Это был год, когда все изменилось. Это был год, когда ничего не изменилось.
Долгосрочный правитель потерял свою ауру всемогущества, но в любом случае вернулся на трон. Его противники окрепли, но не смогли найти общий язык. Долго молчавшие граждане проснулись и потребовали чего-то нового, но не смогли преодолеть всемогущее государство.
Такова новая реальность России: страна, зажатая в нелегкой ситуации, когда у одной политической эры начинается предсмертная агония, а другая еще не родилась.
НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ И ВОЗМОЖНАЯ НЕСТАБИЛЬНОСТЬ?
Путин вернулся в Кремль. Однако при разделенной и ссорящейся свите, неугомонной общественности и все более напористой оппозиции, его неуязвимость осталась в прошлом. В то же время, пока не появилось жизнеспособной альтернативы ни его режиму, ни неустойчивой авторитарной системе, которую он построил за прошедшее десятилетие.
По мнению Николаса Гвоздева, эксперта по России, профессора в Военно-морском колледже США,
Путин остается самой могущественной силой. Будучи президентом, в его распоряжении находится вся мощь российского государства. Послушные суды могут сажать в тюрьму оппонентов, административные методы могут подтасовывать выборы, близкие люди контролируют традиционную прессу, энергетический сектор и большую часть тяжелой промышленности страны.
РАЗДЕЛЕНИЕ ЭЛИТЫ
Как среди близкого окружения Путина, так и, в целом среди правящей элиты, становятся все более очевидными разногласия по поводу политического направления России.
Технократы, такие как руководитель аппарата правительства Владислав Сурков, выступают за политическую оттепель, чтобы удовлетворить меняющееся общество. Ветераны силовых ведомств, такие как руководитель администрации президента Сергей Иванов и руководитель следственного комитета Александр Батыркин, хотят ужесточения режима и подавления оппозиции.
Призывы экономистов западного склада, таких как бывший министр финансов Алексей Кудрин и заместитель премьер-министра Аркадий Дворкович, диверсифицировать российскую экономику от сырьевого сектора, встречают жесткое сопротивление таких могущественных союзников Путина, как генеральный директор «Роснефти» Игорь Сечин.
Эдвард Лукас, международный редактор британского еженедельника The Economist, автор недавно опубликованной книги «Обман. Шпионы, ложь и как Россия дурачит Запад», считает, что «абсолютно ясно, что Путин снова у руля», но в то же время «он, кажется, теряет свою роль бесспорного арбитра российской политики».
«Мы видим все эти интриги, кипящие на заднем плане, и никому, на самом деле, не ясно, кто на чьей стороне и почему это происходит», - говорит Эдвард Лукас.
УКРЕПЛЕНИЕ ОППОЗИЦИИ
В первой половине этого года оппозиция, обретшая голос после массовых протестов, последовавших за оспариваемыми выборами в Государственную Думу в декабре 2011 года, была в центре разговоров и добилась некоторых реформ, восстановив выборы губернаторов и послабления правил для регистрации политических партий.
Некоторые знаменитости, такие как светская львица, ставшая гражданским активистом, Ксения Собчак, актер Алексей Девотченко и писатель Борис Акунин,
Вскоре после возвращения Путина на пост президента на место легкой оттепели пришел мстительный термидор. После заключения в тюрьму девушек из феминистской панк-группы Pussy Riot, ограничительных новых законов против НПО, финансируемых из-за рубежа, и народных протестов по продолжающимся уголовным делам оппозиционеров Алексея Навального и Сергея Удальцова, стало ясно, что сторонники жесткой линии в Кремле одержали верх.
«Режим Путина столкнулся с политическим движением, которого не бывало за все время его существования с начала 2000-х годов. Ответ на настоящую оппозицию оказался деспотичным и непродуманным. Правление Путина ищет план и они должны еще найти его содержание», - считает Шон Гиллори, научный сотрудник Центра российских и восточно-европейских наук в университете Питтсбурга.
НЕОБХОДИМОСТЬ «МЯГКОЙ СИЛЫ»?
Режимы, подобные путинскому, не могут выжить только на репрессиях. Чтобы быть стабильным и успешным, необходима также «мягкая сила» - возможность завоевать не только повиновение общества, но и его согласие, чтобы править не только посредством страха, но и вдохновения.
За время своего первого президентства в 2000-2008 годах Путин оказался непревзойденным. Этого уже нет. Риторика Кремля про возрождение утерянной национальной гордости России и преодоление хаоса и лишений 1990-х годов, кажется изношенной и устаревшей во втором десятилетии XXI века.
«Торговая марка» Путина, когда он ныряет на морское дно за сокровищами, охотится или рыбачит с открытым торсом, ранее пользовалась общественной популярностью. На фоне старения Путина и слухах о проблемах со здоровьем, эти усилия теряют блеск.
«Ему нужно суметь создать для общества рассказ об успехе, компетентности и авторитете лидерства, где его личная физическая подготовка и возвращение экономического здоровья России перекликаются. Сейчас ему очень сложно это сделать. Очень сложно заполнить роль символичного хранилища надежд народа. Он – быстро портящийся актив», - говорит Эдвард Лукас.
С приближением конца года Путин, по-видимости, попытался взять инициативу в свои руки и запустил кампанию по борьбе с коррупцией. К удивлению многих, это даже задело некоторых высокопоставленных чиновников, включая Анатолия Сердюкова, которого сняли с должности министра обороны после скандала о закупках.
У многих в обществе и у независимой прессы остались сомнения, что это эти действия – что-то большее,
Политика Кремля выглядит направленной на сдерживание этой гражданской энергии, появившейся год назад.
чем просто сведение счетов между враждебными кланами в Кремле.
По мнению экспертов, основная часть проблемы Кремля заключается в том, что российское общество быстро развивается, а политический класс за ним не успевает. Беспрецедентное благополучие времен Путина привело к появлению среднего класса, который, в свою очередь, сформировал основу молодого гражданского общества, которое сейчас требует свои политические права.
Уверенная в себе, много путешествовавшая, хорошо информированная и объединенная соцсетями, эта новая набравшая силу «горизонталь власти» готова оспорить «вертикаль власти» Владимира Путина.
По мнению Маши Липман из Московского центра Карнеги, это может произойти в скором времени.
«Кремль продолжает контролировать политическое пространство, но они не могут контролировать общественное пространство. Это гражданское пробуждение необратимо. Политика Кремля в этом отношении, кажется, направлена на сдерживание этой гражданской энергии, появившейся год назад. Я не думаю, что это возможно», - говорит Маша Липман.
