Мухаммад Шафаи нарвался на мину, когда направлялся в район Сурх Род на востоке Афганистана. Осколки мины изранили всё его тело, не оставив живого места. Раненого Мухаммада отвезли в Пакистан.
Возвратившегося домой спустя несколько месяцев Мухаммада ждала печальная новость — умерла его больная жена. Дети Мухаммада не смогли получить образование, они вместе с отцом делают кирпичи.
«Никто не помогает нам, инвалидам войны. Никто не спрашивает, есть ли у нас еда, - говорит Мухаммад. - Я сыт по горло войной, сыт по горло взрывами. Это ужасно».
Мин на сегодняшний день закладывается меньше, нежели в 1980-е и 1990-е годы. Однако по всему миру огромное количество мин всё еще остается лежать в земле там, где когда-то происходили военные конфликты.
Гай Уиллоуби — соучредитель HALO Trust, благотворительной организации, занимающейся обезвреживанием наземных мин и неразорвавшихся боеприпасов в Афганистане, Боснии, Косове и других странах. Он говорит, что противопехотные мины закладывались армиями, которым не хватало войск для защиты своих позиций. «Они устанавливали противопехотные мины как солдат, которые никогда не спят и не нуждаются в питании», - говорит Гай Уиллоуби.
Уиллоуби считает, что в настоящее время этот «стиль ведения войны» не применяется, последние пять-десять лет «войны ведутся в глобальном масштабе».
ПРОИЗВОДСТВО МИН ПРОДОЛЖАЕТСЯ
80 процентов стран мира согласны с ограничениями Конвенции о запрещении противопехотных мин 1997 года, однако мины всё еще продолжают производиться.
Ни одна из крупнейших военных держав мира не подписала Конвенцию о запрещении мин, но, как говорят эксперты, они выбрали совершенно разные
Гай Уиллоуби отмечает некоторые положительные изменения: «Я думаю, что одним из достижений Конвенции о запрещении мин была стигматизация мин, признание, что в постконфликтной ситуации мины очень сильно воздействуют на жизнь гражданских лиц, потому что их обезвреживание и удаление занимает много времени. Если вы хотите после конфликта вернуть страну к нормальной жизни, тогда гораздо легче это сделать, если нет мин».
По словам Уиллоуби, десятки тысяч мин, которые HALO обезвреживает каждый год, в большинстве своем имеют происхождение из России, Китая, Ирана и Пакистана.
Точное количество установленных мин неизвестно. В большинстве постконфликтных стран их можно исчислять десятками тысяч, возможно, сотнями тысяч, но кое-где может быть и больше.
«На границе Зимбабве и Мозамбика должно быть миллион мин, и на камбоджийско-
На границе Зимбабве и Мозамбика должно быть миллион мин, и на камбоджийско-тайской границе может быть миллион мин в минном поясе, заложенном там в 1970-х и 1980-х годах.
тайской границе может быть миллион мин в минном поясе, заложенном там в 1970-х и 1980-х годах», — рассказывает Уиллоуби.
Необходимы огромные финансовые ресурсы для восстановления мирной жизни в большинстве постконфликтных стран, поясняет Уиллоуби. Нужно строить больницы и школы, восстанавливать инфраструктуру, водоснабжение, сельское хозяйство, но восстановленная армия, как правило, имеет очень много других приоритетов, говорит представитель НПО HALO Trust.
«Так что модель найма на работу в HALO Trust либо бывших солдат или бывших военных, либо возвратившихся сельских жителей, пытающихся заработать себе на жизнь, в то время как их земля разминируется, работает очень хорошо и приветствуется правительствами Анголы, Мозамбика, Косова и других стран», — говорит Уиллоуби.
Статья написана на основе материала, который подготовил журналист Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода» Чарльз Рекнагель.
