Участники круглого стола радио Азаттык не могли ответить на вопрос, куда тратятся казахские нефтедоллары и сколько их поступает в бюджет от экспорта нефти, потому что, по их словам, в нефтегазовом секторе Казахстана «нет прозрачности».
«От экспорта нефти и газа Казахстан получает прибыль в 24 миллиарда долларов в год, а доход на душу населения составляет 11 тысяч 400 долларов». Такую сенсационную цифру озвучил интернет-сайт Zawya со ссылкой на интернет-издание Emirates Business.
Откуда взялась эта цифра – неизвестно, источники не указываются. Если она всё же достоверна, то разница между ней и официальными данными министерства нефти и газа Казахстана, где фигурирует всего лишь 10 миллиардов долларов, очень большая – почти в два с половиной раза.
На очередном круглом столе Казахская редакция Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода» – радио Азаттык – обсудит тему прозрачности реальных доходов бюджета Казахстана от экспорта природного сырья.
Отметим, что в 2009 году доля нефтяной отрасли в ВВП Казахстана составила почти 21процент, а в государственных доходах – 40,5 процента, или более 1,5 триллиона тенге (около 10 миллиардов долларов).
По информации, озвученной в недавнем интервью информационному агентству REGNUM экспертом Института политических решений, Сергеем Смирновым, предполагается увеличение объема добычи нефти до 85 миллионов тонн, сырого газа – до 54 миллиардов кубометров, объема экспорта нефти – до 75 миллионов тонн. В этом году, по данным министерства нефти и газа, Казахстан экспортирует 73 миллиона тонн, что на 5,5 процента больше уровня прошлого года.
В круглом столе радио Азаттык участвуют: Меруерт Махмутова – директор Центра анализа общественных проблем; Дерья Атабаев – экономический эксперт радио Азаттык; Ораз Жандосов – бывший вице-премьер и бывший председатель Национального банка, ныне директор Центра экономического анализа «Ракурс»; Петр Своик – экономист, оппозиционный политик.
На круглый стол также были приглашены представители министерства нефти и газа, министерства финансов, налогового комитета министерства финансов Казахстана, но по разным причинам мы их сегодня не услышим, они нашим приглашением не воспользовались.
Круглый стол ведет сотрудник радио Азаттык Султан-Хан Аккулыулы.
НЕПРОЗРАЧНЫЕ КОНТРАКТЫ
Ведущий:
– Насколько прозрачны реальные доходы бюджета Казахстана от экспорта энергоносителей, исходя из нынешнего предполагаемого объема экспортируемой нефти и газа в 73 миллиона тонн и средних показателей мировых цен на них? Как Казахстан использует свои нефтедоллары?
Меруерт Махмутова:
– В 2009 году из нефтегазовой отрасли в Национальный фонд поступило порядка 10 миллиардов долларов. Во всяком случае, так твердят официальные органы. Откуда взялись 24 миллиарда долларов – ответить затрудняюсь, но предполагаю, что имеются в виду доходы нефтегазовой отрасли в целом – как прибыль самих нефтегазовых компаний, так и объем налоговых отчислений в бюджет.
На самом деле очень трудно отследить доходы, поступающие в бюджет, так как неизвестно даже содержание контрактов, заключенных в нефтегазовой отрасли.
Знаем только, что основные контракты в нефтегазовом секторе были заключены еще в девяностых годах. То, что сейчас представляется всеобщему обозрению, в них и оговорено. Налогообложение в этом секторе экономики живет «самостоятельной жизнью» и отделено от действующего налогового законодательства, вносимые в него изменения контрактов этих не касались.
Предоставляемый министерством финансов Казахстана коэффициент налоговой нагрузки в нефтегазовом секторе не настолько высок, как жалуются нефтяники. Тем временем зарубежные эксперты оценивают налоговую нагрузку на нефтегазовую отрасль Казахстана довольно высоко.
Я считаю, что надо тщательно расследовать, насколько прозрачно расходуется прибыль, которая поступает из этой отрасли экономики.
