Дмитрий Городилов звонил своей матери Марине из тюрьмы два раза в неделю — по понедельникам и пятницам. Свой 13-летний срок по обвинению в совершении наркопреступления он отбывал в колонии в городе Петрозаводске на севере России.
В последний раз он выходил на связь 4 июня. Дмитрий сделал видеозвонок, но связь была плохой.
«Дима сказал: "Ладно, тогда я тебе в пятницу позвоню". Положил трубку, а в пятницу уже не позвонил», — рассказывает Марина Городилова корреспонденту «Север.Реалии», проекта Русской редакции Азаттыка.
Поначалу Марина не волновалась. Но через два дня ей позвонила знакомая, мать другого заключенного, отбывавшего срок в той же колонии, что и Дмитрий. Она сообщила, что ее сын, 44-летний Евгений Еременко, был убит на войне в Украине.
«Я два дня в шоке ходила, не знала, что делать», — говорит Марина.
Придя в себя, она направила обращения в Следственный комитет России, в колонию, в органы региональной исправительной системы и в прокуратуру, запросив информацию о местонахождении 30-летнего Дмитрия.
«Я просила провести проверку. Написала правду — что я подозреваю, что моего сына держат в подвале с целью заставить подписать договор, чтобы ехать в Украину, с целью давления. Написала им про Женю [Еременко], что он находился в колонии с моим сыном, а потом погиб в Украине», — объясняет Марина.
ПОПОЛНЯЯ РЯДЫ
Марина Городилова начала поиски сына внутри уголовно-исполнительной системы России после многочисленных публикаций в независимых российских СМИ и сообщений правозащитников о том, что российские силовики и частные военные компании активно вербуют заключенных для участия в военных действиях в Украине. Россия начала вторжение в соседнюю страну 24 февраля.
Родственники заключенных рассказали в июле независимому новостному сайту IStories о том, что заключенных берут в печально известную группу «ЧВК Вагнера», которую, как считается, возглавляет близкий соратник Путина, бизнесмен Евгений Пригожин.
Между тем интернет-телеканал «Вот Так» со ссылкой на заключенных колонии в городе Батайске Ростовской области на юге России 1 сентября сообщил, что Пригожин недавно сам прилетал в тюрьму на вертолете и встречался с заключенными.
Вербовка заключенных, по-видимому, часть более широкой российской кампании, направленной на отправку живой силы для укрепления своих войск в Украине, которые несут тяжелые потери на фоне более сильного, чем ожидалось, сопротивления киевских сил после вторжения Кремля.
«Многочисленные рассказы родственников, публикации в СМИ, к сожалению, не сделали ситуацию лучше», — комментирует ситуацию «Север.Реалиям» Владимир Осечкин, руководитель правозащитной группы Gulagu.net, которая следит за обращением с российскими заключенными.
Группа Осечкина регулярно публикует репортажи из разных регионов России, в которых заключенные или их родственники описывают предполагаемые попытки вербовки заключенных для участия в боевых действиях в Украине.
«НЕ ПОДПИШЕТСЯ НА УБИЙСТВО»
Не получив ответов на запросы о судьбе сына в петрозаводской колонии-поселении № 9, Марина дважды приезжала в колонию, пытаясь добиться с ним свидания — 20 и 29 августа.
«Меня не пустили. Сказали, что "он наказан". Получается, что он в ШИЗО находится», — говорит Марина «Север.Реалиям».
История Марины перекликается с историей ее знакомой, петрозаводской пенсионерки Татьяной Котеневой, сын которой Евгений Еременко отбывал срок в той же тюрьме, что и Дмитрий, и позже, как сообщается, был убит в Украине.
Котенева рассказала «Медиазоне», что сын не звонил ей в течение нескольких недель. Затем на связь вышел сотрудник колонии и сообщил, что сын Татьяны находится в штрафном изоляторе. В середине июня сын звонил ей сам, сказал что его переводят в другую тюрьму, пишет «Медиазона».
Котенева поведала «Медиазоне», что 14 августа к ней домой пришли двое неизвестных и сообщили, что Еременко погиб в Украине 24 июля. Его тело доставили в Петрозаводск через четыре дня.
«Север.Реалии» направили запросы относительно судеб Дмитрия Городилова и Евгения Еременко в региональное управление Федеральной службы исполнения наказаний по Карелии, прокуратуру, а также уполномоченному по правам человека в регионе Ларисе Бойченко и уполномоченному по правам человека при правительстве России Татьяне Москальковой.
Ответ пришел только от Бойченко. Она написала, что не получала никаких жалоб на вербовку пленных на войну в Украине ни от самих заключенных, ни от их родственников.
Марина Городилова считает, что ее сын Дмитрий сейчас может находиться в одиночной камере. Она предполагает, что его вынуждают подписать контракт для участия в боях в Украине или заставляют его молчать о попытках вербовки, свидетелем которых он был.
Она не верит, что ее сын примет предложение отправиться в Украину, чтобы смягчить наказание. В 2018 году он был приговорен к 13-летнему сроку.
«Мой ребенок не подпишется на убийство людей в Украине ради своей свободы, — говорит она. — Это я точно знаю. Может, его пытают там? Не знаю я. Я просто знаю своего сына».
КОММЕНТАРИИ