Как сообщает комитет по чрезвычайным ситуациям Казахстана, в Костанайской области идут работы по массовому захоронению 19 тысяч туш сайгака. Однако, по неофициальным данным, по состоянию на 20 мая число погибших животных гораздо выше и, возможно, уже превышает 30 тысяч.
— Это превращается в настоящую трагедию. Я думаю, что количество [погибших животных] существенно возрастет в ближайшие дни, — говорит британский академик Э. Милнер-Галланд, возглавляющая Альянс по сохранению сайгака — сеть экологов, работающих над изучением и охраной сайгаков.
Это животное с оригинальной внешностью — выпученными глазами, хоботообразным носом и лировидными рогами — сейчас находится под угрозой. По данным Альянса по сохранению сайгака, в Центральной Азии насчитывается около 260 тысяч сайгаков, при этом в Казахстане наибольшая популяция их — 200 тысяч особей. Цифра в 30 тысяч уже говорит о самом крупном падеже за всю историю наблюдений.
Почему гибнут сайгаки?
На этой неделе высокопоставленные чиновники министерства сельского хозяйства Казахстана посетили этот регион, чтобы согласовать с местными властями план действий. Пока что причины гибели остаются неясными. Чиновники говорят, что на тушах нет ран или других признаков травм, которые указывали бы на массовое браконьерство — проблему, наносившую в прошлом большой урон популяции сайги. По их предположениям, причина — в заболевании «пастереллёз», бактерии-возбудители которого находятся в ротовой полости и носовых пазухах животных.
Милнер-Галланд считает, что, в то время как возможной причиной массовой гибели действительно мог быть пастереллёз, этим дело не ограничивается. Как правило, из-за пастереллёза гибнут только ослабленные животные, имевшие какие-то другие заболевания:
— Факт того, что вы получаете подтверждающие данные о пастереллёзе, не означает, что бактерия является основной причиной смерти животных. [Бактерии] являются естественными и условно-патогенными.
Милнер-Галланд не спешит выдвигать предположения о причинах смерти, но отмечает, что данные свидетельствуют о какой-то инфекционной болезни.
ВИНОВАТ ЛИ ГЕПТИЛ?
Это объяснение, вероятно, не устроит таких активистов, как например Мусагали Дуамбекова из группы «Антигептил», выступающей против запусков с космодрома Байконур российских ракет на высокотоксичном топливе. Активисты «Антигептила» считают, что эти запуски наносят ущерб экологии Казахстана.
Мусагали Дуамбеков, активист экологической группы "Антигептил".
— Я думаю, что властями [в Казахстане] скрываются реальные причины массового падежа сайгака каждый год. Как активный член движения «Антигептил», противостоящего запускам [российских] ракет «Протон», я думаю, что к сложившейся ситуации, помимо прочего, имеют отношение ракеты, так как большая часть Казахстана регулярно подвергается воздействию ядовитых веществ, — говорит он.
За последние несколько лет над Казахстаном взорвалось несколько российских ракет «Протон-М», запущенных с космодрома Байконур. Эти аварии вызывают обеспокоенность у местных жителей и экологических активистов. Пока неясно, насколько гептиловые соединения могут наносить вред популяции животных. Международные эксперты считают, что, скорее всего, причина смерти сайгаков — не в этом.
Мы получим отчеты о токсикологии из взятых проб окружающей среды, и это так или иначе поможет нам это понять.
— Я думаю, что этому совершенно нет никаких доказательств. Мы получим отчеты о токсикологии из взятых проб окружающей среды, и это так или иначе поможет нам это понять, — говорит Милнер-Галланд.
Она подчеркивает, что продолжающийся падеж сайгаков сделает теорию экологического отравления несостоятельной.
Сайгаки были жертвами нескольких массовых падежей, достигнув уровня почти полного вымирания в 1920-е годы и затем в 2003-м из-за браконьерства и охоты. В 2013 году численность животных снизилась до 21 тысячи. По иронии судьбы, их гибель началась буквально сразу после того, как поголовье сайгака начало восстанавливаться по мере того, как браконьерство пошло на спад.
Единственное, на что остается надеяться, — сайгаки обладают способностью быстро восстанавливать свою численность. Самки способны к деторождению в первый же год своей жизни.
— Это необычайный вид. Потому что он живет в очень суровых климатических условиях с холодными зимами и сильными засухами. Он имеет естественную способность восстанавливаться, — говорит Милнер-Галланд.