22 сентября Ерлан Конуспаев явился на допрос в департамент экономических расследований по требованию следователя, занимавшегося делом о мошенничестве, по которому алматинец проходил подозреваемым.
— Из этого здания он живым уже не вышел, — говорит отец погибшего, 69-летний доктор химических наук Сапаркали Конуспаев.
По версии следственного управления департамента, 44-летний мужчина выпрыгнул из окна пятого этажа и скончался на месте. Это, как говорят в департаменте, произошло «после составления протоколов задержания и личного обыска», когда следователь принял решение о водворении Конуспаева в изолятор временного содержания: подозреваемый, «воспользовавшись моментом, выпрыгнул из окна».
— Отец троих детей, который прекрасно понимал свою невиновность, не мог так поступить, — говорит Сапаркали Конуспаев.
ЧТО БЫЛО «ДО»
Адвокат Адиль Тайкпанов, в сопровождении которого в тот день Конуспаев пришел на допрос, рассказывает, что подзащитный упал из окна на пятом этаже на его глазах. Тайкпанов говорит, что в этот момент находился не в кабинете следователя, а возвращался с продуктами для своего клиента, которые вышел купить, когда ему сообщили, что Конуспаева отправят под стражу.
— Я видел, что он сидит на подоконнике. Я сначала подумал, что курит. Потом присмотрелся: он, оказывается, как бы на корточках сидит на подоконнике — одна нога, получается, на подоконнике, вторая нога — на козырьке. А руками он держится за рамную перекладину. Я в это время звоню следователю… Но, к сожалению, никак. Я не успел, — сказал Азаттыку адвокат Тайкпанов, пояснив, что в этот момент он заходил в остекленный тамбур здания департамента.
Гаухар Конуспаева, сестра покойного, говорит, что у нее много вопросов в связи с тем, что трагедия произошла именно в то время, когда адвокат оставил ее брата в кабинете следователя.
По словам Конуспаевой, брата «обманом выманили» на допрос, пообещав закрыть уголовное дело о «мошенничестве», которое было заведено на пике эпидемии коронавируса, когда болели их родители и особенно в тяжелой форме пневмония проходила у отца — и без того страдающего от сахарного диабета, гипертонии и перенесшего инсульт.
— У нас с братом приоритеты были направлены на то, чтобы восстановить здоровье и сохранить папу. И на все эти телефонные звонки мы, ясное дело, не отвечали. Мы более или менее успокоились только после двадцатых чисел августа. А этот следователь [Бек Исаев] начал говорить о том, что мы, видите ли, укрывались, мы скрывались от закона. Ну как скрываться от закона во время пандемии? Все сидят по домам — о чем вообще речь? На этом они сыграли и сказали, видите ли, что якобы брат скрывался три месяца от властей и на основании этого якобы уже оформляли арест, — говорит Гаухар Конуспаева.
Следователь Бек Исаев, которого отстранили от должности после случившегося, в разговоре с Азаттыком сказал лишь, что Ерлан Конуспаев был вызван на допрос по делу, открытому по части 4 статьи 190 уголовного кодекса («Мошенничество в особо крупном размере»).
В комитете по финансовому мониторингу Минфина сообщили Азаттыку, что Конуспаев «неоднократно уклонялся от явки», имел судимость, поэтому было принято решение о его задержании. По материалам следствия, Ерлан Конусбаев получил в 2016 году от комитета науки министерства образования и науки целевой грант в размере 230 миллионов тенге, но нарушил условия заключенного соглашения.
«Несмотря на запрет заказчика по дальнейшему расходованию денег, оставшихся на банковском счете, Конуспаев перечислил на счета аффилированных компаний более 88 миллионов тенге и обналичил. При этом работа, предусмотренная соглашением, не выполнена», — сообщает комитет по финансовому мониторингу.
ЧТО БЫЛО «ПОСЛЕ»
В комитете по финансовому мониторингу заявили, что проводят внутреннее служебное расследование в связи с гибелью Конуспаева, а уголовным делом по факту его смерти занимается антикоррупционная служба.
Агентство по противодействию коррупции (антикоррупционная служба) сообщило Азаттыку, что расследование по части 2 статьи 371 уголовного кодекса («Халатность, повлекшая по неосторожности тяжкие последствия») ведет департамент антикоррупционной службы по городу Алматы.
28 сентября отец покойного профессор Сапаркали Конуспаев обратился к президенту Касым-Жомарту Токаеву с просьбой взять расследование гибели сына под личный контроль.
