Министр юстиции Казахстана Марат Бекетаев отверг требование уйти в отставку, выдвинутое адвокатами и юрисконсультами, которые недовольны разработанными его ведомством поправками к законодательству.
— В отставку подавать не собираюсь, — заявил на брифинге 26 марта Бекетаев.
43-летний Марат Бекетаев заявил, что не согласен с критикой адвокатов в адрес пакета предлагаемых Минюстом изменений в законе об адвокатской деятельности и юридической помощи. Адвокаты усматривают в законопроекте стремление государства усилить над ними контроль и лишить их независимости, министр же говорит, что «основная цель законопроекта — защита интересов клиентов адвокатов и юрисконсультов».
— У каждого гражданина Казахстана есть конституционное право на качественную правовую помощь. Этот законопроект предлагает механизмы, которые обеспечивают качество правовой помощи. Речь идет о развитии саморегулирования. Опыт развитых стран показывает, что саморегулирование работает эффективнее, то есть когда адвокаты и юрисконсульты сами регулируют свою деятельность, тогда это обеспечивает более высокое качество правовой помощи. Если говорить конкретно — прежде чем войти в профессию, адвокаты сдают экзамены, это на базе юстиции. В развитых странах экзамены сдают на базе коллегии адвокатов — они более гибкие, оперативные, это опыт развитых стран. Коллегии быстрее реагируют на потребности общества. И в целом качество контроля на входе лучше. К этому Казахстан стремится. Сейчас, по моему мнению, коллегии не готовы проводить такие экзамены. В первую очередь из-за отсутствия материально-технической базы и отсутствия достаточных кадров для разработки таких вопросов, — сказал Бекетаев.По мнению занимающего пост министра с 2016 года Бекетаева, законопроект направлен на обучение адвокатов и постоянное повышение их знаний, чтобы не допустить практики, когда адвокат «один раз сдал экзамен и потом 10–15 лет работал».
Казахстанские адвокаты, юристы и нотариусы выступают против поправок Минюста, которые находятся в парламенте (на минувшей неделе они были одобрены мажилисом). Юристы считают, что если проект будет принят в текущей редакции, то власти получат рычаги контроля над деятельностью адвокатов и юрисконсультов, смогут отзывать по своему усмотрению лицензии и отстранять от работы.
Законопроект предусматривает подключение юристов к электронной информационной системе, разработанной холдингом «Национальные информационные технологии», — платформе «Е-Заң көмегі». Адвокаты возмущены тем, что теперь их обяжут платить по 3 600 тенге в месяц. Кроме того, каждый юрист должен будет вносить ежемесячный взнос в Республиканскую коллегию адвокатов в размере одного месячного расчетного показателя (МРП в 2021 году равен 2 917 тенге. — Ред.) и финансировать эту коллегию. Также предполагается объединение юрисконсультов в палату, и они тоже должны платить взносы.
Адвокат Айман Умарова, комментируя инициируемые Минюстом изменения, заявила: «Это первый шаг к тому, что у нас нет теперь независимости».
— Это равносильно тому, что к вам домой приходит чужой человек, лезет и делает ремонт. Ведь есть закон «Об адвокатской деятельности и юридической помощи», и там четко сказано, что адвокатура — независимая саморегулируемая организация, — говорит Умарова.
Адвокаты, юристы и нотариусы намеревались провести митинг против предлагаемых поправок 13 марта в Алматы. Акимат согласовал акцию, но организаторы были вынуждены отменить ее в самый последний момент после того, как город вошел в «красную» зону по распространению коронавируса.
Собравшиеся на площади перед Академией наук в Алматы объявили, что переносят акцию на более поздний срок.
В феврале правозащитник Амангельды Шорманбаев вышел на пикет против законопроекта. Он держал плакат с надписью: «Бекетаев! Руки прочь от независимых юристов и адвокатов». В интервью Азаттыку Шорманбаев пояснил: «Власти хотят объединить юристов и адвокатов в республиканскую коллегию и тем самым поставить нас в зависимость от определенной организации. Кроме того, определить, кому и сколько денег мы должны платить». Он также допустил, что инициированные Минюстом поправки — это, вероятно, реакция на активность гражданского общества и рост протестности, когда адвокаты и юристы защищали и консультировали активистов.
КОММЕНТАРИИ