В октябре уроженец Чечни Рустам Ажиев, известный под военным псевдонимом «Абдул-Хаким Шишани», отправился в Украину и присоединился к отряду этнических чеченцев, сражающихся на стороне Киева против российского вторжения. Сейчас ему 41 год, он воюет с Россией с 19 лет и считает конфликт в Украине лишь продолжением борьбы, которую начал более двух десятилетий назад.
«В 1999 году началась война, — рассказывает Ажиев, имея в виду Вторую чеченскую войну, во время которой он дослужился до командующего центральным фронтом непризнанного сепаратистского государства Ичкерия. Тогда Владимир Путин, малоизвестный новый премьер-министр России, играл ведущую роль в Кремле. — А в 2000 году, в 19 лет, я присоединился к народному сопротивлению. Вся моя жизнь связана с противостоянием России».
«Для нас война не окончена», — добавляет он.
Ажиев перебрался из России в Турцию в 2011 году, но вскоре вместе с другими борцами за независимость Чечни оказался в Сирии, снова сражаясь против войск Москвы.
«Мы будем следовать за врагом везде, где сможем», — говорит он.
«Я приехал сюда бороться за историческую справедливость, — рассказывает Ажиев о своем решении поехать в Украину. — Когда-то к нам на помощь в борьбе с русскими пришла небольшая группа украинцев, и мы этого не забыли».
«Для нас это вопрос выживания, — заключает он. — Пока существует Россия, мы не можем жить в мире».
Ажиев — далеко не единственный человек из России, кто видит в войне в Украине шанс для этнических меньшинств внутри Российской Федерации добиться большей автономии или даже независимости.
«Эрзянский народ был оккупирован империей на протяжении 800 лет», — заявил в июле эрзянский старейшина Сыресь Боляень на собрании Лиги свободных наций — организации, объединяющей представителей меньшинств внутри России, стремящихся к отделению. По его словам, его этнос численностью около 800 тысяч человек, историческая родина которого находится на территории современной российской республики Мордовия, также отправляет добровольцев воевать за Украину.
Война Путина в Украине длится гораздо дольше и во многих отношениях обходится гораздо дороже, чем изначально предполагала Москва. По мнению многих наблюдателей, поскольку конца войны пока не видно, в огромной и крайне централизованной Российской Федерации нарастают центробежные силы. Эти силы, утверждают они, будут возрастать по мере того, как давление войны и беспрецедентные экономические санкции будут ослаблять влияние Москвы на регионы России — от Балтийского и Черного морей до Тихого океана.
«Цель этого форума, — говорится в заявлении с июльской встречи Форума свободных народов России, собрания антипутинских, антивоенных групп, которые с начала войны уже четыре раза собирались в Праге, — полная и необратимая деколонизация России. Наши цели будут достигнуты только тогда, когда Российская Федерация перестанет существовать как субъект международного права и превратится в 25-35 независимых, свободных и, как мы надеемся, демократических стран».
КАКИМ МОЖЕТ БЫТЬ РАЗВИТИЕ СОБЫТИЙ?
Мнения о том, насколько вероятен такой сценарий, сильно разнятся. Многие аналитики придерживаются точки зрения, что война расшатывает централизованную структуру власти, созданную Путиным за почти четверть века на посту президента и премьер-министра. По западным оценкам, не менее 20 тысяч российских военных погибли, десятки тысяч были ранены, взяты в плен или пропали без вести. Сотни тысяч людей, многие из которых находились в расцвете карьеры и хорошо зарабатывали, вынуждены были бежать из страны. Международное сообщество ввело широкомасштабные санкции против России, причем жесткие меры, затрагивающие жизненно важные доходы Москвы от нефти и газа, еще только начинают ощущаться.
«Я вижу некий беспорядок в системе управления, — отмечает политолог Дмитрий Орешкин. — Вертикаль власти, которую они выстраивали… в критический момент начинает шататься».
