Когда в марте президент Казахстана Нурсултан Назарбаев подал в отставку, создалось ощущение, что переход власти к Касым-Жомарту Токаеву был тщательно спланирован. Но не всё идет как по маслу, и это не должно вызывать удивления.
После того как президент Казахстана Нурсултан Назарбаев 19 марта объявил о своей отставке, почти тотчас стало понятно, что у казахстанской элиты есть план по передаче власти.
На следующий день был приведен к присяге в качестве президента председатель сената Касым-Жомарт Токаев, опытный политик, давний друг и сторонник Назарбаева. Токаев высоко оценил политический курс Назарбаева и предложил переименовать столицу в честь предшественника. 23 марта, через три дня после вступления в должность, Токаев подписал указ о переименовании Астаны в Нур-Султан.
9 апреля было объявлено о переносе президентских выборов с 2020 года на 9 июня нынешнего года. 23 апреля правящая партия «Нур Отан» провела свой внеочередной съезд, на котором Назарбаев выступил с речью, предложив выдвинуть кандидатом в президенты Токаева. 600 делегатов, присутствовавших на съезде, единогласно проголосовали за кандидатуру Токаева.
Ни у одного из шести кандидатов, зарегистрированных для участия в выборах, нет шансов одолеть выбранного властью преемника.
Но, похоже, не всё пошло по плану.
Некоторые казахстанцы выразили несогласие с тем, что свобода их выбора на выборах следующего президента страны, по их мнению, ограничена.
Это первая смена власти в Казахстане, но не первая в Центральной Азии.
Можно провести любопытные сравнения между тем, как передавались бразды правления в других государствах Центральной Азии, и тем, что происходит сейчас в Казахстане. Самый примечательный вывод, который можно сделать исходя из этого сопоставления: управляемая передача от здравствующего президента к выбранному им преемнику — наиболее рискованный вариант транзита.
Таким странам, как Таджикистан и Туркменистан, где, по всей видимости, рассматривается вопрос о передаче власти членам семьи, пожалуй, нужно внимательно следить за этим примером.
ДВЕ МИРНЫЕ ПЕРЕДАЧИ ВЛАСТИ В РЕГИОНЕ
За почти 28 лет независимости в регионе были всего две мирные передачи власти от здравствующего президента к преемнику. И оба случая — в Кыргызстане.
Роза Отунбаева стала временным президентом Кыргызстана после Апрельской революции 2010 года. Президентство Отунбаевой — уникальный случай, поскольку с самого начала она дала понять, что ее должность носит временный характер и она не будет пытаться участвовать в выборах или публично поддерживать какого-либо кандидата на президентских выборах в стране 30 октября 2011 года. Она ушла в отставку 1 декабря 2011 года, после инаугурации Алмазбека Атамбаева.
Согласно Конституции, принятой в 2010 году, президент Кыргызстана может пребывать в должности всего один срок. Пробыв на посту положенные шесть лет, Атамбаев ушел в отставку, но при этом попытался продвинуть своего кандидата в президенты.
Надо сказать, кыргызская модель передачи власти показала себя не очень успешной. Выбор Атамбаева пал на Сооронбая Жээнбекова. То, что Жээнбеков в прошлом был главой южной Ошской области, — важный фактор для Кыргызстана, где баланс Севера и Юга всегда играл решающую роль в национальном единстве (Атамбаев из северной Чуйской области).
В апреле 2016 года Жээнбеков был назначен премьер-министром, также он был членом Социал-демократической партии Кыргызстана (СДПК) Атамбаева. Во время президентской кампании Атамбаев дал понять, что в случае избрания Жээнбеков будет продолжать его политику. Были некоторые подозрения, что Атамбаев намеревался остаться реальным лидером во власти с Жээнбековым в качестве номинального президента.
Если это действительно было намерением Атамбаева, то он сильно просчитался. Жээнбеков одержал победу на президентских выборах в октябре 2017 года. Но через шесть месяцев после вступления в должность Жээнбеков сменил почти всех высокопоставленных чиновников, оставшихся от администрации Атамбаева. Некоторые из этих чиновников были задержаны и обвинены в коррупции. Начиная с конца марта 2018 года Атамбаев несколько раз выступал с критикой Жээнбекова, в результате чего в СДПК произошел раскол из-за вражды «Атамбаев — Жээнбеков».
Тем не менее критики и сторонники Жээнбекова положа руку на сердце могут сказать, что, по крайней мере, он не является инструментом Атамбаева. Возможно, это способствовало относительному спокойствию его президентской власти.
СМЕНА РУКОВОДСТВА ПОСЛЕ СМЕРТИ ЛИДЕРОВ
Когда в декабре 2006 года умер первый президент Туркменистана Сапармурат Ниязов, его сменил практически неизвестный министр здравоохранения Гурбангулы Бердымухамедов. Процедура транзита по сей день остается «тайной за семью печатями».
