Этнические казахи из Китая, переехавшие в Урджарский район в Восточном Казахстане, попали в политические лагеря в Синьцзяне. Бахытгуль выехала в Китай, чтобы забрать своего единственного сына, а Абикеш — проведать дочерей и внуков. Бахытгуль удалось вернуться домой, в Урджар, вместе с сыном, Абикеш — не успел: он умер в Китае после «прививки от гриппа».
«ЗАБРАЛИ НА ДЕСЯТЬ ДНЕЙ, ОТПУСТИЛИ ЧЕРЕЗ ГОД»
Ноябрь 2017 года. Село Маканчи Урджарского района Восточно-Казахстанской области. Семья этнических казахов из Китая провожает отца Абикеша в Китай — навестить дочерей и внуков, оставшихся в Синьцзяне. Аршын, сын Абикеша, вспоминает, что тогда никто не знал, что в Китае есть «лагеря политического перевоспитания».
Абикеш не успел получить гражданство Казахстана, у него был вид на жительство. Он пересек границу как гражданин Китая в пункте пропуска «Бахты» в Урджарском районе и направился в село Тургин уезда Дурбульджин округа Тарбагатай в Синьцзяне, где живут его дочери. Но отца всё не было.
— Мы не могли дозвониться до него с момента пересечения границы до одиннадцати часов ночи. Телефон был выключен. Только в одиннадцать ночи полицейские привезли его в дом старшей сестры. Сестры говорят, что отца допрашивали двенадцать часов. «Что ты делаешь в Казахстане, ходишь ли в мечеть?» — интересовались они, — рассказывает Аршын.
Десять дней спустя 55-летний Абикеш был вновь задержан полицией. Ему сообщили, что «к нему есть вопросы» и он пробудет в «лагере перевоспитания» десять дней. Однако домой к дочерям он вернулся лишь через год.
Китайское правительство сначала отрицало существование «лагерей», потом признало наличие сети закрытых учреждений, которые назвали «центрами профессиональной подготовки», созданными для борьбы с экстремизмом. Международные организации и страны Запада критикуют Пекин за «грубые нарушения прав человека». По некоторым оценкам, в лагерях в Синьцзяне может содержаться около миллиона мусульман — казахов, уйгуров и кыргызов.
Абикеш вышел на свободу 20 ноября 2018 года, еще год он пробыл под домашним арестом. В ноябре 2019 года этнический казах получил свои документы, и ему разрешили выехать в Казахстан.
«Но он так и не смог доехать. Мы поговорили с ним 20 ноября. "Вот, собираюсь в дорогу. Собрал все вещи", — сказал он. Однако вечером мы получили сообщение, что отца больше нет, — рассказывает сын Аршын. — По словам моих сестер, в лагере ему сделали якобы прививку от гриппа. Но никто точно не знает, что это был за укол. Он умер от сердечного приступа. Так нам сказали».
Аршын сомневается, что его отец мог скончаться от сердечного приступа.
«Отец запросто запрыгивал на неоседланную лошадь и никогда не обращался к врачам», — говорит сын.
Аршын со своей семьей и мамой остался жить в Маканчи, занимается животноводством. Две его старшие сестры и младшая сестра остаются в Китае. Он не хочет им навредить, поэтому старается не звонить.
«Где бы они ни находились, лишь бы были живы-здоровы», — говорит Аршын, который здесь, в Казахстане, заботится о маме.
— Она ждала возвращения отца два года. Но пришло печальное известие. Мысли о том, что отца могли пытать в тюрьме, доводят мать до плачевного состояния, — говорит Аршын.
«АРЕСТОВАЛИ ЯКОБЫ ЗА НЕУПЛАТУ ПАРТИЙНЫХ ВЗНОСОВ»
Бахытгуль Рамазан переехала из китайского уезда Дурбульджин в Урджарский район Восточно-Казахстанской области в 2010 году. Ожидалось, что ее сын последует за ней. Но не случилось. И спустя семь лет Бахытгуль решила навестить сына и мать в Китае.
— Мой сын жил в Дурбульджине. Он сообщил, что «[местные власти] не выдают ему документ». Как только перешла границу, сотрудники полиции отобрали мои документы. Всё, что у меня тогда осталось на руках, — это вид на жительство в Казахстане, — рассказывает Бахытгуль.
По возвращении в Китай ей сообщили, что она не заплатила партийные взносы. Согласно уставу Коммунистической партии — единственной правящей политической организации в Китае, каждый член должен платить взносы в размере 2,4 юаня (0,4 доллара США) в год. Бахытгуль намеревалась заплатить этот взнос, однако чиновники сообщили, что устав партии изменился и теперь сумма взноса составляет один юань в месяц вместо двух в год. «Вы год не платили взносы и теперь отправитесь в лагерь политического перевоспитания», — сообщили власти Бахытгуль.
29 декабря того же года Бахытгуль попала в «лагерь политического перевоспитания» в Тургине — соседнем с ее родным Ушкарасу селе в Синьцзяне.
Бахытгуль дали казахстанское гражданство указом президента Касым-Жомарта Токаева за десять дней до ее заключения — после шести месяцев рассмотрения заявления. Однако она не успела получить документ на руки и была заключена в лагерь в Тургине как гражданка Китая и член Коммунистической партии.