«Если Путин проиграет войну, — а это вполне реальная возможность, — то я не вижу никаких законных способов для смены власти. В результате силовики будут решать проблемы между собой», — говорит он.
Некоторые аналитики указывают на слабость региональных элит внутри России, отмечая, что путинская система сделала местных лидеров гораздо более зависимыми от Москвы, чем от своих местных избирателей. Во многих случаях подлинные лидеры российских этнических меньшинств либо бежали из страны, либо подвергались преследованию как «экстремисты» в результате жесткого подавления Путиным инакомыслия в последние несколько лет.
«В отличие от конца 1980-х и начала 1990-х годов мы не видим политических сил, способных опираться на центробежные тенденции», — говорит аналитик Николай Петров, противопоставляя нынешнюю ситуацию развалу Советского Союза, когда в 15 республиках в основном местные лидеры встали в авангарде борьбы за независимость.
«Тем не менее, распад Советской империи не завершен и может продолжаться дальше», — добавляет он.
По его словам, через 15 лет мы можем увидеть «квазифедеративное или конфедеративное» государство, «или даже отдельные регионы, ведущие раздельное существование».
Элис Джулиано, специалист по вопросам этнической идентичности в России из Института Гарримана Колумбийского университета и автор книги «Конструирование недовольства: этнический национализм в российских республиках», считает, что антиправительственные настроения внутри России значительно разнятся от региона к региону, а условия путинского режима делают невозможной оценку общественного мнения по таким деликатным вопросам, как этот.
«Возможно, противодействие войне приведет к появлению более сильной оппозиции нынешнему российскому государству. Но в настоящее время мы этого не видим, поэтому распад российского государства представляется маловероятным, — убеждена Джулиано. — Однако невозможно предсказать, к чему может привести развитие событий».
Это важная оговорка.
Пол Гобл, отставной аналитик ЦРУ и Госдепартамента США и Радио Свобода, отметил, что многие наблюдатели не смогли предсказать развал Советского Союза «даже за несколько месяцев или недель» до того, как он произошел.
Путин, как утверждает Гобл, ускоряет потенциальный распад России, потому что «его действия представляют собой не возрождение Советского Союза, а воссоздание условий, приведших к его краху, включая антагонизм меньшинств и отчуждение России от мира».
Между тем среди представителей движений, направленных на самоопределение этнических меньшинств, широко распространено убеждение, что Россия находится на пути к своему распаду, и это развитие событий некоторые активисты называют «неизбежным».
«Развал империи очевиден, — заявил Арсланг Санджиев, председательствовавший в октябре на съезде калмыцкого народа, на котором была принята декларация о независимости Республики Калмыкия, преимущественно буддийского региона на юге России в низовьях Волги — реки, впадающей в Каспийское море. — Это закономерный исторический процесс, максимально ускоренный неумной и неэффективной внешней и внутренней политикой Кремля».
К декабрю Форум Свободных Народов России был переименован в Форум Свободных Народов ПостРоссии (ФСНПР). Форум провел встречу в шведском городе Хельсингборг встречу, четвертую с начала масштабного вторжения России в Украину. Представители чеченцев, татар, башкир, ногайцев, черкесов, карелов, казаков и прочих народностей подписали декларацию, провозглашающую Россию «государством-банкротом» и призывающую к «прекращению существования Российской Федерации». На том же Форуме были приняты декларации о независимости Карелии и «Сибирской Конфедерации» — давно предложенного независимого региона, который бы охватывал большую часть богатой нефтью и газом востока России.
Москва, похоже, серьезно относится к угрозе сепаратистских движений, расправляется с политическими и общественными организациями меньшинств и преследует активистов. Эта деятельность значительно активизировалась непосредственно перед вторжением в Украину и с тех пор продолжается уже в течение 10 месяцев. В июле Москва объявила общественное движение «Свободный Идель-Урал», выступающее за создание независимого государства в Среднем Поволжье, «нежелательной организацией». Месяцем ранее Всетатарский общественный центр был закрыт и объявлен «экстремистским».