Почти через полтора месяца, 8 ноября, Сапаркали Конуспаев записал другое видеообращение к Токаеву, в котором говорит, что следствие по делу о гибели сына «принимает затяжной характер», и заявляет о недоверии к «правоохранительным органам», выражает сомнения в их объективности. Он акцентирует внимание на том, что сначала уголовное дело зарегистрировали по статье «Пытки», затем поменяли квалификацию статьи на «Халатность», но «расследование топчется на месте», никто не взят под стражу. О ходе служебной проверки в департаменте экономических расследований Конуспаевым не сообщили.
— Почему мы выпустили второе обращение? Потому что за полтора месяца расследования ничего не сделано. Решения нет, ничего нет, ничего не понятно, чего-то затягивают, — говорит дочь Сапаркали Конуспаева Гаухар.
Гаухар Конуспаева отмечает, что в настоящее время семья находится в положении дважды потерпевшего — ее брата нет в живых, плюс к этому родственников заставляют страдать от неопределенности по делу, из-за которого его вызвали на допрос.
Недавно Конуспаевы получили ответ из администрации президента. В нем говорится, что их обращение на имя Токаева передано на рассмотрение генеральной прокуратуре и антикоррупционной службе.
НЕ ПЕРВАЯ СМЕРТЬ В СТЕНАХ СЛЕДСТВЕННЫХ ОРГАНОВ
Смерть Ерлана Конусбаева — не первая гибель человека в стенах следственных органов в Казахстане.
В октябре на допросе в полицейском участке в Восточно-Казахстанской области предположительно от пыток погиб задержанный по подозрению в скотокрадстве 33-летний Азамат Оразалы. Происшествие вызвало резонанс: жители вышли к зданию полиции, требуя наказать виновных.
Министерство внутренних дел сообщило Азаттыку, что «по указанному факту управлением собственной безопасности ДП ВКО начато досудебное расследование по части 3 статьи 146 УК [«Пытки»]». Создана группа процессуальных прокуроров, подозреваемые задержаны, «по результатам служебного расследования к дисциплинарной ответственности привлечен ряд руководителей и сотрудников ОП Урджарского района», говорят в МВД.
В феврале 2018 года с четвертого этажа, из окна служебного кабинета следователя антикоррупционной службы в Талдыкоргане, «выпрыгнул» Сейлхан Мухамадиев, работавший директором Алматинского филиала государственного предприятия «Казводхоз». Его вызвали на допрос по делу о предполагаемой коррупции. Родные Мухамадиева заявляли, что он был убит.
В декабре 2015 года 22-летний актюбинец, подозреваемый в убийстве, перерезал себе горло в кабинете следователя полиции на глазах у своей матери. После допроса молодой человек разбил окно и использовал осколок для суицида. Незадолго до смерти он признался в убийстве на видеокамеру.
Член коалиции НПО Казахстана против пыток правозащитник из Талдыкоргана Виктор Тен говорит, что в случае гибели человека в здании следственного органа ответственность за это, согласно международному праву, приверженность которому декларируется в Казахстане, должно нести государство. И эта ответственность предполагает эффективное расследование и справедливую компенсацию потерпевшей стороне.
— А у нас государство старается быстро переложить ответственность на человеческий фактор. Как правило, максимальное наказание в подобных случаях — это привлечь к ответственности конкретного сотрудника за «превышение служебных полномочий». Затем спускают на тормозах — вплоть до обвинений лишь в «халатности», — говорит Виктор Тен.
Правозащитник Тен считает, что причины действий сотрудников следственных органов, которые приводят к смерти человека, связаны с их низкой профессиональной подготовкой и стремлением добиться «результативной» статистики в доведении расследований до судов.
В министерство внутренних дел в ответ на запрос Азаттыка привели такие цифры: за девять месяцев текущего года в учреждениях уголовно-исполнительной системы (входит в структуру МВД) «зарегистрировано 103 смертных случая», 88 из которых — следствия различных заболеваний, 13 — суициды, два — травмы.
Агентство по противодействию коррупции сообщило Азаттыку, что за девять месяцев 2020 года года фактов суицида среди граждан, находившихся в административных зданиях ведомства, не зарегистрировано. Аналогичный ответ прислал комитет национальной безопасности, указав, что с января по сентябрь в следственных изоляторах КНБ самоубийств не было.
В опубликованном в этом году докладе о ситуации с правами человека в мире Государственный департамент США отметил, что в Казахстане продолжаются пытки и жестокое обращение с задержанными. В принятой в марте прошлого года резолюции Европейского парламента говорится, что пытки заключенных и подозреваемых стали «нормой» в Казахстане.
КОММЕНТАРИИ