нам Дарбия Ниязова, ее сноха с тремя несовершеннолетними детьми сейчас находится на территории Австрии. Глава семьи (сын Дарбии Ниязовой) Адильжан Муздыбаев, лидер салафитской общины, был арестован 4 февраля 2005 года в дачном поселке близ города Актау.
Адильжан Муздыбаев 7 июня 2005 года был осужден Актауским городским судом по двум статьям Уголовного кодекса и приговорен к 5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима, 17 октября 2006 года он был дополнительно осужден еще на 3 года и 6 месяцев. Вместе с ним в казахстанских тюрьмах находятся еще пять последователей этой нетрадиционной общины.
КТО ЖЕ ОНИ, ЭТИ ЛЮДИ? ПОЧЕМУ ИХ НАЗЫВАЮТ САЛАФИТАМИ?
Основным мотивом их бегства, как они говорят, послужило жестокое преследование казахстанскими спецслужбами за их религиозные убеждения.
Беженцы в Чехии называют сами себя последователями общины “таза дін” («чистой веры»). Российский правозащитник, директор Программы мониторинга прав человека в Центральной Азии Правозащитного центра «Мемориал» в Москве Виталий Пономарев относит эту общину к салафитским общинам (от арабского “ас-салаф ас-салихун” – “праведные предки”).
Один из беженцев Хамит Нургалиев, бывший имам центральной мечети города Атырау, изложил основные моменты их противостояния с официальным духовенством следующим образом:
- Мы руководствуемся только Кораном и Сунной. Мы принимаем хадисы, которые достоверны и признаны авторитетными учеными. Предпочтение отдаем практическому исламу, а не зазубриванию книг, как это делают в мечетях. Мы совершаем намаз в своих квартирах и не ходим в мечети, имамы которых не соблюдают нормы ислама.
Московский правозащитник Виталий Пономарев несколько раз побывал в Мангыстауской и Атырауской областях и опубликовал в 2007 году подробный отчет под заголовком «Казахстан: борьба с «салафитами» на Мангышлаке».
Как нам рассказал Виталий Пономарев, через год после публикации этого доклада он снова побывал в Атырау и Актау, где убедился, что процесс преследования последователей “чистого ислама” продолжается. После отъезда он получил информацию о том, что еще одного человека, который больше всего помог ему в Актау, тоже посадили в тюрьму.
В телефонном интервью нашему радио Азаттык правозащитник из Москвы Виталий Пономарев рассказал нам историю возникновения и преследования салафитской общины в Западном Казахстане:
“В середине 1990-х годов в Западном Казахстане – Жанаозене, Актау, Атырау и, кстати говоря, в некоторых соседних областях появились общины последователей “чистого ислама”. Они не ходили в официальные мечети, но собирались, изучали религиозные книги, общались между собой, читали намаз.
С 1999 года началось их преследование по религиозным мотивам. И вот на протяжении ряда лет продолжается фабрикация уголовных дел, запугивание и так далее. В результате чего представители этой общины приняли решение, что им дальше нельзя оставаться в стране, если, конечно, не хотят полностью отказаться от своих религиозных взглядов. И они были вынуждены эмигрировать, чтобы дальше следовать своим религиозным идеям.
Но процесс вынужденного массового бегства несколько растянулся по времени. Потому что не все могли уехать, так как у некоторых были семейные обстоятельства, а некоторые до сих пор остаются под жестким прессингом со стороны спецслужб.
Такое давление в Мангыстау испытали не только последователи “чистого ислама”, но и общин суфистов. Против них тоже заводились уголовные дела, во многом сфабрикованные, и лидеры местных общин, и ряд последователей до сих пор находятся в казахстанских тюрьмах”.
Вообще, среди самих теологов существуют самые различные воззрения на движение салафитов. Старший научный сотрудник Института этнологии и антропологии Российской академии наук Ахмед Ярлыкапов сказал в интервью нашему радио Азаттык, что каждая община салафитов имеет свою особенность. Салафизм – это весьма общее понятие. Один из основных признаков салафитов – они позиционируют себя как носителей идей «чистого ислама» времен Пророка Мухамеда, но это тоже широкое понятие.
На Северном Кавказе было много случаев, когда последователи салафитов неожиданно для властей брали в руки оружие и вовлекались в террористическую деятельность. Салафиты не признают государство, институты государства, потому что считают, что эта власть не дана от Бога.