Историк Максим Кузахметов, который живет в Санкт-Петербурге и ведет Telegram-канал «Ингрия без границ», выступает за независимость исторической области Ингрии (Ингерманландии). Она представляет собой территорию вокруг Санкт-Петербурга, завоеванную Петром Великим на рубеже 18 века. По его словам, еще совсем недавно активисты открыто маршировали с флагами и лозунгами Ингерманландии.
«Много лет мы с единомышленниками спокойно встречались и обсуждали перспективы отделения, — говорит Кузахметов. — Лишь недавно это стало считаться недопустимой и уголовно наказуемой крамолой».
«ГЕНОЦИД НАЦИОНАЛЬНЫХ МЕНЬШИНСТВ»
Недовольство этнических меньшинств России проявилось с начала февральского вторжения и усилилось, когда Москва, не сумев в первые недели взять Киев и подчинить себе Украину, начала бросать в бой все больше и больше людей. Меньшинства все чаще чувствовали, что на войну из их общин забирают непропорционально большое количество мужчин, чтобы они сражались и умирали за амбиции Москвы.
Опираясь на «достаточно полную документацию о количестве жертв по регионам», опубликованную BBC, аналитик Орешкин говорит, что «любой географ может сразу сравнить эту информацию с данными о населении этих регионов и увидеть катастрофические результаты».
«Например, в Тыве на 3300 взрослых приходится один убитый военнослужащий, а в Москве — 1 на 480 тысяч взрослых, — сказал он. — Это разница более чем в 100 раз».
Импульс движения за независимость резко возрос в сентябре, когда Путин объявил военную мобилизацию. Несмотря на репрессии в России, в южных регионах и на Северном Кавказе пришлось подавлять протесты против мобилизации. Более десятка военкоматов по всей стране подверглись поджогам. Как писал Forbes в октябре со ссылкой на источник в Кремле, страну покинули 700 тысяч молодых россиян.
«Мобилизация стимулировала движение против войны, — заявляет Батыр Боромангнаев, активист калмыцких борцов за независимость. — Я не мог этого сказать до мобилизации».
Башкирская журналистка Айгуль Гимранова-Лион мобилизацию политикой «геноцида национальных меньшинств».
«Россия сегодня убивает сразу двух зайцев, — написала она в сентябрьском посте в социальных сетях, — руками нацменов ведет войну в Украине».
Анатолий Ноговицын, глава отделения либеральной партии «Яблоко» в Республике Саха (Якутия), также заявил: «то, что делают власти, можно назвать геноцидом».
«Нас, якутов, больше 400 тысяч, — сказал Ноговицын. — Но это очень мало, потому что многие из них старики, дети. Если посчитать только мужчин, которые могут работать, создавать семьи, воспитывать детей, то получится под сотню тысяч максимум».
«Они истребляют малые народы», — заключил он.
Российский аналитик Григорий Голосов утверждал в Facebook’е что, вынуждая регионы набирать и посылать батальоны для боевых действий в Украине, правительство Путина ускоряет крах России и увеличивает вероятность того, что этот крах будет насильственным.
«Когда "добровольцы" вернутся — а кто-то из них вернется, это неизбежно, — в каждом регионе появится небольшая, но спаянная, имеющая боевой опыт и, скорее всего, не лишенная оружия, чрезвычайно обозленная сила, которая именно в силу локальной идентичности станет удобным инструментом для группировок, желающих власти на местах, — написал он. — В условиях любого социального и политического кризиса это желание можно будет претворить в жизнь, но без местной вооруженной силы не получится».
Нельзя исключать крайнего варианта развития событий, о котором говорит Голосов: возможность того, что Россия может, по крайней мере, на время, превратиться в более чем 80 «независимых стран», которые действительно будут в основном «бандитскими автократиями».
