На востоке Украины вырисовывается новая фаза войны, в которой российские войска планируют преодолеть первоначальные неудачи и разгромить украинские войска в наземных боях на линии соприкосновения большой протяженности.
Но успешное достижение новых военных целей будет непростой задачей для российских вооруженных сил, потери которых с начала вторжения 24 февраля насчитываютпримерно 15 тысяч военнослужащих, согласно озвученной 25 апреля оценке министра обороны Великобритании Бена Уоллеса.
Хотя российские силы намного превосходят украинские, западные и украинские официальные лица считают российские силы деморализованными и все более истощенными после неудавшегося блицкрига. Россия уже перекинула большую часть своего военного арсенала, в том числе часть своей самой современной техники, и выпустила огромное количество артиллерийских снарядов и ракет.
На фоне продолжающегося наращивания темпов отправки западными странами в Украину еще большего количества военной техники, вопросы о военных запасах России, а также о боеготовности и навыках ее служащих повис в воздухе в условиях продолжающегося девятую неделю конфликта.
Для получения большего представления о предстоящих сражениях, Азаттык побеседовал с Маргаритой Конаевой, научным сотрудником Центра безопасности и новых технологий Джорджтаунского университета.
Азаттык: Российские официальные лица заявили, что одной из целей второй фазы войны является установление полного контроля над Донбассом и югом Украины, а также создание сухопутного коридора, соединяющего Крым с Приднестровьем — пророссийским сепаратистским регионом Молдовы. Как вы это интерпретируете и насколько реалистичной кажется эта цель для российских военных на данный момент?
Маргарита Конаева: Каждый, кто следит за ходом войны, отмечает, что цели российских войск пришлось корректировать с учетом реального положения дел на местах. И эти последние заявления в какой-то степени отражают некоторые из тех реалий, которые мы наблюдаем в Донбассе прямо сейчас. [Они] уже контролируют большую часть территории [на юге]. Таким образом, переформулировка целей предоставляет им более достижимые перспективы того, чего они могут попытаться добиться в обозримом будущем.
В то же время я думаю, что заявление о блокировании выхода Украины к морю, контроле всего юга Украины, а затем установлении сухопутного моста в район Молдовы, который контролируется российскими силами, [вызывает] тревогу. Я бы расценила это не как то, чего они обязательно будут пытаться достичь в этом раунде боевых действий и в этой фазе войны, а как то, что они позиционируют как сценарий, которому они могли бы следовать в будущем.
Вооруженные силы Украины проводят артиллерийские учения на востоке страны в декабре 2021 года
Прямо сейчас, исходя из боеготовности военных сил [и] из их материально-технических возможностей, они просто не в состоянии преследовать даже такие военные цели из-за того, что российские вооруженные силы понеслли сильные потери.
Азаттык: По мере нарастания оборотов новой фазы войны, много внимания уделяется сейчас тому, что Украина получает от Запада. Но какие еще не использованные пока материальные средства и военные силы имеются в наличии у России и как это соотносится с украинской стороной?
Маргарита Конаева: Мы уделяли немало внимания тому, в чем нуждается Украина и тому, чего не достает России или же ее тактическим неудачам, но меньше внимания мы обращали на то, что у России припасено в резерве.
Сфера, которую они не использовали эффективно — и остаются вопросы о том, способны ли они [воспользоваться этим в будущем], — это авиация. Мы не наблюдали значительного участия российской авиации в этой войне, и когда они наносят удары по целям, они делают это очень непродолжительное время, а затем быстро возвращаются обратно в более безопасные [районы], контролируемые Россией. Более активное участие российской авиации может немного сместить баланс в сторону [России].
Для России очень важным вопросом будет численность военнослужащих [и] до какого момента они хотят продолжать вводить все больше и больше своих войск в эту битву, особенно при [высоком] уровне понесенных потерь. Когда-то ведь начнут спрашивать, как можно оправдать такого рода потери.
[Кроме того] огромный вопрос заключается в том, откуда они собираются привезти людей для войны. Мы слышим сообщения о наемниках из группы Вагнера [и] даже о вербовке некоторых сирийских сил, которые они предположительно отправляют в [Украину]. [Хотя] я не видела никаких реальных доказательств того, что количество [наемников] столь велико, как указывается в некоторых сообщениях… не исключено, что им все чаще [придется] обращаться за помощью к некоторым из этих ресурсов для подкрепления своего личного состава.
