9 мая 1970 года, когда в Советском Союзе праздновали 25-летие Победы, пятилетний Жомарт Дюсембаев хотел получить от праздника столько радости, сколько возможно, и даже больше. Но в тот День Победы у Жомарта Дюсембаева получилось наоборот: вместо величайшей радости он получил глубочайшую обиду — если даже не унижение, — которую запомнил на всю жизнь.
КОГДА ПРАЗДНИК — НЕ В РАДОСТЬ
— Я помню хорошо: все ходят, поздравляют. А друзья мои надевают ордена и медали своих отцов [и дедов]. А мне, маленькому, тоже было интересно. Я забегаю домой, открываю шкаф: там какие-то медали. Я надеваю на грудь их — и тоже туда гулять пошел. Меня остановили ребята, говорят: «Покажи-ка орден! Что ты надел?» Я показал им. Они давай смеяться. Оказывается, я взял орден «Мать-героиня». А мне пять или шесть лет. Мне тоже хотелось, как и всем, говорить: «Первый Белорусский», «Второй Украинский», — говорит Азаттыку житель Северо-Казахстанской области 52-летний Жомарт Дюсембаев.
Ошарашенный, обиженный и униженный Жомарт прибежал домой — до сих пор перед его глазами стоит картина: отец сидит, надев очки, читает газету — он всегда внимательно их читал, особенно политические статьи и передовицы — и одновременно курит; мать раскатывает тесто.
— «Папа, ты воевал на фронте?» — «Нет, сынок, я не воевал». — «А кто воевал тогда у нас?» — «Ну, отец наш, дедушка, — он был в плену». Но он тут же добавил: «Сынок, но ты об этом никому не должен говорить». Я сперва даже не понял: а почему я должен молчать. Но мама тут сказала мне (а я маму боялся): «Молчи! Чтобы молчал!», — вспоминает Жомарт Дюсембаев тот разговор с родителями.
И он замолчал — прекратил разговаривать на тему войны, запомнив строгий запрет на разговоры о бывшем военнопленном деде. Однако с годами желание узнать историю деда пересилило этот запрет, и он заговорил.
ИЗ ФАШИСТСКОГО КОНЦЛАГЕРЯ — В СОВЕТСКИЙ СПЕЦЛАГЕРЬ
Бывший военнопленный Махмет Дюсембаев родился 28 мая 1905 года в селе Шагалалы Северо-Казахстанской области, умер там же 20 декабря 1964 года. Его старший сын Абдрахман Дюсембаев родился в 1928 году и умер в 1982 году. Жомарт — сын Абдрахмана и внук Махмета Дюсембаева — родился 24 августа 1965 года. Таким образом, Жомарт Дюсембаев в 16 лет остался без отца. Он никогда не видел деда, так как родился через год после его смерти. Поэтому всё, что он говорит про деда, — это со слов родственников.
Махмета Дюсембаева призвали в армию сразу после начала войны. Он воевал на фронте под командованием генерала Власова, где и попал в немецкий плен.
— Потом уже выясняется, что у дедушки была встреча с Мустафой Шокаем. А он приезжал — оказывается, вербовал мусульман-азиатов вступать в Туркестанский легион. Дедушка мой не вступил, потому что, видимо, понимал, что это страшно, — рассказывает Жомарт Дюсембаев.
Пленного Махмета Дюсембаева отправили в Германию. Там он строил какой-то подземный завод. В этот период дед дважды пытался бежать — безуспешно. После второй попытки побега деда отправили в концлагерь Бухенвальд, где он пробыл два последних года войны, рассказывает его внук. Условия были ужасные, бараки были настолько переполненными, что можно было спать только на боку — прижатыми друг к другу как селедки в банке.
— «Вот мы в бараке ложимся спать. Если грудь холодная — человек [спереди] умер. Спина холодная — человек [сзади] умер. И так каждый день из барака выносили, сжигали», — передает Жомарт Дюсембаев, со слов родных, рассказ деда.
В 1945 году Махмета Дюсембаева из концлагеря освободили американцы, и он попал в американскую зону оккупации, где пробыл год. Деду у американцев понравилось: кормили хорошо и лечили. В 1946 году США и Советский Союз стали обмениваться военнопленными. Американцы предлагали деду остаться у них, но он захотел вернуться домой, говорит его внук Жомарт Дюсембаев.
