Министерство внутренних дел, в ведении которого находится комитет уголовно-исполнительной системы (КУИС), на минувшей неделе организовало в столице форум «Открытый диалог — инструмент реформирования пенитенциарной системы», пригласив на него правозащитников. Глава МВД Ерлан Тургумбаев сообщил на форуме о сокращении тюремного населения (за последние восемь лет оно уменьшилось почти наполовину, что позволило Казахстану переместиться в мировом рейтинге с третьего на 95-е место) и количества тюрем (восемь ликвидированы, в планах закрытие еще четырех).
Правозащитники заявляют об увеличении числа пыток и фактов членовредительства в казахстанских тюрьмах, несмотря на «гуманизацию уголовно-исполнительной системы», сокращение количества тюрем и их контингента. О том, почему так происходит и зачем власти призывают правозащитников к диалогу, Азаттык поговорил с соорганизатором прошедшего в Нур-Султане форума — директором представительства «Международной тюремной реформы» (PRI) в Центральной Азии Азаматом Шамбиловым.
Азаттык: Глава МВД докладывал о снижении количества лиц, отбывающих наказание в казахстанских тюрьмах, и сокращении числа учреждений. Изменилось ли отношение к самим заключенным?
Азамат Шамбилов: По официальной статистике, в период с 2016 по 18-й годы за пытки и жесткое обращение осуждены 53 сотрудника правоохранительных органов. Это в основном полицейские и только 13 сотрудников КУИС. Но это, повторюсь, официальные цифры. В реальности за последние два года количество пыток увеличилось. Об этом говорит и мониторинг правозащитных организаций, это видно и из социальных сетей: всё большее количество людей, самих осуждённых, выкладывают видео из мест лишения свободы. Нельзя игнорировать тот факт, что в местах лишения свободы находятся граждане, которые являются частью общества. Этими фактами взволнованы родственники лиц, отбывающих наказание.
Азаттык: Собственно, они и сигнализируют о ситуации в тюрьмах. Так было и в апреле, когда родственники заключенных из тюрьмы в поселке Заречный Алматинской области сообщили о вводе войск в колонию и забили тревогу.
Азамат Шамбилов: Да, обращались родственники, я разговаривал лично с председателем КУИС, руководством колонии. Они отмечали, что войска были введены. Там было плановое мероприятие по обыску лиц на предмет выявления запрещенных предметов. Этому противостояли осуждённые. По цифрам точно не помню, — кажется, девять человек противостояли, не хотели показывать свои отряды, места, вещи... Три человека, насколько мне известно, были помещены в дисциплинарные изоляторы за неповиновение режиму.
Я понимаю, что применение спецсредств, введение войск является необходимым механизмом для обеспечения порядка. Как важно и проведение профилактических мероприятий, но это должно быть в меру. Есть четкий механизм, регламентируемый международными стандартами: как можно проводить тотальные проверки тюрем, когда и как вводить войска. Никто не требует ослабления режима, есть опасные и особо опасные преступники, и никто не хочет массовых побегов заключенных. Но и нельзя дважды наказывать осуждённых путем пыток и жесткого обращения.
«ЧТОБЫ СИСТЕМА БЫЛА ОРИЕНТИРОВАНА НА ЛЮДЕЙ»
Азаттык: На форуме ваши коллеги-правозащитники жаловались, что факты применения пыток против осуждённых не регистрируются, а КУИС занимается «отписками». Как это вяжется «с желанием диалога» со стороны МВД, о чем говорили вы и сам глава ведомства?
Азамат Шамбилов: Есть проблема по регистрации таких обращений. Сегодня жалобы отправляются в письменном виде, проходят цензуру. Сама система подачи жалоб не является безопасной. Необходимо создание альтернативных каналов подачи жалоб. Это понимают и в МВД, и в Генпрокуратуре. Мы еще в 2016 году предлагали создать автоматизированную систему подачи электронных жалоб, минуя администрации учреждении. Определенные сдвиги есть. Сейчас разрабатывается проект по установке терминалов в жилых помещениях, где осуждённые смогут автоматически сканировать и отправить жалобу напрямую в Генпрокуратуру, судебные органы, руководству КУИС. Рассматривается создание других каналов: создание кол-центров, горячих линий с независимыми от колонии работниками.
