На фоне войны в Украине в России силовики возбуждают всё больше уголовных дел, связанных с государственной изменой. Если в 2019 и 2020-м в общей сложности российские суды вынесли 14 приговоров по делам, связанным с госизменой, то в 2021 и 2022-м — 24. Активно возбуждают новые дела по этой статье и в 2023-м.
За последние полгода в переходе на сторону врага или передаче данных украинским спецслужбам обвиняли самых разных людей: бывшего пилота, пенсионера-охранника, никому не известную активистку.
«ИГОРЯ БЫ НЕ ВЗЯЛИ В ВСУ»
— Я вышел с работы на 15 минут раньше обычного, и сразу случился прилёт. Я побежал обратно, но на территорию уже не пускали. Приехали тушить, но не могли из-за сильного пламени подойти близко. Слышны были крики человека, который сгорел заживо.
Константин Пащенко живёт в украинском Кропивницком (Кировограде). Он эксперт в области авиации. Когда началась война, Пащенко отправил жену в Испанию к одной из дочерей. Сам уезжать отказался, поскольку вторая дочь и внуки оставались в Украине. Сейчас прилёты в Кропивницком почти не случаются, однако на местном кладбище часто хоронят бойцов, погибших на фронте.
— Завтра у нас тут похороны. Родители хоронят двоих сыновей. Как такое пережить, скажите? На Аллее Славы местной лежат муж и жена. Могли бы жить, у них свой бизнес тут был, но пошли в терроборону. После вторжения россиян остались такие фото… Хорошо, что никого нет рядом, когда я на них смотрю. Слезы на глазах — неловко. Но сейчас в Украине очень популярно выражение: мы научились плакать без слёз и кричать без звука. Я тоже научился. Во время обстрелов у нас было два часа в день, чтобы приготовить еду и постирать. Свет отключали, было тяжело. Но мы сплотились ещё больше.
За несколько тысяч километров — в столице Хакасии Абакане — живёт друг и сокурсник Константина по лётному училищу Игорь Покусин. Он родом из Одессы. В декабре его обвинили в покушении на государственную измену, а незадолго до этого суд назначил ему полгода условно по делу о вандализме: в марте 2022-го он жёлтой и синей краской оставил два пятна на баннере с буквой Z в центре Абакана, а на здании республиканского музея написал «Слава Украине».
— Почему он остался в Абакане? Распределение — туда направили в советское время, — говорит Пащенко. — Он и сам удивлялся, как парень из тёплой приморской Одессы прижился в центре Сибири. Просто влюбился во все эти сопки, снега, тайгу. Да и женился — это сыграло роль. Я не одобрил того, что он сделал с краской. Желто-синяя краска… В Абакане вообще кто-то понял, что это в честь Украины? Может, кто-то и понял, а кто-то — точно нет… Я ему говорил: «Игорь, ты позвони лучше мне, тебе легче станет. А мне легче станет, если я почувствую твою поддержку». Это в Украине можно выйти на протест, в Грузии можно выйти. А у вас с таким государством ничего сделать нельзя. Государство тебя просто сожрёт.
Игоря Покусина задержали в аэропорту Красноярска летом 2022 года. Полгода он провёл под домашним арестом, а в декабре, когда суд назначил Покусину наказание за вандализм, его сразу обвинили в покушении на госизмену. По версии следствия, он хотел связаться с украинской стороной и примкнуть к ВСУ, чтобы впоследствии воевать в авиации.
— Я могу пошагово рассказать, почему эти обвинения — бред, — говорит Константин Пащенко. — Во-первых, ВСУ — это не партизанский отряд, человека со стороны, тем более гражданина РФ, туда вряд ли возьмут. Проверки спецслужб и детекторы лжи тоже некто не отменял. Вдруг ты на словах патриот, а завтра передашь русским координаты — и прилетит в аэродром. Во-вторых, у Игоря давно не было лётной практики. Он летал на Ан-24, а его аналог — Ан-26, но их в Украине, насколько я знаю, уже не используют. Плюс гражданской авиации в Украине сейчас, по сути, нет: небо закрыто из-за войны. Нужно было бы переучиваться, а это несколько месяцев, денег надо немало. Где их взять? Наконец, у Игоря же были серьёзнейшие проблемы со здоровьем. Если мы говорим о серьёзной авиации, тем более о возможности переучиться на военный самолёт, то там шансов вообще нет: более молодые и здоровые пилоты в очереди стоят. В общем, это фантастика: на велосипеде в «Формуле-1» не гоняют.
