В один из дней в конце 1990-х годов Мария Таран услышала, как во дворе лает ее собака: у калитки стоял странный мужчина и смотрел на ее дом.
— Оказалось — немец. Он рос в этом доме, уехал ещё мальчиком, — рассказывает Азаттыку 83-летняя Таран, которая переселилась в город на Балтийском море вскоре после Второй мировой войны.
Она пригласила незнакомца войти в дом, и они заговорили. Дом, который к тому времени был разделен на две квартиры, как выяснилось, построил для своей семьи немецкий врач.
— У меня сердце сжалось, когда он кинулся к печке и стал её обнимать. Мы все не могли понять, что за странная комната, отдельная от квартиры, на втором этаже. Оказывается, это была комната для прислуги, — рассказывает Таран.
75 лет назад немецкий город Кенигсберг и большая часть прилегающих территорий были включены в состав Советского Союза после поражения нацистской Германии во Второй мировой войне. На чердаке дома Таран на кирпиче выгравирована дата постройки дома – роковой 1939 год.
ТОРГОВЫЙ И ВОЕННЫЙ ЦЕНТР
Когда началась Вторая мировая война, население Кенигсберга составляло около 375 тысяч человек, и он был в числе 10 крупнейших городов Германии. Это был крупный торговый и военный центр с преуспевавшими польскими, литовскими и еврейскими общинами. В плане культуры город ассоциируется с такими именами, как философ Иммануил Кант, математик Христиан Гольдбах (который несколько лет был наставником Петра I и служил в российском дипломатическом корпусе) и писатель Теодор Амадей Гофман (написавший повесть, на основе которой был поставлен балет Петра Чайковского «Щелкунчик»).
Когда в 1945 году закончилась война, город был опустошен, его исторический центр уничтожен британскими бомбардировками в августе 1944 года, а большая часть остального города разрушена безжалостным наступлением Советской Красной Армии на Берлин. Население города к концу боевых действий сократилось до менее чем 65 тысяч человек.
Тем не менее, еще до окончания войны советский диктатор Иосиф Сталин положил глаз на этот регион.
— Русские не имеют незамерзающих портов на Балтийском море. Поэтому нам нужны были бы незамерзающие порты Кенигсберг и Мемель (ныне литовский город Клайпеда. – Ред.) и соответствующая часть территории Восточной Пруссии, — заявил Сталин на конференции союзников в Тегеране в 1943 году.
Он также добавил, что «исторически это исконно славянские земли».
Предыстория региона оспаривается, поэтому неясно, что именно подразумевал под этими словами Сталин. Однако во время Семилетней войны город с 1758 по 1762 год был оккупирован Российской империей.
Государства–страны антифашистской коалиции во Второй мировой войне, желая получить от Сталина заверения в том, что Советский Союз вступит в войну против Японии после поражения Германии и, чтобы положить конец германскому милитаризму, согласились с требованием диктатора. Передача была официально совершена на Потсдамской конференции 17 октября 1945 года, когда союзники установили границы между Польшей и Советским Союзом. Новый советский регион был назван в честь старого революционера-большевика Михаила Калинина незадолго до его смерти в июне 1946 года.
Сегодня Калининградская область — самый западный регион России. Это эксклав по размеру немного больше балканской страны Черногории. Область с населением около 950 тысяч человек окружена Польшей и Литвой. Этнические немцы составляют всего 0,8 процента населения.
«СНАЧАЛА ТРУДИЛИСЬ ВСЕ ВМЕСТЕ»
К концу 1940-х годов более 100 тысяч этнических немцев были высланы из региона, хотя в послевоенный период уроженцы Германии и новые поселенцы в других частях Советского Союза жили вместе в жесточайших условиях.