Азаттык: На форуме со стороны правозащитников звучали предложения по реорганизации КУИС в отдельную, самостоятельную структуру, предлагали отдать ее в гражданский сектор.
Азамат Шамбилов: Приведу опыт соседнего Кыргызстана, который лет десять назад вывел уголовно-исполнительную систему в самостоятельную структуру, но это не дало ожидаемого эффекта. Там нет такого режима, который есть в казахстанских тюрьмах. А соблюдение режима необходимо, иначе тюрьмами будут управлять те же преступники, сами осуждённые. Это приведет к их радикализации. Нельзя забывать, что в колониях есть спецконтингент, осуждённый за создание ОПГ, за участие в организациях экстремистского и террористического толка. А это уже вопросы нацбезопасности, отдельная структура может не справиться с осуждёнными.
Во всех европейских странах это ведомство находится в ведении центральных органов — это МВД, Минюст, — но при этом имеет большую независимость внутри системы. Переход КУИС в Минюст в Казахстане не решил проблему, создал только видимость гражданского управления. Кровавые беспорядки, произошедшие в Балхаше и Мангистауской области в 2010–11 годах с массовыми побегами, тому доказательство. Перевод от одного ведомства в другое равносильно тому, что переносить сосуд с водой из кухни в зал и обратно, не меняя его содержимого. Надо просто внутри МВД дать КУИС большую автономию. И это тоже один из этапов предстоящих реформ.
Азаттык: На организованном вашей организацией и МВД форуме говорилось о реформировании пенитенциарной системы. В чем суть реформы?
Азамат Шамбилов: Прежде всего мы хотим, чтобы система была ориентирована на людей — как осуждённых, так и надзирателей. Чтобы последние не видели в осуждённых преступников, а являлись равными участниками системы отбытия наказания. Для этого надо менять мышление сотрудников. Каждый сотрудник должен поменять свое представление о человеке, который поступает в места лишения свободы. Свое отношение к ним. Начиная с малого: как раздевать при досмотре осуждённых — полностью (что уже считается унижающим человеческое достоинство) или как того требуют минимальные стандарты ООН по обращению с заключенными, то есть снимается верхняя часть и остается нижняя, или наоборот. То же касается и других аспектов пребывания осуждённых в колонии: начиная с приема пищи, формы одежды и заканчивая длительностью свиданий и видами дисциплинарных взысканий.
Азаттык: Насколько возможно изменить мышление сотрудников?
Азамат Шамбилов: Это возможно, но на это потребуется время. Я не могу сказать, что мы выработаем план действий, который поменяет мышление сотрудников. Нет. Конечно, мы будем ощущать различные трудности и вызовы: игнорирование, попытка саботажа. Конечно, отдельные сотрудники не будут соглашаться и им нужно будет просто уйти. Останутся те либо придут новые лица, которые захотят и будут работать не только по внутренним правилам распорядка, утвержденным МВД, но и согласно минимальным стандартам ООН.
Есть и другие шаги по реформированию. Планируется внесение изменений в уголовно-исполнительный кодекс по улучшению или облегчению содержания подследственных в СИЗО. В части того, чтобы один календарный день пребывания в СИЗО засчитывался за полтора или два дня содержания в колониях, в зависимости от тяжести преступления и наказания.
ТЮРЬМЫ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ: НАСЛЕДИЕ СТАРОЙ СИСТЕМЫ
Азаттык: Как обстоят дела с правами заключенных, условиями их содержания в колониях в других странах Центральной Азии?
Азамат Шамбилов: Я объехал все страны Центральной Азии, не был только в Туркменистане. Особых различий нет. Тюрьмы всех этих стран объединяет то, что все они наследие Советского Союза: старой постройки, барачного типа, где не предусмотрено покамерное содержание осуждённых. В Казахстане есть девять новых тюрем, где предусмотрено такое содержание: в каждой камере от трех до шести человек. Что касается отношений к заключенным, то и тут без особых отличий, поскольку все сотрудники — воспитанники всё той же старой советской системы, где конечной целью было не исправление осуждённых, а их наказание. И все они далеки от европейских тюрем, где места лишения свободы называют коррекционным учреждениями. И этим всё сказано.
