ЧТО СТОИТ ЗА СБЛИЖЕНИЕМ С СОСЕДЯМИ?
На сайте издающейся в Вашингтоне газеты Diplomat в статье «Казахстан: налаживая контакты с соседями в Центральной Азии» пишут о внешнеполитическом курсе Нур-Султана, который, по мнению автора публикации, постепенно отдаляется от Москвы и пытается сблизиться с четырьмя «станами». Но несмотря на активизацию взаимодействия с соседями по региону, Россия, Китай и Европа будут оставаться внешнеполитическими приоритетами Казахстана, говорится в публикации, написанной Аннет Бор, экспертом британского исследовательского центра Chatham House и одним из авторов представленного в конце ноября в Лондоне доклада «Казахстан: испытание транзитом».
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: «Лимитированная власть» второго президента. Транзит по-казахстански
В богатой природными ресурсами Центральной Азии лидеры остаются у власти, как правило, до самой смерти, но вряд ли многие хотели бы видеть внезапный, безо всякой определенности, уход политического долгожителя президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, разменявшего восьмой десяток, пишет эксперт. Сценарий без плана преемственности чреват инвестиционным хаосом, внутриэлитными разборками и распадом политической системы, которая выстраивалась в течение десятилетий. Чтобы избежать такого варианта развития событий, Назарбаев в марте 2019 года покинул пост, назначив президентом своего ставленника Касым-Жомарта Токаева и «сохранив при этом позицию силы для себя», говорится в статье.
«Приход Токаева на пост президента сопровождался уличными протестами на фоне увеличения неравенства в благосостоянии, роста синофобии среди рядовых казахстанцев, жесткой экономической зависимости от нефтяных доходов и отсутствия ясности относительно того, какой лидер — старый или новый президент — на самом деле будет управлять. Но одним светлым пятном среди этого множества опасений, как утверждается в недавнем отчете Chatham House "Казахстан: испытание транзитом", стал ощутимый рост сотрудничества внутри Центральной Азии, когда правящий дуэт Назарбаев — Токаев, похоже, стремится улучшить региональный диалог», — пишет Diplomat.
Бывший президент Нурсултан Назарбаев и его ставленник Касым-Жомарт Токаев на торжествах во время празднования Наурыза. 21 марта 2019 года.
В статье отмечают «заметное расхождение Нур-Султана с политическими направлениями Кремля, поскольку Казахстан стал рассматривать внешнюю политику России как всё более неоколониальную». Пример Евразийского экономического союза, в котором доминирует Россия, во многих отношениях является скорее отпугивающим, чем вдохновляющим, и Нур-Султан не хочет быть тесно связанным с экономической орбитой союза, считает автор. И, слегка отодвинувшись от Москвы, чтобы ограничить влияние России на свои дела, Нур-Султан показал себя более открытым для региональных инициатив в Центральной Азии, говорится в публикации.
Проводимая в последние годы Ташкентом политика отказа от изоляции — с приходом к власти в 2016 году Шавката Мирзияева — развивает в Центральной Азии «здоровую конкуренцию», но на неофициальном уровне некоторые казахстанские аналитики считают ситуацию потенциально невыгодной, учитывая возможный переток инвестиций из Казахстана в Узбекистан. У Ташкента есть преимущество в том, что он «претерпел явную смену власти», тогда как остается неясным, какие события ожидают Казахстан после того, как первый президент Назарбаев навсегда покинет политическую сцену, пишет Аннет Бор.
Узбекистан в долгосрочной перспективе представляет потенциальную угрозу для Казахстана, укрепившегося в качестве экономического центра Центральной Азии: население Узбекистана в полтора раза больше, даже если его номинальный ВВП в три раза ниже. У Узбекистана более крупный рынок и хорошо развитый промышленный сектор, он является региональным лидером по уровню безопасности. Но представлять это так, что глобальный интерес перемещается из Казахстана в Узбекистан, неправильно — скорее, это Узбекистан пытается наверстать упущенное.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Три года при Мирзияеве: как живет Узбекистан со вторым президентом?
Вместе с тем среди государств Центральной Азии, включая изолированный Туркменистан, «растет понимание того, что углубление региональной торговли является взаимовыгодным, особенно с учетом ограничений, связанных с экономическими проблемами России», отмечается в статье. Укрепление связей Казахстана с Узбекистаном положило начало региональному сотрудничеству в целом: товарооборот между государствами Центральной Азии в 2018 году вырос на 35 процентов по сравнению с предыдущим годом. Но несмотря на эту оптимистичную картину, торговля Казахстана с государствами Центральной Азии составляет менее пяти процентов от общего объема его товарооборота. Это цифры несопоставимы с данными по торговле Казахстана с Россией, Китаем и Европой. В итоге Казахстан продолжит придавать большее значение позиционированию себя в качестве глобального игрока, нежели регионального лидера, заключает Diplomat.
ЛАТИНИЦА: ВОЗМОЖЕН ЛИ ПОВТОР СЦЕНАРИЯ С СЕПАРАТИСТСКИМ ПРИДНЕСТРОВЬЕМ?