Дерья Атабаев:
– Я тоже затрудняюсь говорить о каких-то конкретных цифрах. Коллега правильно сказал: они лежат в контрактах. И оценивать их, на мой взгляд, должны министерство финансов, таможенные и налоговые службы. Только от них можно получить информацию, которая, разумеется, найдет отражение в данных агентства Казахстана по статистике.
Казахстан, продавая свою нефть, находится в непрозрачном состоянии. Делать какие-то прогнозы или строить догадки – неблагодарная миссия.
Петр Своик:
– Если взять объемы экспорта с учетом биржевых цен – а казахстанская нефть в конечном итоге покупается по ценам, близким к этому, а
Необходимо внести ясность в контракты по добыче и экспорта нефти, по ценам ее продажи, включая транспортные расходы и страховку и так далее, чтобы не возникало подозрения на то, что они сильно отличаются от мировых цен.
Что касается прозрачности этих доходов, то я соглашусь с мнением коллег – они непрозрачны. Мало того, они официально непрозрачны. Дело в том, что практически все серьезные контракты на нефтедобычу были подписаны в условиях Соглашения о разделе продукции, а это означает, что они неподконтрольны официальному и национальному налоговому законодательству. Соглашения эти – официально секретны, по крайней мере их не афишируют, ссылаясь на коммерческую тайну.
Так что узнать, какой доход имеют производители на самом деле… Сколько они отстегивают в бюджет – неизвестно. Я еще раз говорю, что это «законно непрозрачно» в Республике Казахстан.
Ораз Жандосов:
– Если говорить о налогах, то они ежемесячно публикуются министерством финансов, никакой тайны нет. В прошлом году налоги были триллион 371 миллиард тенге, в этом году за шесть месяцев – триллион 679 миллиардов тенге, что связано как с увеличением физического объема, так и ростом более высоких цен. Что касается уровня налоговых изъятий, то Казахстан находится на последнем или почти на последнем месте по доле удерживания налоговых поступлений. Она по сравнению с доходами нефтяных компаний в нашей стране крайне маленькая.
В 2003 году мы собрали миллион подписей, требуя сделать прозрачными и публично доступными все контракты на недропользование в Казахстане. Ничего пока не слышно.
КУДА УХОДИТ МЕТАЛЛ?
Ведущий:
– По информации Национального банка Казахстана, активы Национального (нефтяного) фонда республики за восемь месяцев 2010 года выросли на 16,53 процента и достигли 28,4 миллиарда долларов, что почти в два раза превышает годовой бюджет страны.
Почему Национальный (нефтяной) фонд Казахстана пополняется лишь за счет нефтегазодолларов? Насколько прозрачны реальные доходы казахского госбюджета от экспорта черного и цветных металлов, природного урана, по объему производства и продажи которого Казахстан вышел на первое место в мире, и от экспорта редких и редкоземельных металлов? Важно заметить, что некоторые из этих металлов производятся лишь в Казахстане.
Петр Своик:
Петр Своик, экономист, представитель оппозиционной партии ОСДП «Азат». Алматы, 26 августа 2010 года.
– Почему именно на нефти формируется Национальный фонд, а, допустим, не на экспорте черных и цветных металлов или тем более урана – это вопрос, скорее всего, политический, а не экономический. Вообще-то, Национальный фонд – это некая идеология, то есть нельзя просто так вводить деньги в национальную экономику, якобы это грозит инфляцией.
Этот фонд нужен развивающейся стране, но его нужно обязательно пополнять как можно больше. Там же не живые деньги, а ценные бумаги развитых, скажем так, государств. А деньги, которые эти государства выручили за свои ценные бумаги, уходят в их экономику. Для развивающегося Казахстана Национальный фонд является способом инвестировать развитые экономики, а нефтяной сектор – это своего рода лидер в этом деле.
