В Ижевске 10 сентября у здания Государственного совета Удмуртии поджёг себя учёный Альберт Разин. Он требовал от властей уделять больше внимания защите удмуртского этноса и языка. До того как поджечь себя, Разин стоял у здания регионального парламента с плакатами, на одном из которых были написаны строки Расула Гамзатова: «И если завтра мой язык исчезнет, то я готов сегодня умереть». Об этом сообщает Татаро-Башкирская редакция Азаттыка («Idel.Реалии»).
Прибывшие на место пожарные потушили огонь, Разина доставили в республиканскую больницу в критическом состоянии с ожогами почти 100 процентов тела. Его ввели в медикаментозный сон, но спустя несколько часов он скончался.
«ПОВЕРНУЛСЯ, А ТАМ ОГОНЬ»
По словам активиста удмуртского национального движения Петра Тимошкина, Разин стоял с пикетом перед зданием регионального парламента еще с раннего утра вторника, 10 сентября (после случившегося заседание перенесено на 24 сентября). Тимошкин стал очевидцем случившегося:
«Два дня назад Альберт Разин позвонил мне и попросил сфотографировать его во время пикета, чтобы потом распространить эту информацию в соцсетях и СМИ. Я тогда находился в деревне и ничего не пообещал. Он понял, что это значит, что я всё равно постараюсь быть там. Сначала сказал, чтобы я подошел к Госсовету пораньше. Мы там были еще до 8, он позвонил и предупредил, что опоздает. Вместе со мной было еще два активиста. Где-то в половине девятого он припарковал машину и направился к нам, в руках у него были плакаты. Поздоровались, настроение было как обычно. Особо ни о чем не говорили. Ничего подозрительного я не почувствовал. Он взял в руки плакат и встал напротив парламента, мы стояли поодаль».
Тимошкин говорит, что некоторые депутаты, знающие Разина лично, подходя утром на работу, останавливались рядом с пикетчиком и здоровались с ним. Претензий у полицейских не было: в понедельник Разин по электронной почте уведомил органы власти о том, что будет выходить на одиночный пикет.
«Около девяти часов Разин сказал, что устал. Мы только собирались дать ему стул, как к нему подошел какой-то парень. Разин пошел отдохнуть к своей машине, а парень остался стоять на его месте. Его я вообще до этого не встречал. Еще минут через 10 подошел какой-то мужчина в джинсовых брюках и костюме и попросил завершить пикет. Мы сказали, что у нас есть право на одиночный пикет. Затем мужчина ушел, а я позвонил Разину и попросил его вернуться к Госсовету. Вернувшись, он попросил нас не уходить, сказал, что после 10 часов надо будет по кабинетам Госсовета разнести открытое письмо, которое он написал правительству. Потом он опять ушел отдохнуть. И вот стоим мы с Андреем, разговариваем, и тут я повернулся, а там огонь такой горит», – рассказывает Тимошкин.
По словам Петра Тимошкина, он пытался помочь Альберту Разину, но не смог этого сделать:
«Это уже было бесполезно. К нему было не подойти. Это ужас был. Но он даже голоса не подавал. Огнетушитель мы найти не смогли. И все стоят с камерами и снимают. Там была одна женщина, которая торгует журналами и газетами, она сообразила позвонить в скорую и пожарным. Они приехали в течение 10 минут».
Альберту Разину было 79 лет. Он кандидат философских наук, доцент, заслуженный деятель науки Удмуртии, активный участник удмуртского национального движения «Удмурт Кенеш» и клуба ученых «Тодосчи».
«У НЕГО ВСЕ ЗАБОТЫ БЫЛИ О СОХРАНЕНИИ УДМУРТСКОГО ЯЗЫКА»
Разин был одним из ученых, которые летом прошлого года обратились с открытым письмом к председателю Госсовета Удмуртии Алексею Прасолову и депутатам с требованием не поддерживать законопроект об отмене обязательного изучения языков коренных народов России в средних школах, направленный Государственной думой для оценки в регионы.
По словам активиста «Удмурт Кенеш» Ильи Викторова, Разин не только выступал за сохранение обязательного преподавания удмуртского языка в школах, но и занимался экологическими и экономическими проблемами Удмуртии:
«Я с ним общался где-то пять дней назад. Он собирался на одиночное пикетирование. Я ему сказал, что сейчас погода хорошая, я в огороде работаю, у меня строительство, и не пошел. Перед сессией он хотел депутатам раздать свои требования. У него все заботы были о сохранении удмуртского языка. Я знал, чем он живет: сказал, что он писал в Москву, главе Удмуртии, но всегда получал отписки. Сейчас есть преподавание удмуртского в школах, но оно факультативное. Он писал о сохранении Березовой рощи, где мы проводим удмуртские праздники. По вероисповеданию он язычник. Он поклонялся природе: ничего лишнего не брать от природы и сохранять природу. В Березовой роще в черте города у нас сохранилась природа. Он мечтал там построить Куала, место молений для удмуртов. Сейчас там власти пытаются построить "комфортную зону", хотят провести собеседования с людьми, не только удмуртами, хотят ли они там "удмуртский этнопарк". Он был против».
Илья Викторов говорит, что у Разина остались жена и 18-летняя дочь. По его словам, он не мог предположить, что ученый покончит с собой: «Он никогда не говорил об этом, но, видимо, готовился. Человек он некурящий, а взял с собой спички, бензин. Он ведь кандидат философских наук, бывший преподаватель УдГУ. В последние годы проводил конференции по удмуртскому языку и обычаям. Дней десять назад Разин приехал из поездки в Челябинскую область, в Аркаим. Показал нам удмуртские узоры, которые он нашел в местном музее, говорил, "такие красивые"».
Удмуртский историк Дмитрий Мадуров вспоминает Разина как человека, который посвятил всю свою жизнь сохранению национальных интересов:
«Мы дружили семьями, его дочь занимается моделированием национальной одежды. Все его научные работы были направлены на сохранение национальных интересов. Разин был консерватором. Он считал, что всё, что нам досталось от предков, мы должны сохранить и передать дальше. Он не принимал ничего нового, новых законов, новых методик. Считал, что это всё разрушает. Он публиковал свои труды на свои средства».
Как напоминает сайт «Idel.Реалии», после заявления президента России Владимира Путина о недопустимости принуждения школьников изучать другие языки народов России, кроме русского, языки коренных народов перестали быть частью обязательной школьной программы. Это вызвало недовольство в нескольких республиках Поволжья. Например, представители татарской, башкирской и чувашской общественности требовали от местных властей отстоять обязательное преподавание их языков, мотивируя это угрозой ускорения процесса их исчезновения. Результаты всероссийских переписей населения 2002 и 2010 годов показали, что за восемь лет количество людей, владеющих удмуртским, сократилось на 30 процентов, с 463 тысяч человек до 324 тысяч. Число россиян, говорящих на татарском, за те же восемь лет уменьшилось на миллион человек.
КОММЕНТАРИИ