После объявления о смерти первого президента Узбекистана Ислама Каримова 2 сентября 2016 года к власти пришел премьер-министр Шавкат Мирзияев, причем в результате такой же непрозрачной процедуры.
Хотя и Бердымухамедов, и Мирзияев занимали руководящие посты в администрациях первых президентов, в качестве явных преемников они не рассматривались.
Поэтому не удивительно, что оба кандидата во время президентской кампании — хотя их победа на выборах была очевидна — в попытке завоевать общественную поддержку обещали изменения, которые улучшат жизнь народа. После избрания оба заменили многих высокопоставленных чиновников, оставшихся от предшественников.
Первая смена руководства в Кыргызстане произошла в результате революций 2005 и 2010 годов. Одной из причин растущей враждебности по отношению к первому президенту Аскару Акаеву и второму президенту Курманбеку Бакиеву были их попытки сохранить влияние по истечении президентского срока и привести своих детей во власть. Дочь Акаева Бермет и сын Айдар получили места в парламенте на выборах 2005 года. Сын Бакиева Максим был назначен ответственным за экономику Кыргызстана.
Вполне естественно, что те, кто пришел к власти после этих революций, торжественно обещали внести существенные изменения в непопулярную политику тех, кто был отстранен от власти.
ОГРАНИЧЕНИЯ ДЛЯ ТОКАЕВА
Ситуация с Токаевым существенно отличается. Во-первых, поправки, внесенные в Конституцию Казахстана более 15 лет назад, по сути, дают первому президенту страны право продолжать управлять страной. Токаев может стать президентом, но до тех пор, пока Назарбаев — или Елбасы — еще жив, именно слово Назарбаева является окончательным практически по всем политическим вопросам.
Во-вторых, есть мнение, что Токаев, которому 17 мая исполнится 66 лет, всего лишь переходная фигура, занимающая президентскую должность для кого-то еще, кто пока не готов вступить в должность президента Казахстана. Окончательными преемниками называют некоторых из родственников Назарбаева.
В-третьих, — и, вероятно, это самое главное — Токаев обещает продолжать политику Назарбаева. Иными словами, Токаев обещает ничего не менять.
Но именно надежда на перемены помогла Бердымухамедову, Мирзияеву, Бакиеву и Атамбаеву получить поддержку или, по крайней мере, терпение народов этих стран на раннем этапе их президентства. Все они в первые месяцы своего пребывания на посту президента внесли какие-то позитивные изменения. Пока Назарбаев жив, Токаев не осмелится на какие-то серьезные изменения, которые могут быть истолкованы как исправление ошибок политики Назарбаева.
Поэтому неудивительно, что эта передача власти — которая, похоже, гарантирует статус-кво, оставляя верхушку наверху, а всех остальных на том же уровне, что и сейчас, — является непривлекательной для некоторых казахстанцев, особенно для молодых людей, желающих чего-то другого.
Выражение недовольства уже было озвучено в кампаниях в социальных сетях в Казахстане, таких как «У нас есть выбор!», «Нур-Султан не моя столица, Токаев не мой президент», Дарига [Назарбаева, старшая дочь Назарбаева] не мой спикер в сенате», или «Шал, кет!» («Старик, уходи!»).
Еще один лозунг, повторяющий слова с баннера, который держали активисты вдоль трассы марафона 21 апреля в Алматы, — «От правды не убежишь!». На мосту в Алматы позже вывесили баннер, на котором цитировались слова из Конституции Казахстана: «Единственным источником госвласти является народ».
Примеры транзита власти в Центральной Азии на сегодняшний день показывают, что гладкая передача должна сопровождаться, по крайней мере, надеждой на перемены и улучшения, которые затронут большую часть населения.
Некоторые задавались вопросом, может ли старшая дочь Назарбаева Дарига стать президентом Казахстана в ближайшее время или, возможно, племянник Назарбаева Самат Абиш. Сопротивление людей назначению или избранию родственника Назарбаева, скорее всего, будет сильнее, нежели кандидатуре Токаева.
Переход власти для некоторых жителей Центральной Азии, а возможно для многих из них, означает, что богатые становятся богаче, а бедные, которых меньшинство, еще беднее*.
Это большая проблема для Касым-Жомарта Токаева на данный момент. Но это также может стать проблемой для Сердара Бердымухамедова или Рустама Эмомали, если они попытаются прийти на смену своим отцам в Туркменистане и Таджикистане.
*Для справки: с 1995 года я слышу от жителей Центральной Азии, что смена руководства означает лишь то, что новая власть будет наполнять свои пустые карманы. Оглядываясь назад, я не вижу особой разницы. Лидеры, находящиеся у власти в течение длительного времени, и цепляющаяся за них элита просто покупают новую одежду с карманами побольше.
Перевод с английского языка выполнила Алиса Вальсамаки.
Взгляды, выраженные в материале, могут не совпадать с точкой зрения редакции Азаттыка.
КОММЕНТАРИИ