Российские танки на учениях летом 2021 года
Азаттык: Россия недавно заявила, что взяла под контроль Мариуполь, а в селах и городах на юге мы видим, как российские силы пытаются сформировать местные пророссийские правительства. В Херсоне даже ведутся разговоры о проведении референдума по провозглашению «Херсонской народной республики» для создания еще одного поддерживаемого Москвой субъекта, вырезанного из Украины. Что вы думаете об этой тактике, используемой на местах Россией после взятия под свой контроль районов?
Маргарита Конаева: На ранних этапах войны одним из самых главных вопросов был вопрос о том, как Россия планирует оккупировать Украину или отдельные ее территории, которые явно не заинтересованы в каком-либо российском правлении.
Мы знаем, что на востоке и в некоторых частях на юге есть большие группы русскоязычного населения, но среди них не было радушного приема российских военных. Их встречали не на том уровне, которого ожидала Россия в начале [войны]. Вот почему им все чаще приходится прибегать к насилию, подавлению и разрушению этих территорий, нежели попыткам убедить или [получить] какую-то поддержку на местах. Это тактический прием, который россиянам неизбежно приходится использовать, если они хотят сохранять хоть какое-то влияние или контроль в регионе.
Но лично я не ожидаю какой-либо постоянной военной оккупации на юге [Украины], которую вы могли бы увидеть в таком месте, как Палестина, или какого-либо вывода сил противника, как мы видели во время наступления в Ираке. Это будут совсем другие отношения, которые они попытаются установить с местным населением. И опять же, они главным образом делают ставку на разрушение этих районов, чтобы [они могли] затем объявить о победе и смогли сказать, что их цели были достигнуты.
Азаттык: Принимая во внимание жестокие тактические меры, увиденные нами во время войны, а затем атаки, подобные тем, что были в Буче, какие отношения вообще возможны для российских войск с украинцами на местах в случае референдума?
Маргарита Конаева: Любые референдумы — я считаю важным уточнить — абсолютно нелегитимны и незаконны, потому что это незаконная война. [Такой] референдум, для начала, нарушает международное право, и что бы ни было там объявлено, к этому следует [относиться] с большим скептицизмом.
К сожалению, в любом конфликте есть местные заинтересованные стороны, которые стремятся извлечь выгоду из хаоса. В этом конфликте определенно было меньше [примеров этому], так как вы видели настоящее единство среди украинцев. Однако то, что Россия попытается сделать, так это расширить права и возможности некоторых из тех [кто готов сотрудничать] на местах или даже привезти людей извне [как например, из России или из контролируемых сепаратистами частей Украины].
Маргарита Конаева
Еще один момент, на который стоит обратить внимание, — это перемещение населения и попытка убрать часть местного населения, которое настроено более проукраински. [Российские силы] могли бы, возможно, переселить некоторых людей из других областей Украины или даже частей России, чтобы создать ощущение легитимности, но прямо сейчас, на данном этапе войны, я думаю, что легитимность находится где-то внизу списка того, что Россия пытается изобразить и достичь.
Это нечто такое, о чем она может говорить и приводить доводы своему населению, которое уже пресытилось ложью, но маловероятно, что в Украине или на Западе будет много поддерживающих их усилия [или] легитимность на юге или на востоке Украины, не говоря уже обо всей остальной части страны.
Азаттык: Ранее вы упомянули, что следующий этап боевых действий будет в значительной степени сосредоточен на применении артиллерии, но если бы вам пришлось выбрать один компонент, на который следует обратить внимание в ходе следующего этапа войны, то что бы это было?
Маргарита Конаева: Я думаю, что наши ожидания продолжительности этой войны должны быть урезонены. [Моя оценка] такова, что она будет скорее затяжной, чем решающей — просто из-за соотношения сил и политической [составляющей], что [президент России Владимир] Путин просто не может себе позволить понести поражение.
А с другой стороны, Украина очень неохотно соглашается, не говоря уже об отступлении, когда у нее относительно хорошие позиции для продолжения борьбы. Мой совет: не ожидать решающей [битвы], а ожидать затяжного тупика и продолжать уделять пристальное внимание гуманитарным издержкам этой войны, потому что цена восстановления превысит цену военной поддержки, которую [Запад] предоставляет сейчас. И [западные правительства] должны продолжать предоставлять поддержку, но они также должны уделять пристальное внимание гуманитарным потребностям и постконфликтным нуждам Украины.
Перевела с английского Алиса Вальсамаки.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Токаев между молотом и наковальней. Война России в Украине как испытание для КазахстанаОдни «топят за Путина», другие поддерживают Украину. Как война обнажает линии разлома«Что-то не так». Слова и дела Путина ставят ребром вопрос о его адекватностиОт «дядю Вову позовем» до «Путин, забери Уральск». Виртуальные баталии и риски сепаратизма