По мнению российского эксперта Ахмеда Ярлыкапова, потенциальная опасность может быть в том, что в какой-то критический момент мирный характер общины салафитов может быть повернут против государства. Но, говорит Ахмед Ярлыкапов, каждая община салафитов, как и многие религиозные секты, имеет свою особенность и нельзя всех подводить под общуя черту.
Забегая вперед, отметим, что власти Чехии в своих отказах в предоставлении статуса беженцев не соглашаются с основными тезисами правозащитника Виталия Пономарева о систематическом характере репрессий против свободы вероисповедания в Казахстане, о преследованиях общины салафитов в Западном Казахстане. Власти Чехии считают его выводы необъективными, доказательную базу доклада общества «Мемориал» недостаточной.
КАЗАХСКАЯ ПОЛИЦИЯ ГОВОРИТ: САЛАФИТЫ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮТ УГРОЗУ, НО...
По мнению директора Казахстанского бюро по правам человека Евгения Жовтиса в его интервью нашему радио Азаттык, салафитские общины в Казахстане не входят в список запрещенных религиозных группировок.
В интервью радио Азаттык пресс-секретарь министра внутренних дел Багдат Кожахметов также потвердил, что салафитские общины не относятся к запрещенным религиозным группам. Но по поводу причин их преследования Багдат Кожахметов заявил, что “часть организаторов этой религиозной общины салафитов имела отношение к криминальным группировкам”, чем лишь повторил официальную версию.
Однако, как говорит Евгений Жовтис, “ситуация вокруг салафитов такова, что в Казахстане за последние годы началось очень жесткое давление на так называемые нетрадиционные религии.
- Власти очень сильно испугались распространения идей радикального ислама. Естественно, салафиты не относятся к запрещенным религиозным группам, но они относятся к неподконтрольным. То есть они не находятся в русле ДУМК (Духовного управления мусульман Казахстана). И под этим “соусом” власти пытались поставить их под контроль, - отметил Евгений Жовтис.
- А каким образом можно поставить их под контроль? – задается вопросом Евгений Жовтис, и сам же отвечает: - Только либо агентурной работой, либо жестким давлением, страхом. Плюс еще начались процессы жесткого преследования, которыми власти попытались предупредить, как они полагали, распространение экстремистских религиозных идей.
По мнению директора Казахстанского бюро по правам человека Евгения Жовтиса, это есть яркая демонстрация отношения государства к свободе совести и вероисповедания в Казахстане.
СПЕЦСЛУЖБЫ КАЗАХСТАНА ПОДВЕРГАЮТ ИХ РАЗЛИЧНЫМ ПРЕСЛЕДОВАНИЯМ
По словам российского правозащитника Виталия Пономарева, если последователи “чистого ислама” в Западном Казахстане вначале носили бороды, то теперь уже сбрили их, даже перестали собираться для изучения религиозной литературы. И все равно они остаются в “черном списке”, подвергались и продолжают подвергаться прессингу.
- Последователи «чистого ислама» подвергались если не каждодневному прессингу, то достаточно сильному вмешательству в свою частную жизнь, поводом являлось исключительно их религиозное убеждение. Но самое интересное, что их не обвиняют ни в терроризме, ни в какой-то насильственной деятельности. Почему из преследуют? Потому что они придерживаются определенных религиозных убеждений, - констатирует Виталий Пономарев.
«Кроме того, сотрудники комитета национальной безопасности оказывали давление на работодателей салафитов, угрожали и им. В 2003 - 2004 учебном году под давлением КНБ администрацией Актауского филиала Казахской академии транспорта и коммуникаций был отчислен один из студентов, связанный с салафитами.
Начиная с 2000 года задержания, обыски и вызовы на «беседы» в силовые органы стали обычным явлением. Салафитов вносили в специальные списки, фотографировали, проводили дактилоскопию.
Некоторые из них были избиты, а один из основателей салафитской общины в Актау 28-летний предприниматель Бакытжан Бурханов был застрелен на улице неизвестным в маске, которого, как обычно, полиции не удалось задержать», - говорит Виталий Пономарев.
Как рассказал нашему радио Азаттык в Праге Куаныш Каменов, сотрудники спецслужб после избиения вывезли его в степь и в целях запугивания произвели в его сторону выстрел из пистолета.
