ПОЖИЗНЕННОЕ ЛИШЕНИЕ СВОБОДЫ И ДЛИТЕЛЬНЫЕ СРОКИ
Оглашение приговора по резонансному делу — о смерти охотинспектора Ерлана Нургалиева от рук предполагаемых браконьеров и серьезном ранении его напарника Петра Ницыка в январе прошлого года написали практически все казахстанские СМИ, а после инцидента власти ужесточили ответственность за браконьерство — началось позже намеченного времени. В зале суда приняли меры повышенной безопасности: конвоиры выстроились в ряд живой стеной. Журналистам не разрешили передвигаться по залу и приближаться к подсудимым, попросив занять определенные места. Пока все ждали судью, обстановка в зале суда накалялась: подсудимые нервничали, их родные не могли сдержать слез.
Судья Кайрат Касимов огласил приговор. Трое жителей Кызылординской области — Кайрат Акшанов, Берик Ахметов и Нурлан Шукилдиков — приговорены к пожизненному заключению, они признаны виновными в убийстве охотинспектора Ерлана Нургалиева и покушении на убийство его коллеги Петра Ницыка, а также в незаконной охоте на сайгу, ущерб от отстрела которой был оценен властями более чем в 89 миллионов тенге. Четырех других фигурантов — Бердена Базарова, Батырбека Кайырбекова, Жарасхана Мырзабаева и Айдоса Акимова, — которых обвинили в незаконной охоте, суд приговорил к шести годам лишения свободы каждого.
Иски потерпевших о возмещении морального вреда и материального ущерба удовлетворены судом частично.
Судья постановил взять под стражу в зале суде четырех из семи обвиняемых, которые находились под залогом. Конвоиры надели на них наручники, в это время мужчины взглядом искали в толпе своих родных и жестами прощались с ними. Приговоренных к пожизненному сроку трех мужчин конвоирам не сразу удалось вывести из огороженной стеклом перегородки: Кайрат Акшанов сопротивлялся и громко выражал несогласие с приговором.
В зале суда в этот момент плакали женщины и даже некоторые мужчины, пришедшие поддержать подсудимых.
«ЕГО ГОЛОВА БЫЛА КАК РАЗБИТАЯ ДЫНЯ». ВОПРОСЫ ПОСЛЕ СМЕРТЕЛЬНОГО ИНЦИДЕНТА
Родственники погибшего охотинспектора Ерлана Нургалиева и Петр Ницык ждали оглашения приговора с волнением. Говорят, что устали от затянувшихся на полгода разбирательств. На каждом заседании присутствовал брат погибшего, Нурлан Нургалиев, который приезжал из столицы. Почти всё время он молчал и выглядел поникшим.
— После этих событий возник один из вопросов: почему Ерлан так долго оставался на месте? Длительное время ему не могли оказать медицинскую помощь. На дворе 21-й век, все говорят, что идет развитие технологий, однако не смогли поднять ни одного вертолета, чтобы оказать первую помощь, не смогли доставить сотрудников скорой помощи. Смерть Ерлана подняла вопрос о развитии технологий не только в нашей семье, но и на государственном уровне. Все семеро подсудимых имеют непосредственное отношение к смерти моего брата. Я участвовал в омовении Ерлана и хочу сказать, что его голова была как разбитая дыня, его пинали со всех сторон. Смотря на подсудимых, я не вижу в них раскаяния в содеянном. Но я и мои родные прощаем их, — сказал брат погибшего охотинспектора Нурлан Нургалиев.
Петр Ницык был немногословен. Во время суда он старался сдерживать эмоции, даже когда из уст подсудимых и их адвокатов звучали заявления, которые касались его личности. В частности, адвокаты выступили с ходатайством о назначении Ницыку психолого-психиатрической экспертизы, предположив, что он мог «нафантазировать», рассказывая о случившемся. По словам Ницыка, схватка с подозреваемыми, трагическая гибель напарника, а также многочисленные судебные заседания подкосили его здоровье.
— Спасибо Всевышнему, что я остался жив. Произошедшая трагедия внесла изменения в нашу работу: нам выдали наручники, бронежилеты, каски, оружие… Жаль, что такой ценой… Буду использовать это, как только вернусь к работе после приговора. Честно говоря, устал без работы, хотя травмы до сих пор болят, в ушах звенит, плечо ноет, — сказал в разговоре с репортером Азаттыка Петр Ницык.
В ходе прений родственники погибшего и адвокаты потерпевшей стороны подняли в суде вопрос о проверке финансово-хозяйственной деятельности государственного предприятия «Охотзоопром».
— По действиям «Охотзоопрома» очень много вопросов. Мы не просто так просим суд вынести частное постановление. У «Охотзоопрома» есть свой вертолет, на котором проводят облет сайги. Где он был в тот день? Почему только трекер и только сотовая связь, спутник? Где остальная техника? Где деньги, которые вкладываются со стороны государства и частных лиц в «Охотзоопром»? Я полагаю, что после освещения этих вопросов в СМИ, может быть, центральный аппарат КНБ проверит эти все доводы. Где же техника у ЧС, которая может ехать по болоту, по снегу, по воздушной подушке? Обязательно должно произойти что-то нехорошее, чтобы потом всё выявилось? Вот это убийство оголило в нашей стране то, что у нас нет централизованного сбора информации даже по вызову того же вертолета, — сказал адвокат потерпевших Алмат Каскырбай.