Центральная Азия: причины и последствия бунта в колонии Таджикистана (22 мая 2019 года):
Азаттык: Может, условия содержания заключенных в колониях стран Центральной Азии — причины частых беспорядков и бунтов? Наподобие тех, что произошли недавно в таджикских колониях...
Азамат Шамбилов: Я бывал в этих колониях неоднократно. До беспорядков и после. Меня удивило то, что бунт произошел в колонии Худжанда. Там осуждённые заняты работой, получают заработную плату. В колонии предусмотрены комнаты свиданий, двухэтажные, отдельные в виде хостелов, где есть чайхана и отдельные комнаты. Конечно, она считается самой большой, там содержатся до полутора тысяч осуждённых. И конечно, концентрация большого количества людей могла привести к беспорядкам. Барачная система, когда в одном помещении по 40–50 человек, не позволяет эффективно управлять осуждёнными. Но это не единственный, думаю, фактор. Там было влияние извне, различных преступных и террористических группировок. В Казахстане тоже такое происходило в уже упомянутых мной вооруженных мятежах в Мангистау и Балхаше. Сценарии схожи. Таджикские власти должны извлечь урок из беспорядков — надо строить новые тюрьмы, переходить на покамерное содержание, должна быть четкая классификация осуждённых: кто, с кем и где должен отбывать наказание.
«УСТАЛИ ЖДАТЬ ПЕРЕМЕН, НО ПОПРОБОВАТЬ ЕЩЕ НАДО»
Азаттык: Что вы как правозащитник думаете по поводу массовых задержаний казахстанцев на недавних несанкционированных митингах в начале мая и водворений отдельных из них в спецприемники и изоляторы?
Азамат Шамбилов: Я не занимаюсь вопросами мирных собраний и митингов, это не моя тематика, поэтому не могу комментировать. Думаю, есть более компетентные эксперты. Но хочу сказать, что наказания, которые были применены к задержанным, возможно, были несоразмерными. Можно было применить наказание в виде предупреждения, вынести штрафы, но заключать под стражу — это должно быть самой крайней мерой.
Арестованные после майских протестов выходят на свободу:
Азаттык: Недавно в Казахстане отметили День памяти жертв политических репрессий. По-вашему в казахстанских тюрьмах есть политические узники?
Азамат Шамбилов: Наша организация не занимается отдельными кейсами, предоставлением юридической помощи отдельным осуждённым или рассмотрением отдельных жалоб. Не могу утверждать, что у нас есть политзаключенные, но у нас есть осуждённые с особыми потребностями, куда входят осуждённые по политическим мотивам, осуждённые — инвалиды, тяжелобольные, иностранцы...
Азаттык: Имена Арона Атабека, Мухтара Джакишева, Макса Бокаева у многих на слуху. Правозащитники относят их к политзаключенным, сторонники этих осуждённых говорят о прессинге со стороны администрации учреждений, пытках, неоказании им должной медицинской помощи.
Азамат Шамбилов: Думаю, мы не должны разделять политзаключенных от других. Осуждённые должны иметь одинаковые возможности на медицинское обеспечение, кем бы они ни были, что бы они ни совершили. Они должны иметь общий доступ к услугам — это и образование, здравоохранение, услуги психологов.
Азаттык: У вас не было желания встретиться с ними, узнать условия содержания?
Азамат Шамбилов: Вы знаете, я почему-то, бывая в этих регионах, не посещал. Думаю, можно посетить, — почему бы и нет? Но я знаю, что мои коллеги с ОНК [общественные наблюдательные комиссии] — мы же взаимодействуем с ними — посещали, я знаю.
Да, мы устали ждать перемен, я тоже устал ждать, я тоже перегорел. Но попробовать еще надо.
Азаттык: Возвращаясь к теме тюремной реформы, вы искренне верите, что МВД пойдет на кардинальные изменения в пенитенциарной системе?
Азамат Шамбилов: В первую очередь должна быть политическая воля на уровне главы государства, на уровне руководства МВД и Генпрокуратуры. Я понимаю ваш вопрос. Да, мы устали ждать перемен, я тоже устал ждать, я тоже перегорел. Но попробовать еще надо. Согласитесь, мы должны надеяться и верить, чтобы идти и делать. Без надежды мы не сможем провести реформу. Я, как активист и энтузиаст, должен верить.
КОММЕНТАРИИ