Когда вице-президент Европейской комиссии по вопросам энергетики Марош Шефчович, в конце апреля этого года посетив Туркменистан, поднял тему развития Транскаспийского газопровода (ТКГ), у многих вновь появилась надежда, что проект, разговоры о котором идут уже более 20 лет, всё-таки будет реализован.
Заявление Мароша Шефчовича о том, что поставки туркменского газа в Европу могут быть начаты уже в 2019 году, указывает на всю серьезность намерений Евросоюза. Однако преодоление препятствий, стоящих на пути туркменского газа в Европу, потребует больших усилий.
Для обсуждения этой темы Туркменская редакция Азаттыка организовала круглый стол, в котором участвовали ее директор Мухаммад Тахир, специалист по безопасности и энергетике бывший редактор издания Platts Journal Джон Робертс, эксперты по энергетическим вопросам: автор нескольких книг Стив Ливайн, исследователь и журналист Паоло Сорбельо, а также автор этой статьи Брюс Панниер.
ПОСТАВКИ В ЕВРОПУ
Идея строительства ТКГ возникла в середине 1990-х годов. Предполагалось, что туркменский газ будет поставляться по газопроводу, проложенному по дну Каспийского моря, в Азербайджан, а оттуда по другому газопроводу через Грузию в Турцию и далее в Европу. Президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухаммедов сказал Марошу Шефчовичу, что Туркменистан готов поставлять газ в Европу. В этом заявлении, однако, нет ничего нового, поскольку эту позицию Туркменистан занимает с момента появления проекта около 20 лет назад.
Рабочие на строительстве газопровода в Мары. 9 января 2015 года.
По словам Стива Ливайна, «Туркменистан не решался прийти к настоящему соглашению с какой-либо компанией или группой компаний для строительства газопровода» в связи с возможным противодействием России. Стив Ливайн считает, что участие Туркменистана будет обусловлено тем, насколько Гурбангулы Бердымухаммедов «готов к риску разгневать Владимира Путина». Он также отмечает, что если Туркменистан не решился пойти на этот шаг за последние десять лет, то «будет сложно понять, почему бы он отважился на это сейчас, когда Путин стоит на тропе войны в Украине».
Джон Робертс считает, что стоящая перед Туркменистаном проблема состоит в том, что «они не знают, какого рода защиту они могут получить от ЕС или кого-либо еще, если решатся приступить к развитию данного проекта».
ТРУБОПРОВОД К ТУРКМЕНИСТАНУ
— Официальная позиция Туркменистана состоит в том, что если кто-то построит газопровод до границы Туркменистана, то, как только этот газопровод будет готов к действию, они начнут поставлять по нему газ, — говорит Джон Робертс.
Многие компании, такие как российская «Газпром» или азербайджанская SOCAR, участвуют в строительстве газопроводов по экспорту газа своим потребителям. Однако «Туркменгаз» этого не делает, и тот, кто желает получать туркменский газ, должен провести газопровод к Туркменистану.
Газопровод в Туркменистане. Иллюстративное фото.
Паоло Сорбельо отметил, что, даже если ТКГ будет построен, остается неясным, какое количество газа Туркменистан сможет реально поставлять в краткосрочном и среднесрочном плане. По предварительным оценкам, Туркменистан в этом году добудет от 100 до 110 миллиардов кубометров газа, но около 22—25 миллиардов кубометров уйдет на внутренние нужды.
— Сейчас мы видим, что они добывают 100, 110, 120 миллиардов кубометров в год, и если бы все планируемые проекты осуществились, то все [эти объемы] ушли бы на экспорт. Я не вижу возможности, как Туркменистан может увеличить добычу вдвое, — говорит Паоло Сорбельо.
Туркменистан обязался поставить около 80 миллиардов кубометров газа в Китай после того как четвертая и последняя линия соединяющего эти страны газопровода будет завершена уже в конце следующего года. Туркменистан также поставляет около восьми миллиардов кубометров в Иран и в этом году заключил соглашение по отправке около четырех миллиардов кубометров в Россию.
Однако туркменские власти планируют производить около 230 миллиардов кубометров к концу 2030 года, из которых 180 миллиардов кубометров будут уходить на экспорт.
МОТИВ ВЫГОДЫ
Сообщается, что по крайней мере технически газопровод может быть построен к 2019 году. Джон Робертс говорит, что, даже если экспортные контракты будут подписаны, «будет [достаточно] времени, чтобы добавить больше компрессорных станций и построить дополнительные ответвления на трубопроводе, чтобы он начал работать в 2019 или 2020 году». По его мнению, начальный экспорт туркменского газа будет ограничен до около десяти миллиардов кубометров.
Этот газ в Petronas открыто называют «заброшенным», это газ, который некуда поставлять.
В то же время Джон Робертс описывает выгоду для Туркменистана, отмечая то, что одно из туркменских месторождений развивает малайзийская компания Petronas, добывающая около десяти миллиардов кубометров газа, но не имеющая рынков сбыта.
— Этот газ в Petronas открыто называют «заброшенным», это газ, который некуда поставлять, — говорит Джон Робертс. Он поясняет, что это месторождение находится гораздо ближе к Азербайджану, в связи с чем для возможного начала поставок нет необходимости, чтобы газопровод дошел до туркменского берега.
Всё также нерешенной остается проблема России. По мнению Стива Ливайна, «Туркменистану необходимо придумать, как сделать ТКГ успешным и как поставки этого газа в итоге могут стать выгодными и для России». Он отмечает, что Туркменистан сумел достичь соглашения о поставке газа Китаю и что одним из факторов стало то, что российским компаниям позволили построить большую часть газопровода для того, чтобы у России появился «мотив выгоды».