— Город был разрушен… В 1945 году пустующие дома разбирали на кирпичи и вывозили их на восстановление Ленинграда и Сталинграда, — вспоминает 95-летний Хаким Биктеев, офицер Красной армии, служивший в военной комендатуре города в последние месяцы войны и по её окончании. — Особенно тяжело приходилось в деревнях. Немцы перед тем, как уйти, взорвали дамбы, и поля затопило. Высаживать овощи мало где можно было. Мы ходили по домам, у немцев действительно не было запасов провианта. Хотя нам давали карточки. У нас свои карточки были, у немцев свои, но карточками сыт не будешь. Там давали продуктов ровно на столько, чтобы человек не умер с голоду.
В первые годы большую часть мирных жителей принуждали к сезонным сельскохозяйственным работам.
По словам 83-летнего доцента кафедры энергетики Калининградского государственного технического университета Альберта Бича, те времена не запомнились ему как особенно тяжелые. Он пережил блокаду Ленинграда и помнит, как ему было нечего есть, кроме воробьев и крапивы. Когда его эвакуировали по «Дороге жизни» через замерзшее Ладожское озеро, он видел, как перед их машиной под лед провалился грузовик, перевозивший детей. Все пассажиры погибли.
— Но наша машина проехала. И вот я жив, — сказал он, добавив, что детство его «закалило».
Тетя Альберта Бича участвовала в битве за Кенигсберг и осталась там после войны. Семья решила присоединиться к ней из своей ссылки в Сибири.
— Когда приехали сюда, страха перед новым городом, немцами тоже не было. Скорее, была заинтересованность. Крыши черепичные. Мы таких и не видели никогда, и очень много белой сирени. В подвале жила немка с детьми. Я впервые в 1946 году увидел, как моют асфальт. Немка мыла шваброй тротуар. В России такого не было, — рассказывает Альберт Бич Азаттыку.
— В очереди стояли за хлебом. Одна очередь немецкая, другая — русская. Когда очереди близко были, то мы толкали немецких мальчиков. Мне сейчас за это стыдно. Но тогда ничего не понимал, — говорит Бич.
90-летней Тамаре Бонадысевой было 16 лет, когда она, ее родители, четверо братьев и сестер и корова, чудом уцелевшая во время войны, добрались до Калининграда из Минской области в начале 1946 года.
— Поехали сами из колхоза [в Беларуси] и тут тоже колхоз соорудили. Сначала трудились все вместе. И немцы, и наши. У нас мельница стояла, она электроэнергию давала. Так вот, в задачу одного немца входило следить за ней и сообщать, когда она перестаёт вырабатывать электроэнергию. А в 1948-м их всех отправили в Германию, — вспоминает она.
НОСТАЛЬГИРУЮЩИЕ НЕМЦЫ
Потребовались десятилетия, прежде чем русские в Калининградской области полностью перестали думать о своих немецких соседях как о «фашистах». В 1980-х и 1990-х годах в регион приезжали автобусы с «ностальгирующими немцами», желающими посмотреть на город, который они или их семьи были вынуждены когда-то покинуть.
— Немцы в странных светлых шортах и бесформенных куртках кормили местную детвору в сложное перестроечное время жвачками и одаривали дойчмарками. Тогда ребятня сразу вычисляла большие автобусы с немцами и тут же оповещала местных. Тогда же сильно помогла калининградцам и гуманитарная помощь. Дети стали носить немецкие квадратные портфели и джинсы, — рассказывает Мария Таран, живущая в доме, построенном до войны немецким врачом.
Хотя большая часть немецкого наследия региона была навсегда утрачена, некоторые россияне работают над спасением оставшегося прусского архитектурного наследия.
— Утраты очень большие… Разборка на кирпич массово практикуется на востоке и юге области, где не очень высокая экономическая активность. В приморских муниципалитетах и в Калининграде… такие объекты сносятся под застройку, – сказал в начале этого года Азаттыку координатор неправительственной организации «Прусское культурное наследие» Олег Ли.
По его словам, «война закончилась, а мы продолжаем каждый год что-то терять».
Перевела с английского Алиса Вальсамаки.
КОММЕНТАРИИ