После обмена военнопленными Махмет Дюсембаев попал в советский фильтрационный лагерь, откуда его поездом, в теплушке, отправили на десять лет в спецлагерь в Хабаровском крае без права переписки. По прибытии в Хабаровский край его дед несколько лет отбыл в специальном лагере для бывших военнопленных, где были очень тяжелые условия для выживания. Затем его отправили на так называемое вольное поселение — всё так же без права переписки и без права переезда, но где он уже мог устроиться работать, чтобы прокормить себя. Там и произошла судьбоносная встреча деда с его будущей женой — третьей и последней. Дело в том, что его первая жена умерла через год после того, как в 1928 году родила году сына Абдрахмана. Вторая жена деда родила ему сына Толегена. Однако, после того как Махмет Дюсембаев не вернулся с войны, она ушла к своей родне, но Толеген остался — по казахской традиции — в роду своего отца.
— В Хабаровске он [дед] написал письмо в 1955 году [отцу]. Мой отец — был женат уже, у отца моего уже дочка была — получает письмо из Хабаровского края. А там пишется: «Сынок, это я, твой отец. Я жив, здоров, нахожусь в Хабаровском крае. Скажи мне, где моя жена? Напиши». И отец мой пишет: «Папа, твоя жена ушла, но все дети остались в роду». Так полагается. Он [дед] потом пишет: «Я возвращаюсь домой с новой женой», — передает семейную историю Жомарт Дюсембаев.
ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ
Со слов (не родной) бабушки Раисы Хабибулиной (умерла в 2001 году) Жомарт Дюсембаев рассказывает, как она познакомилась с его дедом Махметом Дюсембаевым:
— Бабушка стояла в очереди, их там было человек восемь-десять татарок. Они там жили, зарабатывали себе на еду, потому что в это время в Центральной России кушать не было ничего. И они были в Хабаровском крае. И представляете, она стоит в очереди — и талоны на недельный паек у нее пропали. Украли. Она что делать — не знает. У нее еще сын на руках от первого брака — его отец на фронте погиб. Она стоит, ищет, а там уже очередь волнуется. И ей уже кричат: «Талона нет — выходи!» А если человек уйдет, то уже всё — он в очередь уже больше не встанет. Неделю надо будет жить без еды. А у нее маленький ребенок. В это время чья-то рука кидает карточки и кто-то говорит: «От меня режьте». Она оглянулась: стоит азиат. Она говорит: «Почему так делаете? Вы же меня не знаете». Он говорит: «Я тебя знаю. Вечером приду». Вечером пришел и остался.
У Махмета Дюсембаева и Раисы Хабибулиной в 1952 году родился сын Жиенше (до этого у нее уже был сын от первого мужа, погибшего на фронте). В конце 1954 году она была вновь беременна, и в этот период Махмету Дюсембаеву объявили, что он свободен, может писать письма и ехать домой. Ему выдали паспорт. Однако он не мог бросить ее, но и взять ее с собой не мог, поскольку дома, как он полагал, оставалась его жена, родившая ему до войны сына Толегена. Поэтому он и написал своему сыну Абдрахману письмо, в котором спрашивал об оставшейся жене. В то время письма долго шли, однако, узнав в 1955 году, что жена ушла, дед написал письмо сыну Абдрахману, указав точное время прибытия с женой и двумя детьми (своим сыном Жиенше и ее сыном от первого брака) поездом в Петропавловск весной 1955 года.
Родные его встретили вовремя, хотя и добирались из села Чистополье Северо-Казахстанской области до Петропавловска на телегах около недели, преодолев около 400 километров.
— Он [дед] прожил до 1964 года. Он был разнорабочим, но [неформально] командовал совхозом. Об этом я всё полностью узнал, — говорит Жомарт Дюсембаев, добавляя, что дед был своего рода неофициальным муллой — моральным авторитетом в селе и округе — и каждый год посещал мавзолей Ходжа Ахмета Ясауи в городе Туркестан в Южном Казахстане.
Отец Жомарта Дюсембаева Абдрахман Дюсембаев работал бухгалтером, управляющим. На нем вроде бы не сказывалось, что его отец был в плену, — разве что он не служил в армии, говорит Жомарт Дюсембаев об отце.
Сначала немецкий плен, потом ГУЛАГ: страшная судьба 25 тысяч казахов-военнопленных
ПОИСКИ ПОКА БЕЗ РЕЗУЛЬТАТОВ
В 2005 году Жомарт Дюсембаев наткнулся в Интернете на статью Дины Игсатовой «Забытые казахи Великой Отечественной», где оставил свой комментарий. Она откликнулась на комментарий, и они установили связь между собой.
— Мы написали письма в Хабаровский край. Но до сих пор нет ответов о том, что есть он. Есть только письма, что нет. Поймите правильно: он не значится, он [якобы] там не был, — говорит Жомарт Дюсембаев, называя такие ответы «отписками».