«ЭЙФОРИЯ СУВЕРЕНИТЕТА»
В октябре 1552 года город Казань на Волге окончательно пал перед русскими войсками, которые с 1469 года 10 раз осаждали столицу Казанского ханства. Хотя бои продолжались еще несколько лет, падение Казани ознаменовало конец ханства и явилось знаковым событием в экспансии России на пространстве Евразии и покорении ею коренных народов.
Распад Казанского ханства привел к вхождению в состав России территорий, которые сейчас образуют субъекты федерации Татарстан, Башкортостан, Мордовию, Удмуртию и Марий Эл. К середине 18 века Россия расширилась за пределы центрального региона вокруг Москвы и аннексировала исторические родины десятков народов на юге и севере нынешней России, в Сибири и на Дальнем Востоке. Во многих случаях русские проводили разрушительную политику против коренных народов по образцу, мало чем отличающемуся от европейского завоевания Америки.
В раннесоветский период, когда большевистское правительство было относительно слабым и нуждалось в поддержке этнических меньшинств, центральное правительство подписало договоры об автономии со многими республиками и областями, появившимися на территории Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (РСФСР), первой из которых в 1919 году была Башкирская АССР. В соответствии с договорами, регионам были предоставлены широкие полномочия в области местного самоуправления, образования, культуры и сельского хозяйства.
Эти достижения были сведены на нет, когда к власти пришло централизованное правительство во главе с диктатором Иосифом Сталиным. В отношении нерусских этнических групп стала проводиться дискриминационная политика. Меньшинства активно русифицировали, подавляли их языки и культуры. В период с 1941 по 1944 год поволжские немцы, карачаевцы, калмыки, чеченцы, ингуши, балкарцы, турки-месхетинцы, а также крымские татары были объявлены неблагонадежными и депортированы со своих исконных земель. Народы понесли катастрофические потери.
В ознаменование окончания Второй мировой войны Сталин, как известно, произнес тост «за здоровье нашего советского народа, и, прежде всего, русского народа… наиболее выдающейся нации из всех наций, входящих в состав Советского Союза».
Эхом этого высказывания является одна из множества конституционных поправок, которые Путин продвинул в 2020 году, где говорится, что русский язык является языком «государствообразующего» народа.
Когда Советский Союз стал сдавать позиции и в итоге распался в начале 1990-х годов, ослабление центральной власти подпитывало стремление к самоопределению не только среди народов советских республик, но и среди нерусских этнических меньшинств в самой России. Первоначально Россия пыталась преобразовать себя в настоящую федерацию, а Москва призывала к расширению прав автономных регионов страны. Это был период, который татарский социолог Мидхат Фарукшин назвал в 1993 году «эйфорией суверенитета», характеризуемый часто цитируемой директивой президента России Бориса Ельцина регионам «брать столько суверенитета, сколько сможете проглотить».
Однако терпимость Москвы не распространялась на угрозы ее территориальной целостности. В ноябре 1991 года Ельцин ввел войска в Чечню, начав Первую чеченскую войну после того, как в октябре регион подавляющим большинством голосов избрал парламент, выступающий за независимость, и президента.
В марте 1992 года в Татарстане состоялся референдум, на котором более 62 процентов избирателей согласились с тем, что «Татарстан является суверенным государством, субъектом международного права, строящим свои отношения с Российской Федерацией и другими республиками (государствами) на равноправной основе».
Месяц спустя все почти 90 регионов России, кроме Татарстана и де-факто независимой Чечни, подписали федеративный договор с Москвой.
«ПРЕСТУПЛЕНИЕ» ПУТИНА ПРОТИВ РОССИИ
При Путине, которого Ельцин назначил исполняющим обязанности президента в последний день 1999 года, в России происходит неуклонный демонтаж федеративной системы, региональные правительства начинают строго подчиняться Москве, а такие институты, как Совет Федерации (верхняя палата Федерального собрания, в которую входят представители всех регионов) лишаются любых полномочий.
