В декабре 2022 года министерство юстиции России внесло севастопольскую журналистку Анастасию Жвик в реестр иностранных агентов. Она стала первым жителем аннексированного Россией Крыма, которому присвоили этот статус. Жвик сотрудничала с изданием «Медуза», которое российские власти также включили в список «иноагентов» и признали «нежелательной организацией». Также она выступала против вторжения в Украину. В интервью Радио Свобода журналистка рассказала о жизни в новом статусе и почему решила остаться в Крыму.
Радио Свобода: За что именно вам присвоили статус иностранного агента? За какой-то конкретный материал для «Медузы» или просто за сам факт сотрудничества со «СМИ-иноагентом» и получение гонораров от него?
Анастасия Жвик: К сожалению, Минюст не рассказывает, за что тебя добавляют в список «иноагентов». Это можно узнать только в суде. Мы с юристами планируем обжаловать решение о присвоении мне этого статуса и только тогда узнаем, за что, собственно, мне его дали. Я могу только подозревать, что это связано с публикациями на «Медузе», поскольку после обыска в октябре у меня была взломана почта и в открытый доступ попали мои договоры с этим изданием. Но, помимо этого, я ещё работала в издании «Филантроп», которое принадлежит «НКО-иноагенту», — это также могло повлиять.
Сейчас Минюст начал объяснять на своём сайте, за что того или иного человека признали «иноагентом», и там есть такие формулировки: «Высказывался против специальной военной операции на Украине». Я также высказывалась против, за что меня дважды оштрафовали, так что, возможно, это тоже послужило поводом к признанию меня «иноагентом».
Радио Свобода: Как вы узнали о своём статусе? Просто в пятницу вечером прочитали новости (министерство юстиции РФ обновляет реестр «иноагентов» по пятницам. — Ред.) или об этом особым образом уведомляют?
Первым делом я почувствовала ужасную боль, потому что мне казалось, что я больше никогда не смогу жить в Севастополе
Анастасия Жвик: Нет, в пятницу вечером я просто сидела и работала. На следующий день с моей собакой я должна была ехать в гости к моему бывшему молодому человеку и его маме в другой город, предстояла дальняя дорога. Я уже почти доделывала работу, поскольку скоро должны были прийти друзья, чтобы поиграть в настольные игры и выпить шампанского.
И в этот момент мне пишет бывшая коллега из издания «Такие дела», которая теперь работает на Би-би-си, и спрашивает, готова ли я дать комментарий. Я: «Что? Какой комментарий? Я просто сижу работаю. Что происходит?» И она мне рассказала про мой новый статус. Я сразу же написала моим начальницам и лучшим друзьям об этом, позвонила родителям. А затем число сообщений начало увеличиваться: мне писали какие-то старые друзья, знакомые, одноклассники, однокашники со словами поддержки, но у меня не было сил на это отвечать. Всего написало больше 100 человек, и это был словно второй день рождения. Были мысли отменить поездку, потому что хотелось просто лежать и ничего не делать, но я рада, что поехала и провела время с близкими людьми.
Первым делом я почувствовала ужасную боль, потому что мне казалось, что я больше никогда не смогу жить в Севастополе, мне надо срочно уехать и я смогу видеться с родными только в третьих странах. От родителей я тоже не получила никакой поддержки, потому что метка «иноагента» — это знак врага народа.
Я очень злилась на тех, кто поздравлял меня с этим статусом, потому что было ощущение, что меня поздравляют с собственной смертью. Но, с другой стороны, понятно, что ты не знаешь, как с этим взаимодействовать, когда это тебя не касается, поэтому люди используют какие-то клише «знак качества», «ты хорошо делаешь свою работу». Но для меня гораздо важнее получать эти признания от моих читателей или начальников, чем от Минюста.
Радио Свобода: До этого вами когда-нибудь интересовались силовые органы?
Анастасия Жвик: После 24 февраля меня два раза оштрафовали. Первый штраф был за то, что я наклеила на машину наклейку с надписью о том, что я против происходящего. За это в июне меня оштрафовали на 30 тысяч рублей. Затем в октябре ко мне пришли с обыском, потому что я снова опубликовала в Instagram'е посты о том, что я против того, что происходит в Украине. В итоге 30 января меня оштрафовали на 40 тысяч рублей. Оба раза «расследование» тянулось три месяца. До этого у меня никаких проблем с полицией не было.
Радио Свобода: Во второй раз могли уже уголовное дело возбудить.
Анастасия Жвик: Да, мне прямо говорили, что это будет уголовка. Поэтому мне было очень-очень страшно. Но в итоге это оказалось административное правонарушение, потому что я опубликовала эти посты до того, как решение суда по первому моему делу вступило в силу. Поэтому на второй раз снова была административка.
Радио Свобода: Были ли у вас подозрения, что вас могут признать иностранным агентом? Или это стало полной неожиданностью?