Местная провластная пресса неоднократно публиковала материалы об “идеологии секты ваххабитов”, действующих в Мангыстау. Материалы были основаны на свидетельствах представителей Духовного управления мусульман Казахстана (ДУМК) и силовых органов.
По словам Виталия Пономарева, первоначально спецслужбы в Западном Казахстане в своей борьбе против “иноверцев” пользовались такой же практикой, как в свое время спецслужбы Узбекистана: подбрасывали патроны и наркотики. И с какого-то момента стали подбрасывать и религиозную литературу, и листовки, в связи с чем стали предъявлять им и политические обвинения, связанные с религиозным экстремизмом.
В ряде случаев спецслужбы пытались выдвинуть дополнительное обвинение в разжигании “межнациональной и межрелигиозной розни”, однако экспертиза не находила призывов к такой розни в печатных изданиях, изъятых у салафитов.
ЭТИХ ЛЮДЕЙ ПОДВЕРГАЛИ ГОНЕНИЯМ, ПОРОЙ ПОЗАРИВШИСЬ НА ИХ КВАРТИРЫ И ДОМА
Как рассказывает один из последователей «чистой веры», сбежавший в Чехию из Актау, некоторые сотрудники КНБ Казахстана кампанию преследования “ваххабитов” использовали в своих меркантильных интересах, то есть в целях личного обогащения, присваивая их недвижимое имущество. В интервью радио Азаттык Кайрат Досметов рассказал следующую историю.
“В январе 2006 года арестовали еще одного члена нашей общины Кулмурата Давлетова, предварительно подсунув ему стандартный “джентельменский набор” – наркотики, оружие и религиозную литературу. Потом, закрыв его в изолятор временного содержания, там начали с ним “договариваться”.
Сотрудники КНБ ему, мягко говоря, предложили переоформить дом Кулмурата Давлетова в городе Жанаозене на их человека. Но он сперва не согласился. Дело в том, что у Кулмурата Давлетова есть друг, а этот дом еще числился за другом. Кулмурат просто еще не успел переоформить документы на себя, хотя за недвижимость он уже полностью рассчитался.
И когда сотрудники КНБ узнали об этом, они начали прессовать уже друга Кулмурата Давлетова. Друга зовут Майрамбай Наипов, он также является членом нашей общины. Он сейчас находится с нами, в Чехии.
Короче говоря, сотрудники КНБ насильственно привезли Майрамбая Наипова в бюро технической инвентаризации (БТИ) и сказали ему, чтобы он «быстренько» переоформил фактически не принадлежащий ему дом на их человека. Но Майрамбай Наипов придумал, что якобы не взял с собой необходимые документы, и клятвенно заверил, что выполнит их требование. “Отмазался”.
После этого Майрамбай Наипов, собрав нужные документы, через какие-то каналы сообщил обо всем Кулмурату Давлетову, находящемуся в следственном изоляторе. Кулмурат Давлетов передал ему, что подумает и даст свой ответ чуть позднее.
Но в этот же момент адвокат Кулмурата Давлетова предложил ему следующее: “Ты давай свой дом оформи на меня. А я все “утрясу”, с кем надо договорюсь и тебя вытащу под условный срок”.
А ему куда деваться?! Он согласился с предложением адвоката и сообщил Майрамбаю Наипову, чтобы он переоформил документы на дом на имя человека от адвоката. Одним словом, документы на недвижимость переписали на человека от адвоката и этот дом “ушел”.
А Кулмурата Давлетова осудили, как пообещал его адвокат, на один год условно и выпустили. Однако его спустя год-полтора снова арестовали и осудили на длительный срок. Сейчас он содержится в тюрьме в Атырау. Мало того что его посадили в тюрьму, но еще и лишили его всего имущества”.
ДЕЛО АМАНЖОЛА МАМБЕТОВА, ИХ ПЕРВОГО ИМАМА
Казахских беженцев в Чехии беспокоит также судьба еще одного их единоверца - первого имама последователей “чистой веры” Аманжола Мамбетова в Актау. Правозащитник Виталий Пономарев в своем докладе “Казахстан: борьба с «салафитами» на Мангышлаке” детально описывает не только сам момент его задержания, но и как применялась многократно отработанная практика “борьбы” казахстанских спецслужб, с подбрасыванием “улик”:
“Сотрудники КНБ повалили Мамбетова на землю, после чего один из них надел на него наручники, одновременно подсунув ему какие-то предметы. По информации адвоката, Мамбетов кричал: «Зачем вы мне подсовываете эти вещи», однако на крики внимания не обратили.