Родственники Покусина говорят, что он собирался вылететь в Астану, поскольку не мог находиться в России из-за собственной антивоенной позиции. У Покусина действительно серьёзные проблемы со здоровьем: заменены тазобедренный и коленные суставы, в голеностопе — металлоконструкция, на сердце стоит стент после операции. С начала декабря Покусин находится в СИЗО, а следователи не разрешают родственникам с ним видеться.
— Когда его задерживали, на голову надели пакет, по дороге отвезли в лес, угрожали электрошокером, — рассказывает супруга Елена Покусина. — Игорь всё-таки написал заявление с требованием завести уголовное дело о пытках. Его приняли, возможно, начнётся проверка. Что касается свиданий, то нам их не дают. Предлог в том, что нас якобы ещё не опросили в рамках дела, а потому ему нельзя общаться с родственниками. В деле появился некий разговор Игоря из мессенджера (я точно не знаю откуда), где он говорит что-то вроде: «Я мог бы поехать туда раненых возить на самолёте». Но это же не более чем фантазии! Игорь ходатайствовал о проведении медицинской комиссии, которая бы доказала, что он не может летать (да и в армии служить — тоже). Но ему отказали, потому что это опровергнет их доводы. Представляете, они даже отказываются признать, что у Игоря с собой не было загранпаспорта. То есть дальше Казахстана он бы не уехал.
«ЭТО "ПОДСТАВА" ФСБ»
Летом 2022 года на фоне войны в Украине российские власти ужесточили 275-ю статью Уголовного кодекса. С тех пор к госизмене относится переход на сторону противника, а именно — участие лица в составе непосредственно противостоящих РФ сил иностранного государства, международной либо иностранной организации. За госизмену в соответствии с УК РФ грозит от 12 до 20 лет лишения свободы со штрафом в размере до 500 тысяч рублей.
В конце 2022-го и начале 2023-го информация о делах, связанных с госизменой и шпионажем, то и дело стала появляться в СМИ. Например, в Нижнем Тагиле сотрудники ФСБ задержали семейную пару, которая, по версии следствия, собиралась передать Украине «сведения военно-технического характера об одном из предприятий оборонно-промышленного комплекса региона». 4 апреля ростовский суд назначил шесть с половиной лет колонии Евгению Никифорову, которого заподозрили в намерении перейти на сторону ВСУ. По версии следствия, в декабре 2022-го Никифоров пытался пересечь границу, чтобы воевать на стороне ВСУ. Причём его осудили сразу за измену и шпионаж.
— Нельзя судить человека по двум статьям одновременно, — говорит адвокат «Первого отдела» Евгений Смирнов. — Применение статьи зависит от гражданства обвиняемого. Если он иностранный подданный — будет шпионаж, если россиянин — государственная измена. Да, возможна госизмена в форме шпионажа, но лишь в том случае, когда человек, не допущенный к государственной тайне, собирает, хранит и/или передаёт её. Сейчас это самая распространённая форма наказания.
В феврале жителя Югры приговорили к 12 с половиной годам колонии по делу о госизмене. В начале марта ФСБ задержала подозреваемого в госизмене в Комсомольске-на-Амуре. О деле известно немного, но, по данным «Сибирь.Реалии», задержанного зовут Анатолий, он бывший военный, пенсионер, работал охранником, задержание якобы произошло во дворе его дома.
Наконец, в Хабаровске ФСБ задержала женщину, которая якобы переводила деньги ВСУ. В спецслужбе заявили, что задержана активистка движения «Я/Мы Фургал». После ареста еёе доставили в Москву. Как уточнил адвокат Калой Ахильгов, она перевела мелкими суммами в несколько украинских благотворительных фондов 2500 рублей. Сейчас ей грозит до 20 лет тюрьмы. Сторонники бывшего губернатора говорят, что никто из членов их небольшого комьюнити не узнал подозреваемую. «Есть некоторое подозрение, что продолжается методичная дискредитация поддержки Сергея Фургала», — сообщил «Штаб Фургала», который освещал судебный процесс против бывшего главы края. Когда Фургала задержали в 2020-м, в Хабаровске несколько месяцев шли массовые протесты.