На сайте издающегося в Польше журнала New Eastern Europe в статье «Латинизация казахского алфавита» анализируют планы Казахстана по переходу на латиницу. Автор, исследователь Амстердамского университета Окан Бахтияр, пишет, что Казахстан объясняет свое решение экономическими доводами: власти страны считают, что смена алфавита «положительно скажется на иностранных инвестициях».
В статье рассказывается, что представленные общественности варианты латиницы с диграфами и апострофами подверглись критике и эта критика была принята во внимание — алфавит дорабатывается.
Учащиеся пишут диктант на латинице. Алматы, 14 ноября 2018 года.
Многие казахстанцы рассматривают латинизацию как важный шаг в укреплении роли государственного языка, отмечает исследователь: «Независимо от того, воспринимается ли это как десоветизация или нет, новый статус казахского языка укрепит национальную идентичность». Казахстан пытается создать единую графику, которая была бы понята носителям языка за пределами страны, в том числе казахским общинам в Китае, Монголии, Турции и других государствах.
Вместе с тем в статье ставят вопрос, как смена алфавита повлияет на этнических русских в Казахстане. Автор упоминает случай Молдовы: когда в этой стране в 1989 году перешли с кириллицы на латиницу, напряженность в отношениях с этническими русскими в Приднестровье возросла. В конечном итоге это переросло в «замороженный» конфликт. Нынешняя ситуация уходит корнями в резолюцию между Молдовой и Россией от 1992 года. Когда Приднестровье объявило о выходе из состава Молдавской ССР в 1990 году, Кишинев попытался восстановить контроль над сепаратистским регионом, но его попытки были повержены Россией. В конце концов в 1992 году была подписана резолюция, согласно которой российские вооруженные силы остались в Приднестровье как «миротворческие».
«Однако в случае с Казахстаном дело обстоит иначе. Военно-экономические отношения Казахстана с Россией строятся на более прочных основах. Оба государства являются частью двух важных международных организаций в регионе, а именно Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и Евразийского экономического союза. В этом контексте казахская латинизация — это шаг к открытости, не к вестернизации. Кроме того, культурно-языковые отношения между казахами и русскими прочно укоренились в истории, поэтому сценарий, подобный молдавскому, кажется маловероятным», — говорится в статье.
Смена казахского алфавита «носит политический характер», отмечает автор, но она проходит в иных условиях, нежели в других республиках бывшего СССР — Азербайджане, Узбекистане, Туркменистане. «Мир изменился; он стал более глобализованным и цифровым. В этом плане цифровые медиа стали важным фактором и будут продолжать влиять на дискуссии о транслитерации и трудностях с принятием алфавита обществом. Хотя историческое и культурное влияние России при таком переходе не исчезает, это не является устремленностью на Запад. Да, экономические мотивы явно присутствуют; но с ними Казахстан, похоже, позиционирует себя в качестве "культурного моста". Этот шаг открывает цифровые двери страны для остального мира. На казахском будет легче читать и писать онлайн», — пишет New Eastern Europe.
Как латинизируется Алматы
ГОРОД-«УТОПИЯ» КИМ ЧЕН ЫНА И ПАРАЛЛЕЛИ С КАЗАХСТАНСКОЙ СТОЛИЦЕЙ
В американской газете Washington Post вышла статья «Северная Корея открыла свой социалистический город-"утопию"», в которой пишут о Самчжиёне, торжественно презентованном Ким Чен Ыном в начале декабря.
«Согласно государственной пропаганде, город с горнолыжными склонами, коммерческими объектами и домами для тысяч семей, похоже, спроектирован для того, чтобы показать совершенно иной образ Северной Кореи, отличающийся от того жесткого режима, который описывают выжившие после пыток бежавшие из страны», — говорится в статье.
«Образцовый город» Северной Кореи
Курортный городок в статье сравнивают с другими подобными населенными пунктами, появившимися в прошлом в других странах. Несмотря на то что северокорейские государственные СМИ описали город как образцовый, аналитики говорят, что его предназначение, вероятно, отличается от европейских «аналогов» — Айзенхюттенштадта («города сталеваров») в Восточной Германии и «пролетарского» города Нова Хута в Польше. Бывшие социалистические «утопии» разрабатывались совместно с «градообразующими» промышленными предприятиями и исчезали после того, как отрасли приходили в упадок. Самчжиён же «имеет сходство с утопическими городами, построенными для де-факто восхваления политических лидеров». В качестве примера в публикации приводят российскую Йошкар-Олу, где бывший губернатор региона Леонид Маркелов «возвел помпезные здания, вдохновляясь Кремлем и венецианской площадью Сан-Марко, рядом с разрушающимися бетонными жилыми домами», а также казахстанскую столицу.
«В Казахстане долгоправящий лидер Нурсултан Назарбаев, ушедший в отставку в начале этого года, переименовал столицу Астану в свою честь этой весной. Футуристический город теперь называется Нур-Султан», — пишет американская газета.
Монумент «Байтерек» и расположенные рядом здания в Нур-Султане.
«Наследие многих лидеров проявляется в архитектуре и в городах. Через новый город они прославляют свою силу», — цитирует газета архитектора Филиппа Мейзера.