РАБОТА ДО СЕДЬМОГО ПОТА
Бывший государственный служащий Аскар Ауелбек на себе испытал все «прелести» ненормированного рабочего дня.
— Большая часть казахстанцев ради стабильности готова работать за низкую зарплату. А такую работу можно найти только в государственных структурах, куда трудоустроиться практически невозможно без соответствующих связей. Поступая на государственную службу, автоматически соглашаешься с неофициальными правилами. Первое и самое главное — ненормированный рабочий день, — говорит Азаттыку Аскар Ауелбек.
Рабочий день на государственной службе, по его словам, длится обычно до девяти часов вечера и это настолько повсеместное и обыденное явление, что заикаться о том, чтобы уходить вовремя, как-то неловко: сразу выглядишь белой вороной, поскольку «так не принято». При этом руководство ведомства, в котором он работал, по словам Аскара Ауелбека, не говорит открыто «работайте до девяти вечера» или «выходите в субботу». Всё это делается негласно, каких-либо приказов о работе в выходные дни не существует. Если человек не принимает правил большинства, то система избавляется от него, считает собеседник Азаттыка.
Причина, по мнению Аскара Ауелбека, отнюдь не в объеме работы, а в том, что первые руководители находятся на рабочих местах из-за боязни того, что вышестоящие органы могут в любой момент запросить информацию. Поэтому руководители структурных подразделений вынуждены находиться на работе. Поскольку не каждый руководитель владеет информацией, он принуждает подчиненных также присутствовать на рабочем месте.
Бывший государственный служащий Аскар Ауелбек с ненормированным рабочим днем предлагает бороться через профсоюзы. Фото из личного архива.
— Однако никто не обращает внимания на то, что есть разница между тем, что первый руководитель может позволить себе пропадать день и ночь на работе, а рядовой государственный служащий — нет. Заработная плата первого руководителя раза в три превышает уровень заработной платы клерка, поэтому он может позволить себе нанять няню, работника по дому. У самых больших боссов водители служебных автомобилей занимаются развозкой детей и других членов семьи. Специалисту решать бытовые проблемы приходится самому, при этом нехватка средств не оставляет возможностей для выбора, — говорит Аскар Ауелбек.
Также, по мнению бывшего госслужащего, объем работы хоть и большой, но он зачастую создается искусственно. Не заполняются существующие вакансии, руководство дает перед концом рабочего дня срочные задания, которые нужно подготовить до девяти утра.
Нарушение продолжительности рабочего времени носит систематический характер и уже давно не считается нарушением, а является «производственной необходимостью» — это мнение почти всех руководителей государственных органов, утверждает собеседник Азаттыка.
Люди, работающие в государственных органах, привыкли выполнять всё, что говорит руководство, из страха потерять работу и отсутствия другой альтернативы. Государственному служащему легче быть униженным.
— Думаю, нужно менять менталитет людей: прекратить считать, что вышестоящий всегда прав. Ведь люди, работающие в государственных органах, привыкли выполнять всё, что говорит руководство, из страха потерять работу и отсутствия другой альтернативы. Государственному служащему легче быть униженным, чем потерять работу. Нужно твердо усвоить, что все должны подчиняться закону, несмотря на ранги и положения. Чтобы защищать права работников, нужны мощные профессиональные союзы. В 2014 году был принят закон РК «О профессиональных союзах», и хотелось бы, чтобы наши законы работали на деле, а не писались на бумаге, — говорит Аскар Ауелбек.
ПРОФСОЮЗНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
«Не надо плакать, организуйтесь!» — призывает пострадавших от ненормированного рабочего дня председатель общественной организации «Гражданская оборона» Андрей Ушаков. Гражданский активист советует государственным служащим организовать профсоюзы. Правда, он сам не уверен, что они будут работать, так как во многих организациях профсоюзы существуют фиктивно.
— Действительно, во многих государственных органах не соблюдается трудовой закон. Люди молчат, а руководители на шею садятся. Причем новый трудовой кодекс приняли, надо только действовать в соответствии с ним. Если у работника фиксированный рабочий день, он не должен задерживаться, — говорит Азаттыку Андрей Ушаков.