— Я поинтересовался тогда у наших людей, — говорит активист Валентин Квашников. — Из них никого не задерживали. Поэтому мы предполагаем, что это «подстава» от ФСБ. Чисто чтобы было что показать по телевизору. Посмотрите внимательно видео: у нас в Хабаровске в тот день сильный снег, метель, а на видео солнечно. То есть уже непонятно, когда это было и где именно. При задержании она в чёрных ботинках, потом её заводят в самолёт — она в белых кроссовках, а в самолёте — снова в черных ботинках. Из наших её вообще никто не знает, поэтому это провокация чистой воды. Нас же не так много, мы всех своих знаем в лицо, каждого!
«ПЕРЕВОДОВ ВСУ БЫЛО СТОЛЬКО, ЧТО ОНИ УЖАСНУЛИСЬ»
По словам экспертов, ФСБ подразделяет дела о подготовке к госизмене и покушении на неё: в первом случае человек может просто написать знакомому, что готовится перейти на сторону ВСУ, во втором — его должны задержать, например, на границе (как Игоря Покусина). Уголовные дела о донатах ВСУ — новая практика ФСБ. Летом и весной 2022-го сотрудники сами ходили по квартирам и предостерегали граждан от переводов в пользу украинских благотворительных фондов. Пока известно о двух подобных делах, и в обоих обвиняют женщин, хотя госизмена — традиционно «мужская» статья. Второе дело возбудили в Москве, но о нём известно ещё меньше, чем о хабаровском.
— Сейчас дали зелёный свет уже к возбуждению реальных уголовных дел — я полагаю, с самого верха, так как они расследуются на высшем уровне, Первым отделом Следственного управления ФСБ. Это небольшой отдел — тот самый, который расследовал дело нашего подзащитного журналиста Ивана Сафронова и традиционные дела о госизмене. Это говорит о том, насколько важны для политического руководства страны и самой спецслужбы статус и качество расследования этих дел, — говорит руководитель правозащитного проекта «Первый отдел» Дмитрий Заир-Бек.
— Переводов донатов ВСУ было столько, что они ужаснулись — так много госизменников им не переварить, — считает основатель проектов «Команда 29» и «Первый отдел» адвокат Иван Павлов. — Ресурсы для расследования ограничены, да и десятки тысяч таких переводов просто компрометируют государство. Поэтому они сначала совершили пиар-акцию, погрозили пальчиком, назвали это не преступлением, а созданием условия для совершения преступления — и стали выносить предостережения. На первом этапе люди отделались лёгким испугом, хотя к некоторым врывались со спецназом, чтобы это предостережение прочитать. Но вот сейчас они смотрят: мягкие меры не сработали, переводы ВСУ всё равно продолжаются — надо переходить к жёстким мерам. И опять всё делается публично, чтобы сгустить атмосферу страха.
На фоне войны в Украине появилась ещё одна категория дел: о сотрудничестве на конфиденциальной основе с иностранным государством. Житель Великого Новгорода несколько месяцев находится в СИЗО по такой статье. По версии следствия, он склонял мобилизованных к государственной измене путём «предоставления противнику информации о местах дислокации российских войсковых частей и соединений, похищению и передаче боевой техники, добровольной сдаче в плен». По мнению экспертов, в таком преступлении ФСБ может обвинить человека, если он, например, посоветует своему знакомому или родственнику сдаться в плен украинцам.
— Моё личное понимание того, что называется госизменой, расходится с тем, что написано в российском Уголовном кодексе, — замечает Дмитрий Заир-Бек. — Статья о госизмене написана предельно непонятно и широко, поэтому сотрудники ФСБ могут субъективно её толковать и определять, что является госизменой, а что нет. На мой взгляд, в тех делах, о которых мы что-то знаем, инкриминируемые преступления выглядят достаточно надуманными. И про обвиняемых могу сказать — это совершенно обычные люди, выдернутые из толпы. Я думаю, мы знаем всего о 30–40 процентах дел о госизмене, на самом деле их может быть гораздо больше.
Константин Пащенко из Кропивницкого беспокоится о судьбе Игоря Покусина из Абакана, регулярно созванивается с его женой Еленой.
— Я не знаю, что будет с Игорем, честно, — говорит Пащенко. — Для того чтобы в России начались перемены, нужен лидер. Пока что против системы идут лишь такие мужественные, но отчаянные люди, как Покусин. Могу сказать, что у меня нет ненависти к россиянам, а тем, кто пытается нас поддержать, спасибо. В Украине никто не сомневается, что мы победим. И никогда не сомневался.
