«Мы должны обучать казахскому, а не заставлять говорить на нем»

Азаттык: Когда и почему вы переехали в Казахстан?

Владислав Тен: Я до 30 лет жил в Узбекистане. Врач по образованию. Когда заканчивал институт, мне поступило предложение работать в международной южнокорейской клинике. Но для этого нужно было знать минимум английский, а максимум корейский и узбекский.

Я, выросший и воспитанный в советской семье, кроме русского, других языков не знал. Английский в школе преподавали плохо, а узбекским языком я пренебрегал. Думал: зачем он мне нужен? Мол, Ташкент до сих пор русскоговорящий город. Кроме того, никто из моего окружения, корейцев, не знал узбекский. Но когда я выучил английский, то спросил себя: а почему я не учу узбекский? Рядом с узбеками живу и до сих пор не знаю языка. И я понял, что в моем сердце есть «менсінбеу» (в переводе с казахского языка — «пренебрежение»). Я был уверен, что русский язык — это центр Вселенной, а Москва — это столица мира. С детства в нас так вкладывали. Мы себя русскими считали. Когда я это переборол в себе, я полюбил узбеков и узбекский язык, который выучил в итоге.

Обучался по определенной технологии. За год выучил английский и еще за год узбекский. На следующий год задался вопросом: а почему я свой, корейский, не знаю? Помню, дед нас постоянно ругал, что мы не знаем родной язык. И я выучил корейский. Затем еще лучше его освоил, когда стажировался в Южной Корее.

Родители переехали в Казахстан за несколько лет до меня из-за плохой экономической ситуации в Узбекистане в эпоху Ислама Каримова (покойный президент Узбекистана – Ред.). Сначала я не хотел ехать, потому что к тому времени женился и работал врачом в Узбекистане. Все мои друзья были там, я уже хорошо знал узбекский. Мне было комфортно. Но с экономикой становилось всё хуже, и в 2010 году я переехал.

Азаттык: Зачем вы решили выучить казахский?

Владислав Тен: Как только я приехал, сразу решил выучить. Но я не знал, что у вас есть языковая проблема. Думал, казахи говорят по-казахски. Хотел книги для обучения казахскому купить, а отец спрашивает: зачем тебе это? Мол, тут все по-русски говорят. Для меня это был шок! Но после того, как я прочел толстый учебник Бектурова (Шабкен и Ардак Бектуровы, авторы учебника «Казахский язык для всех» - Ред.), понял, что казахский — несложный и очень похож на узбекский. Это родственные тюркские языки.

Но потом меня затянула работа врача. Только в 2017 году, когда открыл свой обучающий центр и хотел преподавать английский, я основательно взялся за казахский. Во-первых, подумал я, это будет моя визитная карточка. Во-вторых, он будет нужен в будущем, если вдруг придется опять работать врачом. К тому же, узбекский опыт показал мне: если ты хочешь, чтобы тебя любили и уважали, нужно знать язык государства, где ты живешь и работаешь.

Азаттык: Как и за какое время вы освоили казахский?

Владислав Тен: За год. При этом ни к одному учителю не ходил. Даже в среде языковой не жил, но всё равно освоил. Сам себе создал среду. Целыми днями слушал аудиоматериалы и как минимум шесть часов в день пребывал в казахском языке. Выучил всю базовую грамматику, лексику, фонетику казахского и в конце понял, что проблема сложности казахского раздута. Что, мол, казахский богатейший в мире. Не спорю, конечно, он богатый язык, но это не значит, что он богатейший в мире. Все языки богаты и уникальны. В казахском нет ничего особенного, чего нет в других языках.

Мне кажется, здесь больше присутствует психологический комплекс. Потому что в стране есть когорта людей, которые не владеют казахским, и надо было возвысить язык, чтобы его начали уважать. А это не нужно языку. Нужно развивать технологии, которые помогут преподавать казахский как иностранный. Именно для людей, которые его не понимают и плохо на нем мыслят. Например, для тех же русскоязычных казахов.