Анастасия Жвик: После того как у меня был обыск в октябре, один из полицейских сказал, что меня внесут в этот список. А я ему сказала: да нет, это бред. Потому что я не большой журналист, я написала, условно, 10 текстов для «Медузы» — это ни о чем. Я не веду какие-то большие расследования, я не Максим Галкин или ещё кто-то [из знаменитостей]. Мне казалось, что это нереально, но я была к этому готова, потому что сейчас в список могут внести кого угодно.
Радио Свобода: Какие обязанности на вас накладывает статус иностранного агента?
Анастасия Жвик: Во-первых, четыре раза в год я должна отчитываться в Минюст. Первый отчёт мне нужно было сдать до 15 января. В нём нужно отчитываться, откуда получаешь средства и куда ты эти деньги тратишь. На самом деле это ужасный дискриминирующий отчёт, потому что нарушается моё право на тайну частной жизни — меня заставляют отчитываться, на что и сколько денег я трачу.
Кроме того, возможно, нужно будет зарегистрировать юридическое лицо — раньше было такое требование. Но, поскольку сейчас непонятно, в какой список меня внесли — как «СМИ-иноагента» или как «физлицо-иноагента», и вообще, есть ли сейчас [отдельные] списки или после 1 декабря их соединили, — этот момент непонятен. По идее, если бы все было как раньше, то до 23 января мне нужно было бы открыть фирму, но поскольку никаких разъяснений от Минюста не было, то я и не открывала ничего.
Также я не могу преподавать, не могу организовывать мероприятия для детей, мои вклады не страхуются — это все дико ужасно. Я мечтала преподавать журналистику, но, видимо, теперь придётся немного подождать. Ещё я хотела усыновить ребёнка из детского дома в каком-то ближайшем будущем и пока не уверена, что с новым статусом мне позволят это сделать.
Радио Свобода: Сейчас хотя бы упростили процедуру с маркировкой, а раньше, даже если пишешь, допустим, пост про свою собаку в соцсетях, нужно было плашку ставить.
Анастасия Жвик: Да, но непонятно, что Минюст считает моей иноагентской деятельностью. Возможно, фотографию с собакой он тоже может признать таковой.
Радио Свобода: После новости о присвоении вам статуса «иноагента» по крымским и севастопольским «патриотическим» пабликам прокатилась волна публикаций, где вас называли предательницей. В связи с этим, находясь в Крыму, чувствуете ли вы себя в безопасности?
Все эти дискриминирующие статусы, штрафы, обыски, угрозы тюрьмой говорят лишь о том, что они боятся
Анастасия Жвик: Я думала вначале о том, что мне грозит опасность, поэтому мне казалось, что я больше никогда не смогу жить в Севастополе. Но потом я поняла, что любая новость живёт 24 часа и потом про меня никто не вспомнит. Иногда, когда я где-то называю свою фамилию, я думаю, что, может, сейчас люди поймут, что я «иноагент», и что-то спросят в связи с этим. Но нет, никто никак не реагирует на мою фамилию, никому ничего не известно обо мне. Все сразу же забыли, у всех своя жизнь. Да, может, кто-то изрисует мою машину или двери моей квартиры какими-то гадостями, как было в случае с Монеточкой. Ну что же, пусть.
Радио Свобода: Наверняка вас посещали мысли о том, чтобы уехать за границу. Почему вы решили остаться в Крыму?
Анастасия Жвик: Мне не нравится эта постоянная необходимость пояснять, почему ты остался. Я родилась в Севастополе, это мой родной дом. Я уезжала в Москву, чтобы учиться в вузе, а в 2020 году вернулась обратно. Теперь живу тут постоянно, купила здесь квартиру в ипотеку, планировала купить дом, растить здесь детей. Я не понимаю, почему из-за кого-то я должна уезжать. Я патриот своей родины, и мне физически плохо за границей, хоть там мне будет безопаснее, хоть там будут разные льготы мне как украинке и хоть там есть разные перспективы. Но я хочу просто работать здесь и заниматься своей любимой работой.
Я уверена в том, что должны уехать те, кто совершает такие действия против меня и против других людей, которые хотят мира, а не я. Я допускаю, что могу попасть в тюрьму, но я к этому готова. Все эти дискриминирующие статусы, штрафы, обыски, угрозы тюрьмой говорят лишь о том, что они боятся. Так пусть продолжают бояться, а я не боюсь: ведь они могут лишить меня только физической свободы, но не свободы мысли или любви к жизни, людям, своей работе, своей родине.
Радио Свобода: Как вы думаете, что будет дальше и чем всё это закончится?
Анастасия Жвик: Я не знаю. У меня ощущение, что рассвета не видно и что с каждым днём всё будет хуже и хуже. В том числе для меня. Пока что я решила, что буду жить здесь, где мой дом и моя семья. Я хочу, чтобы от меня и других журналистов отстали, ведь журналистика — это не преступление. И я, конечно, хочу, чтобы поскорее закончился тот ад, который сейчас происходит.