Стоит сказать, что проблема «ненормированного рабочего дня» на госслужбе в Казахстане де-факто существует давно — хотя официально она вроде как не является очень обсуждаемой. Государственные служащие, особенно молодые, чаще всего боятся говорить об этом открыто. Сотрудники сообщают о данной проблеме только после ухода с работы. Коллеги не пытаются помочь таким людям, так как сами боятся потерять работу.
Во многих государственных органах не соблюдается трудовой закон. Люди молчат, а руководители на шею садятся.
О данной проблеме писали некоторые казахстанские СМИ. Например, астанинский сайт Astinfo.kz публиковал мнение по данному вопросу тогда еще депутата мажилиса Жакипа Асанова (сейчас он, напомним, генеральный прокурор), который, в частности, отметил, что государственные служащие министерств и ведомств Казахстана, работающие с девяти утра до девяти вечера, обречены на многие болезни — сердечно-сосудистые заболевания, диабет, повышенное давление.
«Сотрудник министерства экономики находится сутками на работе, и так пять дней в неделю, плюс суббота до шести часов вечера, бывает, и зарабатываются до двенадцати ночи. При таком режиме он вряд ли будет ходить в спортивный зал, потому что нет ни денег (ползарплаты оставляет в столовой министерства), ни времени. Сотрудник компании Shell работает с девяти утра до шести вечера, после работы он может пойти в фитнес-центр world-класса, так как компания оплатила ему годовой абонемент.
Депутаты нижней палаты парламента Казахстана. 18 февраля 2015 года.
А сотрудник пекинского учреждения находится на работе с восьми до пяти часов вечера, в течение дня он вместе со своими коллегами делает зарядку под музыку. В итоге улучшается настроение, повышается работоспособность. Здоровье сотрудников не вызывает особых беспокойств, чего не скажешь о сотруднике министерства экономики. А таких государственных служащих в Астане около 10 тысяч, это наши будущие управленцы и политики», — цитирует депутата сайт.
Бывшие депутаты парламента знают о существующей проблеме, но не видят пути их решения. Бывший депутат Сената Фарит Галимов признаётся, что сам работал допоздна. С такой системой он не боролся — и ничего, все живы-здоровы. Если человеку не нравится работа, никто ему не мешает уйти, говорит Галимов. Пусть работают, пока молодые, подчеркнул бывший депутат.
Сотрудник министерства экономики находится сутками на работе, бывает, и зарабатываются до двенадцати ночи. При таком режиме он вряд ли будет ходить в спортивный зал, потому что нет ни денег (ползарплаты оставляет в столовой министерства), ни времени.
По мнению другого бывшего депутата парламента — Мухамбета Копеева, нужно уметь правильно составлять рабочий график. Копеев категорически против ненормированного рабочего дня — за исключением срочных дел, которые бывают не так часто. О проблеме переработок говорят постоянно и пора что-то предпринять, считает Копеев. Правда, не уточняет, что именно.
Узнать мнение руководителей министерств и департаментов оказалось сложнее: чиновники просили обратиться через пресс-службу данных ведомств. В пресс-службах запрашивали официальный запрос, ответ на который Азаттык сможет получить в течение одной недели. Однако исполняющий обязанности руководителя отдела занятости и социальных программ Медеуского района города Алматы Айдынжан Нарматов ситуацию с ненормированным рабочим днем на госслужбе объясняет нерасторопностью в работе:
— У каждого сотрудника есть свои функциональные обязанности. Если он не успевает, он обязан задерживаться — и это ради населения. Но так бывает не каждый день. Мы идем навстречу, помогаем. Рабочий день согласно графику — с 9 до 18:00, в праздничные и выходные дни не работаем. У нас нет людей, которые остаются после рабочего времени, — говорит Азаттыку Айдынжан Нарматов.
В 2014 году в Казахстане была проведена реформа правительства, в результате которой из 17 министерств и 54 комитетов в стране осталось 12 министерств и 30 комитетов.