— В тюрьме было трехразовое питание. Утром давали кипяток и одну момо (булочка на пару. — Ред.), на обед — вареную капусту. Время от времени приносили отварной рис. За год не увидели ни кусочка мяса. У меня есть пожилая мама, ей больше 80. Она и навещала меня один раз в месяц. Мы не могли есть в их присутствии. Заносить с собой внутрь принесенную ими еду тоже запрещалось. «Мы только что поели. Я сыта», — лгала я. Потому что нам угрожали, говорили, что отменят свидания. Она успокаивала и говорила: «Не плачь». Но как не плакать, плакала, — вспоминает Бахытгуль.
По словам Бахытгуль, она была вынуждена говорить неправду о ситуации в лагере.
— Иногда нам даже не хотелось идти на ежемесячные свидания. Нас приводили к комнате для свиданий под конвоем и в наручниках. И только у двери снимали наручники. Мы лгали всем, что здесь тепло, всё хорошо, мол, учимся. Через тринадцать дней после того, как я прибыла в лагерь, меня связали по грудь и посадили на черный стул на 24 часа. Даже в туалет не давали сходить. Два человека с двух сторон подняли меня со стула и привели к начальнику тюрьмы, чтобы я принесла извинения на китайском языке: «Я совершила ошибку. Мне очень жаль». Я тогда не смогла самостоятельно встать с этого стула. Отсидела бока. Затем в течение месяца меня кровило, — заплакала Бахытгуль.
Бахытгуль Рамазан сегодня 52 года. «Мои душевные и телесные раны еще не зажили», — говорит она.
«64 РАЗА ПЕРЕСЕКАЛА КАЗАХСТАНСКО-КИТАЙСКУЮ ГРАНИЦУ»
После трех месяцев пребывания в лагере Тургин Бахытгуль перевели в следующий лагерь в центре уезда Дурбульджин. В это время ей было предъявлено еще одно обвинение.
— На листке бумаги было написано: «Ездила в Казахстан 32 раза. 64 раза пересекала границу». «Ты — член партии. Что ты делаешь? Казахстан — террористическое государство, исповедующее ислам. Люди там молятся и ходят в мечеть. Ты перенимаешь от них плохие привычки. Вот почему ты очищаешь свое сознание. Если спросят, так и ответишь», — поучали меня, — говорит Бахытгуль.
Бахытгуль предполагает, что новое обвинение ей предъявили, а позже перевели в другой лагерь после проверяющих из Пекина и административного центра Синьцзяна — Урумчи. Тогда, говорит она, членам комиссии «стало стыдно», что Бахытгуль сидит в лагере за неуплату партийных взносов. Проверяющие «развернулись и ушли».
Бахытгуль вышла на свободу 14 декабря 2018 года. Но ей предстояло провести под домашним арестом еще шесть месяцев. По ее словам, местная администрация и тут ей не давала покоя. Ей не разрешали даже навещать живущих рядом родственников.
По словам Бахытгуль, шесть месяцев ее домашнего ареста по сути прошли в местной администрации. Каждый понедельник в шесть часов утра она приезжала туда для участия в акции «поднятия флага», а затем до полудня убирала прилегающую к зданию администрации территорию и улицы в селе. Во второй половине дня ее дополнительно привлекали к работе. Кроме того, три дня в неделю «домашнего ареста» посвящались «политзанятиям» и заучиванию стихов, восхваляющих Коммунистическую партию Китая.
— В течение года мне выдали только мешок муки, бутылку масла и пять килограммов риса. В 2017 году, когда меня посадили в лагерь, моим родственникам выдали три тонны угля. Глава местной зимовки из своего кармана дал 100 юаней. Это был мой доход за полгода, — говорит она.
По словам Бахытгуль, местная полиция установила на ее телефон GPS и отслеживала ее передвижения. Ей также не разрешили увидеться с сыном, который живет в Дурбульджине. Только за 18 дней до истечения срока действия выданного ей вида на жительство в Казахстане ей дали возможность выехать из страны. Но разрешение ей выдали с условием, что она увидится с семьей и вернется в течение 18 дней. Ее младшую сестру заставили поручиться за ее возвращение и поставить свою подпись.
Сразу по возвращении к семье в Казахстан Бахытгуль получила документ, подтверждающий ее казахстанское гражданство.
— Я сама позвонила им и сказала: «Вы незаконно удерживали меня полтора года. Я гражданка Казахстана и не приеду», — говорит она.
Затем мне позвонил представитель властей Синьцзяна и сказал: «Раз ты гражданка Казахстана, не приезжай в Китай, но никому не рассказывай о том, что видела в лагере».
— Однако в тот день, когда на YouTube разместили видео, где я рассказываю обо всех унижениях, пережитых в Китае, они схватили мою младшую сестру, которая за меня поручилась. Она шла в больницу. Сестра целый день провела под стражей. Затем ее освободили. Сейчас я не могу поговорить ни с одним из своих родственников, — говорит Бахытгуль.
Женщина боится, что ее звонки могут причинить вред ее родственникам.
Вскоре после возвращения Бахытгуль в Казахстан к ней вернулся ее сын.
«Судьба моих других родственников по ту сторону границы всё еще под угрозой», — переживает она.
КОММЕНТАРИИ