Родные Нургалиева считают, что если бы Ницык не выжил, то это дело, возможно, осталось бы нераскрытым.
«С медалью или без, он мой герой». Последняя миссия погибшего инспектора
РАСКАЯНИЕ, СЛЕЗЫ, УПРЕКИ В АДРЕС ЖУРНАЛИСТОВ
На протяжении всего процесса подсудимые вели себя уверенно, иногда улыбались. Накануне оглашения приговора, когда прокурор запросил для троих обвиняемых пожизненный срок, они стали просить прощения у потерпевших и призвали суд не наказывать их жестко. Подсудимый Кайрат Акшанов, который частично признал обвинение, сказав, что участвовал в избиении инспекторов и нанес им удары кулаком и дулом ружья, расплакался в суде.
— Прошу прощения не только у отца и матери, родных покойного Ерлана, а также прошу прощения у всего народа Казахстана. Я прошу прощения за содеянное. Не знаю, сможете ли вы меня простить, но я полностью раскаиваюсь в совершённом деянии. Данное преступление я совершил не специально, я просто испугался, что нависла опасность над теми людьми, которые находились вместе со мной. Также прошу прощения у потерпевшего Ницыка, — сказал Кайрат Акшанов.
Два других фигуранта этого дела — Нурлан Шукилдиков и Берик Ахметов — отвергли причастность к нападению на инспекторов, но просили прощения у потерпевших.
— Мы не ехали с целью убивать. Если бы мы хотели убить, то мы бы могли применить ножи, которые у нас были. С предъявленными обвинениями по эпизоду Нургалиева и Ницыка я не согласен. В обвинительном акте указывается, что, убедившись в смерти Нургалиева, мы уехали с места преступления. Нет, такого не было. Также не согласен с обвинением в незаконной охоте на сайгу. Я никакой сайги не видел и не отстреливал ее, — сказал в ходе прений подсудимый Берик Ахметов.
— Я был там, но никого не бил, моя совесть чиста. Расследование велось с обвинительным уклоном. Также распространялась ложная информация в отношении нас в СМИ, где путем растиражирования данных сведений предопределили нашу судьбу, говоря о том, что мы совершили нападение на Нургалиева, убив его, покушались на жизнь Ницыка, а также что мы совершили отстрел 17 голов сайги. Однако в совершении этих действий я не виноват, — сказал третий фигурант дела об убийстве егеря Нурлан Шукилдиков.
В ходе суда и после оглашения приговора адвокаты подсудимых говорили, что резонанс этому делу придали журналисты. Внимание со стороны СМИ, по мнению защиты, поспособствовало тому, чтобы дело квалифицировали как «убийство» и «покушение на убийство».
— Был вынесен суровый приговор из-за того, что делу придали резонанс и взбудоражили общественность. Не было состава убийства здесь. Произошел несчастный случай: в ходе потасовки, которая произошла в степи, позже в больнице скончался Нургалиев. Это должно было быть квалифицировано как «нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших по неосторожности смерть потерпевшего». Здесь не было умысла убивать. Мною и моими коллегами было заявлено масса ходатайств, которые конкретно указывали на нарушения норм уголовно-процессуального законодательства, но суд не принял их, — сказал после приговора Ерлан Шолахов, адвокат осуждённых по обвинению в убийстве.
Адвокаты обвиняемых сообщили журналистам, что будут подавать апелляционную жалобу, считая приговор слишком суровым. Будут ли обжаловать приговор суда потерпевшие — пока не известно.
Согласно материалам дела, 13 января 2019 года в Нуринском районе Карагандинской области инспекторы государственного предприятия «Охотзоопром» Петр Ницык и Ерлан Нургалиев настигли один из двух автомобилей подозреваемых в незаконной охоте, которые пытались скрыться. Произошла схватка, в ходе которой Нургалиев получил открытую черепно-мозговую травму, у него также были зафиксированы множественные кровоподтеки на лице и груди. Он скончался в больнице, не приходя в сознание. До своего 53-летия Нургалиев не дожил 15 дней. Его коллега 58-летний Петр Ницык получил открытую черепно-мозговую травму и ушиб головного мозга.
После этого инцидента и гибели в июле прошлого года еще одного охотинспектора от рук предполагаемых браконьеров (Каныша Нуртазинова в Акмолинской области) власти предложили ужесточить наказание для браконьеров. В конце прошлого года в уголовный кодекс внесли изменения, предусматривающие более суровое наказание за «незаконную охоту». Максимальный срок по этой статье увеличили с пяти до 10 лет лишения свободы. За незаконное уничтожение сайгака теперь может грозить до 12 лет тюрьмы.
Сайгаки и их защитники: исчезающий вид, опасная профессия
КОММЕНТАРИИ