Голос Елены Боннэр не раз звучал в эфире Радио Свобода. Последний раз - в программе "Время Свободы. Итоговый выпуск" 10 декабря 2010 года. Тогда обозреватель Андрей Шарый говорил с ней о Нобелевской премии мира.
В конце декабря 2010 года она оставила свой последний комментарий на сайте Радио Свобода, он был посвящен митингу "Москва для всех", который прошел на Пушкинской площади 26 декабря. Тогда письмо Елены Георгиевны с трибуны митинга зачитал Виктор Шендерович. Она писала:
"Я москвичка, еврейка "кавказской национальности". В 41-м защищала страну, в 45-м плакала от радости. В 53-м протестовала против "дела врачей". И все годы с весны 1937-го ждала, что какой-никакой, но вернется мама из карагандинского лагеря. А когда она вернулась, позвонила в дверь, я ее не узнала, приняла за нищенку. И все эти годы в снах заливалась слезами по моему расстрелянному папе. А у папы была язва желудка, и по вечерам он просил "Люся-джан, налей мне грелку, живот болит очень". И плакала по бабушке, растившей трех сирот 37-го года, сделавшей свой последний вздох в блокадном Ленинграде. И всю жизнь мучилась - виновата, что маму посадили, что я ее не узнала. Виновата, что отца расстреляли, что стоит на Востряковском кладбище памятник ему, а под памятником пустота. Виновата, что не осталась умирать в блокадном Ленинграде вместе с бабушкой. Родину мне, видите ли, надо было спасать! Родину! А теперь уже сил спасать родину нет. И даже нет сил самой себе налить грелку. И как ее спасать - родину? Как не знала, так и не знаю. Причислите меня к тем, кто 26-го придет на Пушкинскую. Считайте, что я пришла туда, опять спасать родину, хотя ноги не ходят".
Елена Георгиевна Боннэр родилась 15 февраля 1923 года в семье партийных работников в Туркмении. В 1937 году родители были репрессированы. В 18 лет ушла на фронт, служила медсестрой в военно-санитарном поезде, получила тяжелое ранение. После войны окончила Ленинградский медицинский институт. Ее исключали из института за высказывания о "деле врачей", восстановили уже после смерти Сталина. В 1965 году Боннэр вступила в КПСС, что называла потом одной из самых серьезных ошибок в своей жизни. В 1972 году вышла из КПСС и занялась активной правозащитной деятельностью.
В том же 1972 году вышла замуж за академика Андрея Сахарова. Много позже она скажет в одном из интервью: "Я не люблю, когда меня называют женой Сахарова, вдовой Сахарова... Я сама по себе..."
Елена Боннэр была участницей передачи дневников Эдуарда Кузнецова на Запад, в 1973 году неоднократно допрашивалась по этому делу. Основала фонд помощи детям политзаключённых, отдав в него полученную Сахаровым премию Чино дель Дука.
Елена Боннэр представляла академика Сахарова в 1975 году на церемонии вручения Нобелевской премии в Осло. 12 мая 1976 года подписалась под учредительным документом Московской Хельсинкской группы. Вместе с Сахаровым поехала в ссылку в город Горький (1980 г.). В 1984 году была осуждена Горьковским областным судом (клевета на советский общественный и государственный строй), наказание отбывала по месту высылки мужа в Горьком. В декабре 1986-го вместе с мужем вернулась в Москву.
Входила в комиссию по правам человека при президенте России до 28 декабря 1994 года. Вышла из состава комиссии, не считая для себя возможным сотрудничество с политическим режимом, развязавшим чеченскую войну. Елена Георгиевна руководила Фондом имени Сахарова, была председателем неправительственной международной организации "Общественная комиссия по увековечению памяти Андрея Сахарова — Фонд Сахарова".
В последние годы Боннэр жила в США. 10 марта 2010 года она первой подписала обращение российской оппозиции к гражданам России "Путин должен уйти".
О Елене Боннэр говорит один из старейших российских правозащитников председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева:
– Она прожила долгую, яркую и очень плодотворную жизнь. Можно только позавидовать, сколько она успела сделать и тому счастью, которое было в ее жизни. И хорошие дети, и любимый муж – и какой муж! И общественная деятельность, широкий круг друзей, людей, которые знали ее, ценили ее мужество, ее ум, ее готовность работать на благо людей. Можно только позавидовать такому человеку.
Председатель российского общества "Мемориал" Сергей Ковалев называет Елену Боннэр "Человек счастливый":
– Елена Георгиевна прожила на редкость яркую, на редкость насыщенную и потому, я бы сказал, счастливую жизнь. Она была верной и любимой женой Андрея Дмитриевича Сахарова. Она была человеком страстным, и эта страстность одинаково ощущалась и теми, кого она любила, и теми, кого недолюбливала. У нее были ошибки, как я думаю, в оценках и политических, и персональных, – но не было неправды. Была цельность, и она много сделала. Но все-таки главное – это их взаимная яркая любовь с Андреем Дмитриевичем. На этот счет много напраслины и нехороших гипотез, дескать, вот Боннэр направляла Сахарова, она подавляла его своим темпераментом, она заставляла его делать что-то или не делать чего-то, – это все неправда! Андрей Дмитриевич был человек абсолютно свободный от всякого рода давлений, он был очень внимателен и готов был выслушать разные соображения, и уж Елены Георгиевны – в первую очередь. Его можно было убедить и даже переубедить, но оказать на него решающее давление – никогда. Люся это отлично понимала, и их сосуществование было гармоничным. Я думаю, что это не последняя заслуга в ее жизни, а я бы сказал – первая.
Казахстанский независимый журналист и правозащитник Андрей Свиридов говорит, что Елена Боннэр оказала большое влияние на становление правозащитного движения в бывшем Советском Союзе:
- Смерть Елены Георгиевны Боннэр, как принято говорить, - хотя это и стало давно штампом – тем не менее, это уход одного из людей ушедшей эпохи. Елена Боннэр – одна из первых правозащитников, основателей правозащитного движения в России, в СССР.
Мало на кого – даже из бывших диссидентов - было вылито столько помоев и грязи. Кагэбэшники, антисемиты и прочие на нее пытались повесить, что вот, мол, она сбила с пути русского советского ученого Сахарова, сделала его диссидентом. При этом всячески, без всяких оглядок на номинальный пролетарский интернационализм, делались экивоки на ее еврейско-армянское происхождение и репрессированных родителей и так далее.
Андрей Свиридов подчеркивает, что в путинское время Елене Боннэр пришлось эмигрировать. «И это очень показательно: то, что брежневско-андроповский КГБ - вместе с агитпропом и всей кампанией – не смог выжить из страны при советской власти, а путинский режим это с успехом сделал. Это очень показательно и очень печально», - говорит Андрей Свиридов.