Дерья Атабаев:
– Я бы не хотел в данной дискуссии влезать в политику, но без нее нельзя обсуждать экономические вопросы. Хочу сказать, что именно от политической воли казахского государства, тех людей, которые управляют Казахстаном, и зависит то, как формируется экспортный потенциал Казахстана.
Можно наладить нормальную рыночную торговлю сырьевыми богатствами Казахстана, если власти сделают прозрачными все эти контракты, в том числе и на добычу и экспорт черных и редкоземельных металлов. Казахстан тогда получит интересную реальную цифру, по которой можно будет и судить о сырьевых богатствах казахского народа.
На мой взгляд, активы Национального фонда Казахстана будут складываться не только из нефтянки, но и от других сырьевых источников. И не исключается, что они будут даже конкурировать с нефтяным сектором, да и активы Нацфонда станут пополняться гораздо быстрее, чем мы сейчас наблюдаем. Все зависит, я подчеркиваю, от руководителей Казахстана.
Ораз Жандосов:
– В законодательстве о формировании Национального фонда 2001 года, а это был именно закон, а не указ президента или постановление правительства, были исключены все налоги от добычи всех природных богатств Казахстана. Любому экономисту понятно, что нет разницы, отчего происходит рента, то ли от нефти, то ли от меди или даже урана. Но затем были внесены изменения в середине 2000-х годов в этот закон, что я считаю большой глупостью и много раз про это говорил и писал.
Во-вторых, примерно одинаковая степень прозрачности или непрозрачности у экспорта нефти и урана. Необходимо внести ясность в контракты по добыче и экспорта нефти, по ценам ее продажи, включая транспортные расходы и страховку и так далее, чтобы не возникало подозрения на то, что они сильно отличаются от мировых цен.
НА СЧЕТАХ, НО ЗА РУБЕЖОМ
Ведущий:
– Власти Казахстана не скрывают, что почти 30-миллиардный актив Национального фонда Казахстана в долларовом эквиваленте находится на счетах зарубежных банков. Что вы думаете по этому поводу?
Ораз Жандосов:
– Я участвовал в трех выборных компаниях, которые я не могу назвать робкими, в том числе по числу реально полученных голосов, отданных за программу нашей партии в 2004 и 2007 годах и на президентских выборах единого кандидата от оппозиции в 2005 году. У нас в призывной программе было изложено иное понимание использования доходов от сырьевых ресурсов, что мы сегодня наблюдаем в Казахстане.
Меруерт Махмутова:
– Нужно беспокоиться о том, какая часть Национального фонда в настоящее время сохраняется на зарубежных счетах, потому что в связи с мировым экономическим кризисом Казахстан последние два года ежегодно тратит чуть выше восьми миллиардов долларов на преодоление его последствий. Согласно новой концепции Национального фонда такой трансферт, пожалуй, станет традиционным. Понятно, что где-то были инвестиции в ценные бумаги, но компании обвалились.
То, что 30-миллиардный актив Нацфонда находится на зарубежных счетах, безусловно, связано с тем, что в Казахстане существует недостаток инвестиций, особенно в развитие человеческого капитала. Это прежде всего образование, здравоохранение.
Очевидно, что сохранение средств Национального фонда на зарубежных счетах не приносит такие дивиденды, какие в долгосрочном плане могли бы принести инвестиции в человеческие капиталы. Поэтому вопрос инвестирования Национального фонда очень спорный.
Конечно, Казахстан потратил немалую его часть на борьбу с кризисом, но меня коробит то, что в дальнейшем восемь миллиардов долларов планируется тратить на поддержку экспортно ориентированных производств и так далее. Я как эксперт хочу сказать, что лучше бы они сохранялись на зарубежных счетах, чем тратились бы таким неразумным образом.
Говорить, что все эти средства нужно перенести внутрь Казахстана, в казахстанские банки я тоже не могу, потому что прекрасно известно, как наши банки работают. Нужно решать в первую очередь, куда инвестировать средства этого фонда. Считаю, что определенная часть должна быть сохранена, а какая-то – ежегодно тратиться. Но не понимаю, почему на сегодняшний день именно восемь миллиардов долларов закрепили как ежегодный трансферт. Такой большой трансферт надо применять только в крайних случаях.