Я понял, что за 30 лет независимости нормальных технологий в стране на самом деле нет. Я пока не видел здесь ни одного взрослого человека, который с нуля выучил бы казахский. Потому что у нас нет экономической нужды выучить казахский язык. Всем комфортно на русском общаться. С каким бы акцентом и ошибками я ни говорил, казахи аплодируют мне. Но как только казах так сделает, то такое раздувается. Да, мне приятно, но мне больно за казахов, которые хотят знать казахский, но боятся слово сказать. Общество зачастую агрессивно настроено против незнания казахского.

Азаттык: Как вы относитесь к петиции, которую инициировали в Сети, с требованием внести поправки в Конституцию, чтобы лишить русский статуса языка межнационального общения?

Владислав Тен: Да, говорят, если русский убрать, казахский начнет развиваться. Я в этом плане не приверженец радикальных решений. Считаю, что русский язык вообще трогать не надо. Если он потеряет со временем свою надобность, сам уйдет. А сейчас это просто механизм, которым мы пользуемся. Если ты настоящий патриот своей страны, то в первую очередь должен поддерживать любые начинания русскоязычных казахов, которые хотят учить казахский язык. Я считаю, что языку можно научить, если применять правильные технологии. Казахи, не знающие родной, потому что учились на русском, сейчас как пациенты. Надо им помочь, а не относиться с пренебрежением. Я не видел ни одного казаха, который не хотел бы знать свой язык. Конечно, есть чиновники и депутаты, которые плохо знают язык и позорят себя по телевизору. Им нет никаких оправданий. Они должны были найти возможность выучить казахский.

Но опять-таки возникает вопрос: а есть ли хорошие и эффективные технологии для этого? Мне много раз жаловались, в том числе казахи, что хотели учить язык, но его так плохо объясняют и преподают, что любое желание пропадает. При этом смотрят на обучающихся пренебрежительно. Мол, ты «шала казах». Но он ведь такой же казах, как и знающий казахский. Просто он жертва историко-политических обстоятельств, и его надо поддержать.

Азаттык: Что вы имеете в виду, когда говорите о необходимости «перепрошить» мозг, чтобы выучить язык?

Владислав Тен: Например, берем конструкцию на русском «Я хочу поехать в Америку». Русскоязычный человек в данном случае использует глагол «хотеть». В казахском тоже есть такой глагол «қалау», но казахи не говорят: «Мен Америқаға баруды қалаймын», а говорят: «Америқаға барғым келеді». Такие вещи абсолютно непонятны тем, кто не владеет казахским. Когда мозг думает на русском, его нужно перестроить. Казах мыслит следующим образом: он не «хочет» поехать, а к нему «приходит желание» поехать. Например, по-казахски говорят «істеп жүрмін, тұрмын, отырмын, жатырмын». Если прямо переводить на русский, то звучит как делаю «ходя, стоя, сидя, лежа». Русскоязычный это сразу не поймет. Я объясняю технологию языка, «перепрошиваю» мозг. После своей прокачки я рекомендую заниматься по методике Каната Тасибекова (автор книги «Ситуативный казахский» - Ред.) для улучшения разговорных навыков. Сейчас пишу свой учебник.

Азаттык: Что, на ваш взгляд, нужно сделать, чтобы казахский эффективнее развивался в стране?

Владислав Тен: Если мы бьемся за «Рухани жаңғыру» («Модернизация общественного сознания» — госпрограмма, провозглашенная руководством Казахстана в 2017 году. — Ред.), то ее (модернизацию) нужно начинать с казахского. Мы должны быть солидарны в том, что все обязаны знать государственный язык. Мы должны обучать казахскому, а не заставлять говорить на нем. Нужно интересно обучать казахскому в школах. Учителя должны быть сильными и «гореть». Таких единицы. Но я не обвиняю их, учитывая их жалкие зарплаты.