Кремль оправдывал такие действия, подчеркивая огромные размеры страны и ссылаясь на то, что чиновники называли фундаментальной хрупкостью России. Центр утверждал также, что внешние силы стремятся разорвать страну на части.
В 2005 году Дмитрий Медведев, тогда глава президентской администрации Путина (позже, с 2008 по 2012 год, Медведев занимал пост президента России), сказал в интервью: «Если нам не удастся консолидировать элиту, Россия может исчезнуть как единое государство… Распад [Советского] Союза может показаться детским спектаклем по сравнению с развалом современной России».
В 2011 году Путин заявил на заседании правительства Северо-Кавказского федерального округа: если регион выйдет из состава России, последствия будут катастрофическими.
«Если это произойдет, то в тот же момент — не через час, а в ту же секунду найдутся желающие сделать то же самое с другими территориальными образованиями России, — сказал он. — Это будет трагедия, которая коснется каждого гражданина России без исключения».
Однако многие наблюдатели видят в ликвидации Путиным зарождавшегося в ельцинскую эпоху российского федерализма и построении им сверхцентрализованной и персонализированной политической системы реальный источник нынешней хрупкости России.
«Разрушение Путиным федерализма было преступлением против России, — говорит Орешкин, — которое будет преследовать нас в течение следующих пяти-семи лет».
«Уничтожив все институты, которые могли бы решить региональные проблемы или устранить неравенство, Путин создал потенциал для разрушения страны», — добавляет он.
Некоторые деятели российской оппозиции, такие как бывший депутат Государственной думы Илья Пономарев, глава Съезда народных депутатов, организации в изгнании, куда входят несколько десятков бывших избранных должностных лиц, выражают надежду на «демократическое воссоздание России» в постпутинский период.
«Мы должны уничтожить все, что связано с функционированием России как империи, — заявил Пономарев. — Империя должна умереть. Это наша главная цель. И после этого плодом нашего коллективного труда станет построение демократической страны».
Однако национальные движения России не забыли историю неоднократного отказа России от федерализма.
«Мы хотим выхода из состава империи, — сказал башкирский националист Руслан Габбасов. — Не буду называть ее Российской Федерацией».
«Исторический шанс [для российского федерализма] был упущен, когда президент Борис Ельцин не смог запретить Коммунистическую партию и провести люстрацию коммунистических чиновников и агентов КГБ, —добавил Габбасов. — А позже он передал власть офицеру КГБ Путину».
«Москва оказалась ненадежным партнером», — заявил калмыцкий активист Санджиев.
Лига Свободных Наций вступила в конфликт с группой Пономарёва, которая, по их мнению, видит постпутинскую Россию, в которую автоматически войдут все регионы, хотя и с правом выхода. Лига же, напротив, настаивает на том, чтобы антипутинское движение взяло на себя обязательства по обеспечению реальной независимости тех регионов, которые стремятся к ней в первую очередь, с перспективой их добровольного присоединения к конфедерации на основе демократических референдумов позднее.
«Сначала независимость, а потом референдумы [о будущем статусе], а не наоборот, — заявил Габбасов. — Только после многих месяцев активного обсуждения последствий колониальной политики и состояния, в котором они оставили наш народ, а также того, что дает независимость и какие перспективы на будущее она открывает, — только тогда можно проводить любой референдум. Так должно быть для всех порабощенных народов».
В таких регионах, как Башкортостан, Татарстан, Калмыкия и Бурятия, Габбасов предлагает провести референдумы о статусе лишь через два-три года.
Этот спор содержит исторические отголоски безуспешных попыток бывшего советского лидера Михаила Горбачева убедить советские республики остаться в составе «реформированного» и «демократического» Советского Союза.
