Международный уголовный суд в Гааге выдал ордер на арест президента России Владимира Путина и уполномоченной по правам ребёнка в России Марии Львовой-Беловой. Обоих подозревают в совершении военных преступлений — насильственных депортаций и перемещения населения, в частности детей, с оккупированных территорий Украины. Международное право может расценивать это как геноцид.
На сайте суда указывается, что существуют разумные основания считать, что Путин несёт личную ответственность за предполагаемые преступления.
Означает ли это, что Путин немедленно предстанет перед судом и что последует за сообщением о вынесении ордера на его арест?
— Вынесение ордера значит, что государства — участники статута Международного уголовного суда обязаны, если они имеют такую возможность, а гражданин, в отношении которого вынесено решение, находится на их территории, арестовать его и передать в Международный уголовный суд в Гаагу, — объясняет руководитель международной практики правозащитной группы АГОРА Кирилл Коротеев.
Русская редакция Азаттыка — Радио Свобода записало интервью с Кириллом Коротеевым.
Радио Свобода: Сколько стран сейчас присоединились к этому статуту и теоретически могут арестовать Владимира Путина, даже если он приедет с официальным визитом в эту страну?
Кирилл Коротеев: Если я не ошибаюсь, 123. Из бывших союзных республик СССР статут ратифицировали, если я правильно помню, страны Балтии, Грузия, Таджикистан. Украина признала юрисдикцию Международного уголовного суда только для событий после 2014 года. Такое тоже возможно — признание юрисдикции без ратификации — это именно то, что сделала Украина.
Другой вопрос, что ордер на арест не работает автоматически, к сожалению или к счастью, в зависимости от того, с какой стороны вы находитесь. Президент Судана Омар аль-Башир достаточно свободно ездил по государствам, ратифицировавшим статут, хотя в отношении него был выдан ордер на арест. У него возникли некоторые проблемы в Южной Африке, но решение южноафриканского суда о том, что аль-Башира нужно арестовать, вынесли уже после его отъезда, причём планового. И однажды, уже внепланово, ему пришлось покинуть Нигерию. Поэтому практика показывает, что даже государства — участники статута далеко не всегда эти ордеры исполняют.
Радио Свобода: Тем не менее, предположим, сейчас Владимир Путин едет с каким-то официальным визитом в Анкару или едет участвовать в каком-нибудь международном саммите — в том же ШОС. И едет в статусе президента страны. Могут его арестовать по этому ордеру, если будет на то политическая воля руководства страны — участницы статута?
Кирилл Коротеев: Вопрос, конечно, должен быть не в политической воле, а в юридической обязанности. В этом смысле Таджикистан так же обязан передать Владимира Путина в Гаагу, как и, допустим, Чешская Республика. Но в реальности, конечно, играют роль политические факторы. Другой вопрос, что статут Международного уголовного суда предусматривает: никакой иммунитет главы государства не защищает перед МУС. Поэтому даже если Владимир Путин при исполнении обязанностей в качестве президента РФ официально посещает какое-то такое государство, это не препятствует его аресту. Другой вопрос, и это было очевидно в последние годы, что Путин достаточно серьёзно сократил свои перемещения, уж не знаю, по каким причинам. В общем я думаю, что внимание к обязанностям принимающей его стороны теперь будет ещё более повышенным.
Владимир Путин достаточно серьёзно сократил свои перемещения
Радио Свобода: Китай, например, является участником статута?
Кирилл Коротеев: Нет, Китай, США, Израиль и ещё примерно семь десятков государств не присоединились.
Радио Свобода: То есть в эти места Владимиру Путину безопасно ездить с точки зрения возможности ареста?
Кирилл Коротеев: Опять же, как мы знаем, и в страну-участницу не всегда опасно приезжать, как показывает пример Омара аль-Башира: его в итоге арестовали свои суданские повстанцы. Но, во всяком случае, у государств, которые не являются участниками статута, обязательств по аресту и выдаче нет.