Далее обыск задержанного производил один из понятых (оба понятых были доставлены сотрудниками КНБ на место событий из другого района города). Из кармана брюк Аманжола Мамбетова был изъят пластмассовый футляр, содержавший 9 пакетиков с героином, а из-за пояса брюк – револьвер кустарного производства с 5 патронами.
Бумажный пакет с самодельными весами и тремя упаковками героина и пять патронов были изъяты при обыске квартиры. Суд отклонил показания жены и родственницы Аманжола Мамбетова, утверждавших, что видели, как изъятые предметы были подброшены на балкон одним из сотрудников КНБ, участвовавших в обыске.
Как видно из приговора суда, в обоих подбросах подсудимый и его жена обвиняли сотрудника КНБ Марата Кенешева, который преследовал Аманжола Мамбетова «за религию». Сам Кенешев показал на суде, что Мамбетова знает с 9 марта 2001 года, когда «принимал участие в оперативно-разыскных мероприятиях с УВД области, проверяли их (салафитов) обряды и у него (Мамбетова) проводили обыск.
У него в квартире изъяли религиозную литературу, и УВД направляло ее на идеологическую экспертизу… «В отношении него (Мамбетова) тогда дело не возбуждалось» - вероятно, из-за отрицательного заключения экспертов. Религиозная литература была обнаружена на квартире подозреваемого и в апреле 2002 года. Однако на этот раз сотрудники КНБ, очевидно, учитывая прошлогоднее фиаско, не стали изымать ее и направлять на экспертизу».
БЕЖЕНЦЫ ИЗ КАЗАХСТАНА ПРОДОЛЖАЮТ ДОБИВАТЬСЯ ЛЕГАЛЬНОГО СТАТУСА В ЧЕХИИ
Одним из мотивов чешских властей в их отказе предоставить казахским беженцам статус беженца была как раз малоизвестность ситуации с преследованием в Казахстане по религиозным мотивам и обстоятельств массового бегства казахов из родной страны.
Об этом говорит и московский правозащитник Виталий Пономарев:
- Эта проблема малоизвестна. Например, в отчете государственного департамента США, на что ссылается чешская миграционная служба, когда отказывала им в статусе беженца, вообще не упоминается о преследовании членов салафитской общины. Хотя речь идет не о каком-то новом процессе, а о событиях, которые развиваются с конца 1990-х годов. Наша организация опубликует новый обзор, а потом я буду связываться с госдепартаментом США на предмет того, чтобы все-таки было отражено происходящее в Казахстане, особенно учитывая предстоящее председательство Казахстана в ОБСЕ.
Директор Казахстанского бюро по правам человека Евгений Жовтис, к которому обратились за помощью казахские беженцы в Чехии, дает им следующий совет:
- Исходя из моего опыта, нашим беженцам можно максимально помочь путем убеждения чешских властей в том, что любая попытка их депортации не гарантирует безопасность им здесь, в Казахстане, ни безопасность, ни справедливое правосудие. Наоборот, нарушит обязательство Чехии в рамках Европейского союза и приведет к большому шуму. Плюс еще к массовому обращению в Европейский суд по правам человека.
Миграционная служба Чехии не только отказала казахстанским беженцам в очередной раз в предоставлении международной защиты, но также отказывается продлить им срок регистрации. В данный момент 205 беженцам и их детям угрожает насильственная депортация из Чехии. Некоторые из них имеют на руках уже второй приказ на добровольную депортацию, дела некоторых других соискателей статуса беженца вот-вот должны рассматриваться в суде последней инстанции.
Радио Азаттык ожидает комментарий от министерства внутренних дел Чехии. Представитель этого ведомства на прошлой неделе обещал дать ответ нам в ближайшее время. В Управлении Верховного Комиссариата ООН по делам беженцев в Праге отказались дать какой-либо комментарий, сославшись на то, что ничего о казахских беженцах не слышали.
(В сборе материалов к этому репортажу принимали участие журналисты радио Азаттык Саида Бабамходжа и Ержан Карабек).