Я не претендую на истину в последней инстанции, но думаю, что нужно получить исчерпывающее объяснение, куда будет тратить Казахстан объемы Национального фонда.
В ДОЛГАХ, КАК В ШЕЛКАХ
Дерья Атабаев:
– Активы Национального фонда Казахстана за девять месяцев составили 29 миллиардов 293 миллиона доллара. Нет разницы, где они хранятся, главное, чтобы эти деньги работали и не обесценивались. Этот принцип для Национального банка Казахстана, в управление которого дан этот Национальный фонд, должен стать приоритетным.
Меня коробит то, что в дальнейшем восемь миллиардов долларов планируется тратить на поддержку экспортно ориентированных производств и так далее. Я как эксперт хочу сказать, что лучше бы они сохранялись на зарубежных счетах.
Также не важно, доллары это или евро, ценные бумаги или драгоценные металлы. Важно то, чтобы они приносили большую доходность по истечении года. Для Национального банка и для активов этого фонда будет огромным успехом, если ежегодный доход составит более чем 10 процентов.
В прошлом году банк Норвегии увеличил доходность по Стабилизационному фонду, аналогичному национальным активам Казахстана, на 25 с половиной процентов. Это очень хороший показатель. Сейчас этот зарубежный банк рассматривает возможность вкладывания Стабилизационного фонда в покупку недвижимости. Получается, впервые фонд государства будет расходоваться на небанковские активы.
Фондовые бумаги подвержены колебаниям, любая валюта резервная – и ее тоже штормит, тоже падает, поэтому банкиры стараются как можно максимально получить выгоду. В этом отношении мы опять-таки, может, в силу менталитета или пережитков советского прошлого находимся в каких-то рамках, которые не позволяют нам вести активную работу.
Но нужно быть более гибким, Национальному банку надо вести эти дела более прозрачно. В случае если Национальный банк будет ставить нас в известность о своих доходах от простых вкладов или еврооблигаций, ценных бумаг, о цене на золото, то есть раскроет все свои «шифровки», то казахстанский народ убедится, что он заботится о нем и управляет Национальным фондом так, как положено.
Петр Своик:
– Не нужно забывать и о внешнем долге Казахстана. Я имею в виду не правительство, а в целом экономику страны, которая рано или поздно должна расплатиться с долгами. Так вот, этот внешний долг всегда существовал и примерно в два, а то и в три раза по своим темпам и объемам превышал Нацфонд. Рос Нацфонд, но рос и внешний долг. Внешний долг Республики Казахстан порядка 116 миллиардов, если не ошибаюсь.
Национальный фонд – это живые деньги нефтянки, то есть с нашего казахстанского экспорта, которые превращены в некие заемные обязательства развитых экономик, а вырученные за продажу этих заемных обязательств деньги ушли в эти самые экономики. Все эти бумаги, разумеется, хранятся за рубежом. А где им еще храниться? Ведь это не Национальный фонд. Правильно их будет называть зарубежным, иностранным валютным фондом, иностранными активами. Вот что значит Национальный фонд.
Могли бы казахи сами позаниматься размещением этих ценных чужих бумаг в каких-то учреждениях, но даже это они поручают иностранцам. То есть это в прямом смысле иностранный фонд. Наши экспортеры пополняют, так скажем, этот фонд, который в три раза меньше национального долга и примерно в столько раз меньше по доходности. А наши коммерческие банки, поскольку наш родной Национальный банк не финансирует и не рефинансирует национальную кредитную систему, занимают деньги за рубежом по гораздо более высоким ставкам. И накапливается национальный долг, и проценты по этому долгу в два или в три раза больше, чем те доходы, которые извлекает наш Национальный фонд.
Ведущий:
– Уважаемые участники круглого стола, на этом радио Азаттык завершает свой круглый стол. Спасибо.