Радио Свобода: А если Владимир Путин, который в последнее время не очень-то и любит передвигаться на самолётах, вдруг решит полететь в какую-то дружественную ему страну к дружественному ему президенту — могут ли принудительно посадить его самолёт в стране — участнице статута, над которой он пролетает?
Кирилл Коротеев: Думаю, в данном случае маршрут будет сформирован с учётом этого соображения тоже. Мы знаем, что Омару аль-Баширу иногда приходилось менять маршруты своих полётов. Но это вопрос времени и расхода топлива. Однако теоретически такая возможность есть.
Радио Свобода: В России по этому ордеру Владимира Путина или уполномоченную по правам ребёнка Марию Львову-Белову, на которую тоже выписали ордер, могут арестовать?
Кирилл Коротеев: Я слабо себе это представляю, поскольку в России, по крайней мере, Путин пользуется иммунитетом как глава государства и, соответственно, только в процедурах, предусмотренных Конституцией, может быть подвергнут уголовному преследованию российскими властями. Госпожа Львова-Белова в данном случае является обычной гражданкой. Поэтому российские власти могут задерживать её, лишь соблюдая Уголовно-процессуальный кодекс. Другой вопрос, есть ли у российского следователя или прокурора что-то, что можно предъявить госпоже Львовой-Беловой. На данный момент, как я понимаю, никаких обвинений российскими властями ей не предъявляется.
Радио Свобода: У России есть обязательства перед Международным уголовным судом, она присоединилась к статуту?
Кирилл Коротеев: Нет, Россия когда-то его подписала, но уже много лет назад сделала заявление о том, что не намерена ратифицировать этот документ. А значит, не обязана исполнять предписания Международного уголовного суда.
Радио Свобода: Существует ли какой-то срок давности у этого ордера Международного уголовного суда? Как долго он может действовать?
Кирилл Коротеев: Преступления, которые попадают в юрисдикцию статута Международного уголовного суда, не имеют срока давности, и, соответственно, ордер действует, пока он не исполнен или пока лицо, в отношении которого ордер выдан, не умрёт, либо в результате какого-то собственного пересмотра прокурор, наверное, может отозвать ордер, но это такая очень гипотетическая ситуация.
Никакой другой трибунал не нужен. Вот уже есть ордер на арест Путина
Радио Свобода: Если рассматривать историю с выдачей этого ордера не с практической, а с политической или символической точек зрения, какой знак подает Международный уголовный суд мировому сообществу и Владимиру Путину?
Кирилл Коротеев: Я юрист, поэтому квалифицированно могу комментировать правовые аспекты, а не политические или символические. Мне кажется, что прокурор Международного уголовного суда, который сейчас находится в не очень простой ситуации из-за того, что есть много разговоров про какой-нибудь параллельный трибунал, который мог бы судить Путина, находился под давлением — побыстрее выдать ордер на арест, чтобы сказать: никакой другой трибунал не нужен. Вот уже есть ордер на арест Путина. Это один фактор. С другой стороны, прокурор Международного уголовного суда, прекративший расследование в отношении американских военных в Афганистане, хочет, чтобы он запомнился не этим, а чем-то таким большим и торжественным. Это тоже такой не юридический фактор, который мне кажется очевидным.
Радио Свобода: Но пока что Владимир Путин, с точки зрения международного права, не является преступником, а является подозреваемым в совершении особо тяжких преступлений?
Кирилл Коротеев: Никто не может признать его преступником, пока нет вступившего в силу приговора суда. Поэтому, да, речь идёт только об обвинении в военных преступлениях в данном случае. Кстати, пока что у глав государств, представавших перед Международным уголовным судом, всё получалось неплохо. Бывший президент Кот-д'Ивуара Лоран Гбагбо, например, был оправдан. А кенийский политик Ухуру Кениата, после того как он, в свою очередь, был оправдан Международным уголовным судом, стал президентом Кении.
Радио Свобода: То есть для Путина ещё не все пропало?
Кирилл Коротеев: Среди исходов уголовного процесса может быть обвинительный приговор, а может быть и оправдательный приговор.
