Село Корам Енбекшиказахского района Алматинской области расположено в 130 километрах от крупнейшего города страны. Перед небольшим домом без ограды играет группа детей. В казанах готовится еда, возле которых суетятся люди. Сюда недавно переехала семьи казахов из Китая.
«НЕ ВИДЕЛИСЬ СЕМЬ-ВОСЕМЬ ЛЕТ»
59-летний Оралтай Нурдынай прибыл из города Кульджи в Синьцзяне с женой, сыном, невесткой и тремя внуками — всего семь человек. Младшие сын и дочь переехали в Корам восемь лет назад. Семья Оралтая на время поселились в доме дочери и зятя.
— В последний раз с родными виделись семь или восемь лет назад. Позднее мы даже по WeChat (социальная сеть в Китае. — Ред.) не могли поговорить, — рассказывает Самалхан, хозяйка дома и дочь Оралтая.
Самалхан и ее муж после приезда на родину предков в 2013 году получили гражданство Казахстана.
Оралтай был в Казахстан в 2019 году и получил «миграционный вызов» в Енбекшиказахском управлении полиции, но затем началась пандемия коронавируса, и он не смог въехать на ПМЖ.
Согласно законодательству, гражданин Казахстана может обратиться за приглашением для родственников-казахов, живущих за границей, с целью воссоединения семьи. Заявление подтверждается местным управлением миграции.
— Документ выдают только тем, кто получил «миграционный вызов» из Казахстана. Паспорта и удостоверения личности просто так не выдают, — говорит Оралтай, не заметив, как переключился на тему «лагерей».
«А ЕСЛИ СКАЖЕТ ТОКАЕВУ, ЧТОБЫ НЕ ДАВАЛИ ГРАЖДАНСТВА...»
— Ничего плохого я там не видел. Я переехал сюда ради своих детей, народа, ради их будущего, — повторяет он.
Когда корреспондент Азаттыка пытался заговорить о политике Пекина в отношении коренных этносов Синьцзяна, он тут же перевел беседу на другую тему и начал рассказывать о сложностях ведения сельского хозяйства в Китае.
— Вы уже пересекли границу. Теперь ничего не бойтесь, — сказал один из гостей.
— Токаев и Си Цзиньпин (президент Казахстана и глава Китая. — Ред.) дружат. А если скажут ему (Токаеву. — Ред.), чтобы нам не давали гражданства, — делится переживаниями Оралтай.
Когда речь зашла о «лагерях политического перевоспитания» Оралтай парировал:
— Нет таких лагерей, это некоторые элементы понарассказывали.
По данным правозащитников, сотни тысяч, возможно, миллионы узников закрытых учреждений в Китае подвергаются пыткам, их вынуждают отказаться от этнической идентичности и религиозных убеждений, привлекают к принудительному труду, над ними проводят медицинские эксперименты.
«ЗАСТАВИЛИ ПОДПИСАТЬ МНОЖЕСТВО БУМАГ, ВЫКРУТИВ РУКИ»
Ералы Саканулы, бывший сосед Оралтая в Китае, вмешался в разговор: «Не бойся, говори, как есть. Никто не сможет вывезти вас из Казахстана».
— Если вы не хотите, я расскажу, — начал Ералы свою историю.
Переехавший в Казахстан десять лет назад Саканулы сейчас живет в селе Шелек Алматинской области. По его словам, в 2017 году были задержаны два его брата. Один провел в «лагере политического перевоспитания» год, другой — два. Двоюродный брат, который читал намаз, был приговорен в Китае к длительному тюремному заключению.
— Я 30 лет жил рядом по соседству с ними (семьей Оралтая. — Ред.). С одной стороны, я приехал разделить с ними радость переезда, а с другой — узнать о своих родственниках, оставшихся в Китае. Там у меня остались братья, родственники. Мы слышим, что там много трудностей. У меня есть друзья, которые попали в тюрьмы в результате политики Китая, начавшейся в 2017 году. У меня также есть осужденные знакомые супруги. Их дети остались в детском доме. Все их преступление — чтение намаза, — говорит Ералы.
Только после этого Оралтай признался: «Когда мы собрались в Казахстан, нас заставили подписать множество бумаг, выкрутив руки. Сказали, чтобы в Казахстане не вели никаких разговоров».
Китайское правительство годами притесняет этнические меньшинства в Синьцзяне и запрещает им выезжать за пределы страны. Зафиксированы случаи, когда китайские власти просили переехавших в Казахстан казахов вернуться в Синьцзян под различными предлогами, а после пересечения границы отправляли их в «лагеря политического перевоспитания». По данным международных организаций, в таких учреждениях находятся в основном уйгуры, казахи и кыргызы. Кроме того, в стране преследуются исповедующие ислам, закрываются мечети.
Политика Китая подвергается резкой критике со стороны стран Запада, в том числе США, которые называют происходящее в Синьцзяне геноцидом. Пекин отвергает обвинения, называя лагеря «центрами профессиональной подготовки», созданными ради борьбы с экстремизмом и терроризмом.
Группа казахов, родственники которых задержаны в Китае или не могут покинуть Китай, с февраля прошлого года проводит бессрочную акцию протеста перед китайским консульством в Алматы, требуя освобождения своих близких из-под стражи в Синьцзяне и воссоединения семей. Из консульства к ним никто не выходил и на их вопросы не ответил. Казахстанские полицейские задерживают пикетчиков, протестующих не раз штрафовали, некоторых помещали под арест по обвинениям в нарушении порядка проведения мирных собраний. Сумма наложенных на них штрафов за полтора года достигла четырех миллионов тенге.
ДЕТИ, ГОВОРЯЩИЕ ПО-КИТАЙСКИ
Со слов Оралтая, школы с казахским языком обучения в Синьцзяне полностью закрыты с 2017 года.
Все трое его внуков получали образование на китайском языке. Они и владеют разговорным казахским, но в речи используют китайские слова для обозначения некоторых предметов. Отец обратился к играющей во дворе девочке 10-11 лет по-китайски, затем объяснил корреспонденту, что попросил ребенка принести ручку, чтобы записать номер телефона журналиста.
Оралтай занимался в Синьцзяне скотоводством.
— Мы и здесь хотим выращивать скот. Если власти дадут землю, все остальное сделаем сами, — говорит он.
Семья переселенцев планирует подать заявление на предоставление удостоверения кандаса (репатрианта), чтобы затем получить гражданство.
КОММЕНТАРИИ