Однако, как говорит Жомарт Дюсембаев, то, что его дед был в Хабаровском крае, — бесспорный факт.
— Дело в том, что там родились мои дяди — в Хабаровском крае, в городе Благовещенске. Это всё есть. Но ответы приходят, что до сих пор там нет ничего. В данный момент я обратился уже в Бухенвальд — есть у нас такое интернет-сообщество, — и там разыскивают данные моего дедушки. Плюс к этому мы работаем с группой товарищей — с американцами. Они тоже в данный момент ищут данные о дедушке, именно о его нахождении на американской стороне. Пока всё в режиме ожидания. Ждем, — говорит наш собеседник.
За эти годы, благодаря Интернету, Жомарт Дюсембаев просмотрел очень много военной кинохроники. И в каждом фильме он видит военнопленных-азиатов, среди которых пытается опознать деда.
— Мы даже не можем найти [документы] о том, что он ушел на фронт, — Арыкбалыкский район, Кокчетавская область. Его даже нет в списках о том, что он на фронт ушел. Где он был 16 лет — возникает вопрос. Ничего нет до сих пор, — сокрушается Жомарт Дюсембаев.
«ОТВЕТИЛ ТОЛЬКО БУХЕНВАЛЬД»
Один из ведущих защитников прав бывших военнопленных-казахстанцев Дина Игсатова на днях в рамках конференции в Алматы «История репрессий» в качестве автора и составителя презентовала сборник «Право на добрую память. Возвращенные имена казахстанцев Второй мировой», который был издан при поддержке Фонда Фридриха Эберта в Казахстане. Комментируя выступление Жомарта Дюсембаева на этой конференции о судьбе его деда — бывшего военнопленного Махмета Дюсембаева, Дина Игсатова говорит, что пока никаких документов по истории Махмета Дюсембаева не удалось найти — ни в российских, ни в казахстанских архивах, хотя запросы были направлены.
— Ответил только Бухенвальд — там же музей. Музей Бухенвальда говорит: «Подождите, у нас каждый день чуть ли не тысяча запросов. Мы их как обработаем — найдем карточку, вам сведения пришлем». А он сам [Жомарт Дюсембаев] на американцев-то вышел, которые тоже сказали: «Будем помогать». Там много архивных документов в Америку [США] вывезли — там посмотрим, — говорит Дина Игсатова, уточняя, что с музеем Бухенвальда она связалась летом прошлого года.
Дина Игсатова высоко оценивает смелость Жомарта Дюсембаева, который преодолел возможную, по ее словам, робость, традиционно присущую потомкам бывших военнопленных, и рассказал на конференции историю своего деда.
— Вы знаете, сколько мне пришлось встречаться с роднёй. Внуки до сих пор боятся об этом говорить. И говорить стали только несколько лет назад. И когда я первые статьи начала писать, они хоть голову подняли, — говорит Дина Игсатова.
До сих не известно, сколько казахстанцев было мобилизовано в армию во время Второй мировой войны, говорит Дина Игсатова. Поэтому невозможно, по ее словам, достоверно установить, сколько из них побывало в плену. Для принципиального решения этой проблемы необходимо, по ее словам, рассекретить мобилизационные данные начиная с 1938 года. Дина Игсатова считает, что установлением имен бывших военнослужащих, их реабилитацией должно заниматься прежде всего государство; пока же решением этих проблем занимаются только родственники — в частном порядке. Игсатова говорит, что настала пора приравнять бывших военнопленных к ветеранам Второй мировой войны.
Подобную мысль на прощание с репортером Азаттыка выразил и Жомарт Дюсембаев, внук бывшего военнопленного Махмета Дюсембаева. Воевавший на Второй мировой войне дед пусть и после смерти, но имеет, по словам внука, моральное право называться ветераном войны. И если государство пойдет на это, то оно тем самым не только примирит между собой казахстанцев — оказавшихся не по своей вине по разные стороны фронта, но и восстановит историческую справедливость в отношении тех, кто по возвращении из фашистских концлагерей оказывался в советских лагерях, говорит Азаттыку внук бывшего казахстанского военнопленного Махмета Дюсембаева.
Хотя государство еще не реабилитировало сполна — юридически, морально и психологически — память бывшего военнопленного Махмета Дюсембаева, его внук Жомарт Дюсембаев уже не боится, что в День Победы кто-то посмеет уколоть его и родных историей деда.
Свидетельством этого может служить то, что потомки военнопленного Махмета Дюсембаева в День Победы в этом году прошлись с его портретом в Кокшетау в составе «Бессмертного полка» — тем самым, не дожидаясь разрешения от властей, приравняв его к ветеранам Второй мировой войны.