«ШАНС БОЛЬШЕ НЕ ПРЕДСТАВИТСЯ»
Когда распался Советский Союз, в международном сообществе сложился прочный консенсус в отношении того, что Россия должна остаться целостной и стать наследницей Советского Союза, в том числе взять на себя ответственность за свое ядерное оружие и другие виды оружия массового уничтожения.
«Запад рассматривал войну в Чечне как внутренний конфликт, который публично описывался как "восстановление конституционного порядка", — вспоминает калмыцкий активист Санджиев. — В то время Россия была страной, которая только что освободилась от коммунистических пороков тоталитаризма и стремилась присоединиться к свободному миру. Был большой кредит доброй воли».
Сейчас ситуация совершенно другая, продолжает он. Правление Путина истощило эту добрую волю, и теперь уже несколько западных стран и чиновников назвали Россию «террористическим государством».
Кроме того, Запад считает безответственным и опасным бряцание Путина ядерным оружием и неспособность Москвы выполнить свои обязательства по Будапештскому меморандуму 1994 года по обеспечению территориальной целостности Украины. Международное сообщество потрясено значительным объемом доказательств военных преступлений России в Украине и бесчеловечными массированными авиаударами Москвы по украинской гражданской инфраструктуре, которые продолжяются с октября.
«Я уверен, что сегодня политическая ситуация совершенно иная», — заявил Санджиев.
«Естественно, западные политики и мировое сообщество будут рассматривать независимость народов России с совершенно другой точки зрения», убежден он, отмечая, что «эти народы приобрели полное моральное и юридическое право на отделение от страны-агрессора».
Историк и борец за независимость Ингерманландии Кузахметов утверждает, что война в Украине «неизбежно» приведет к распаду России на множество мелких государств в процессе, который он сравнивает с крахом Австро-Венгерской империи после Первой мировой войны. Он утверждает, что этот процесс сделал Австрию намного меньше, но, возможно, лучше, чем она была в качестве центра империи.
«Путин все делает для того, чтобы страна распалась, — сказал Кузахметов. — Причем распад же может начаться не с Петербурга, где живут в целом менее воинственные граждане. Может быть, распад начнется с Северного Кавказа. Или с других национальных окраин. Потенциально сильные сепаратистские настроения могут быть ... и в таких богатых территориях, как Татарстан и Башкирия. Казань когда-то была столицей независимого государства, и многие в Среднем Поволжье хорошо это помнят».
«Есть целый регион, который уже объективно отрезан от России — это уже упомянутая мною Калининградская область, — отметил он, имея в виду эксклав, зажатый между Польшей и Литвой. — Развал может начаться с неё».
«Если произойдёт отделение двух-трёх регионов, то сработает эффект домино», — заключил историк.
По мнению аналитиков, путинская война против Украины и последующее ослабление центральной власти в России, по-видимому, спровоцировали непредсказуемые процессы, которые могут иметь самые разные последствия.
«Центр начинает проседать, — отмечает Орешкин. —Когда рухнет центр, начнется турбулентность в регионах. Но мы не знаем, какая именно. Если в центре начнут кровавое сведение счетов, оно просочится и в регионы. Это точно».
Активисты из числа этнических меньшинств говорят, что война России против Украины привела страну к поворотному моменту, и грядущие события могут быть столь же важными, как распад Российской империи или Советского Союза.
«Наша борьба за независимость еще не началась, — сказал Рафис Кашапов, представляющий регион Татарстан в качестве вице-премьера самопровозглашенного татарского правительства в изгнании. — Но война в Украине действительно дала нам уникальную возможность. Возможно, такой шанс больше не представится».
Написано Робертом Коалсоном на основе репортажей «Idel.Реалии», «Кавказ.Реалии», «Север.Реалии», «Сибирь.Реалии» и Русской редакции Азаттыка.
КОММЕНТАРИИ