РЕЗИНОВЫЕ ШЛЕПКИ И ОТСУТСТВИЕ САНУЗЛОВ
Из положительных моментов в мониторинге отмечен тот факт, что в колониях устанавливают камеры видеонаблюдения и «администрация учреждений имеет возможность наблюдать за заключенными: что они делают и чем они занимаются, — и своевременно предотвращать такие ситуации (имеются в виду пытки и насилие. — Азаттык)».
— В качестве положительного момента можно отметить и наличие в учреждениях резиновых сланцев. Это мелочь, но тем не менее. При посещении душа заключенным выдают резиновые сланцы. Также появляются какие-то элементарные тренажеры для занятий спортом заключенных. У нас в законодательстве не предусмотрено, чтобы заключенный имел возможность заниматься физическими упражнениями, — говорит адвокат Павлодарской областной коллегии адвокатов и председатель общественной организации «Комитет по мониторингу уголовной реформы и правам человека» Светлана Ковлягина.
Она также отмечает, что некоторые колонии «изыскивают средства для установки душевых кабинок, а там, где нет центрального водоснабжения, — горячего — используют водонагреватели; там, где нет [постоянной подачи] питьевой воды, имеются баки с питьевой водой».
Однако, по словам Светланы Ковлягиной, в ходе мониторинга отмечено и множество недостатков.
Есть учреждения, где в камерах нет форточек. Это серьезная проблема.
— Есть учреждения, где в камерах нет форточек. Это серьезная проблема. Люди, которые находятся в камере, не имеют возможности сами, по своему усмотрению, регулировать проветривание помещения. Форточки открываются снаружи. Представьте, что творится в летнее жаркое время, — и это при том, что в камерах находится не один-два человека, — говорит Светлана Ковлягина.
По этой же причине отмечаются и случаи заболеваемости туберкулеза. В некоторых тюрьмах санитарные узлы не изолированы и не огорожены. В большинстве колоний осенью, пока не включили отопление, очень холодно, нигде нет отопительных приборов. В тюрьмах плохое освещение, и заключенные, помимо прочего, портят себе зрение.
По словам Ковлягиной, в колониях проходят марши и строевые подготовки; применяется бритье налысо, даже в следственных изоляторах, когда арестованные еще не осуждены. Она отмечает, что это нарушает принцип презумпции невиновности.
— Нас пытаются убедить, что уже никто не марширует, но если бы это были жалобы только из одной области. Значит, действительно, такие случаи имеют место быть, — говорит Светлана Ковлягина.
В качестве положительного момента можно отметить и наличие в учреждениях резиновых сланцев.
Во многих отчетах активисты отмечали случаи членовредительства, когда заключенные сознательно наносят вред своему телу, после чего их дополнительно привлекают к уголовной ответственности за нарушение режима содержания, но никто не пытается выяснить, почему это членовредительство произошло.
В некоторых регионах условия содержания названы «ужасными»: здания тюрем построены очень давно, нет централизованного отопления, а туалеты находится на улице.
— В этих условиях нормальный человек не выдержит, — говорит Светлана Ковлягина.
Слайд представителей генеральной прокуратуры, показанный участникам конференции "Казахстан: эффективное расследование и документирование пыток и другого жестокого, бесчеловечного и унижающего достоинство обращения или наказания (Стамбульский протокол)". Астана, 21 ноября 2017 года.
Правозащитник Елена Семенова из Павлодара говорит Азаттыку, что сейчас к ней обращаются с жалобами на пытки и жестокое обращение со всего Казахстана. По ее словам, у нее на руках находится десять жалоб, из которых четыре жалобы — от заключенных колонии из Семея. Сейчас дела заключенных рассматриваются в суде — их обвиняют в нанесении себе телесных повреждений, что предполагает увеличение срока отбывания наказания.
— Возникает вопрос: а зачем они это сделали? От нечего делать? Они подверглись жесточайшим пыткам, после чего они не могли это терпеть уже. Их пытали, издевались, поэтому они нанесли себе телесные повреждения. Заявления их, конечно, никто не брал, в прокуратуру никто не отправлял, зато сделали «раскрутку» нового дела , — говорит Елена Семенова.
Семенова также отмечает, что родственники заключенных жалуются на то, что после перенесенных пыток в тюрьмах арестантам не оказывается медицинская помощь, а все их жалобы не выходят за пределы тюрем, даже если их и передают активистам общественных наблюдательных комиссий (ОНК). По словам Елены Семеновой, не все волонтеры заинтересованы в помощи заключенным, а думают прежде о престиже и возможных деньгах.
— Там (в колониях. — Азаттык) много готовых говорить о пытках публично, но было бы кому говорить, — говорит Елена Семенова.
В докладе общественной организации «Кадыр-Касиет» по результатам мониторинга соблюдения права на уважение достоинства, свободу от пыток говорится, что, согласно сведениям комитета по правовой статистике и специальному учету при генеральной прокуратуре, в прошлом году зарегистрировано 78 сообщений о пытках, а за девять месяцев этого года — 100.
ЗАКРЫТЫЕ РЕКОМЕНДАЦИИ ДЛЯ ЗАКРЫТЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ
По словам старшего прокурора второй службы генеральной прокуратуры Ержана Жакупова, «в исправительных учреждениях запретили ходьбу маршем, чеканя шаг, и занятия строевой подготовкой, раньше они были частью распорядка дня».
Он говорит, что генеральная прокуратура в рамках проекта «К обществу без пыток» совместно с госорганами разработала законопроект по повышению эффективности превенции пыток.
Предлагается усилить уголовную ответственность за пытки — расширить круг субъектов, подпадающих под уголовную ответственность.
— В нем предлагается усилить уголовную ответственность за пытки — расширить круг субъектов, подпадающих под уголовную ответственность. Сделать так, чтобы по пыткам невозможно было досудебное примирение или назначение наказания, не связанного с лишением свободы, — говорит Ержан Жакупов.
Он отмечает, что в Алматы, Южно-Казахстанской, Восточно-Казахстанской областях, Караганде и Павлодаре апробируется расследование пыток только спецпрокурорами: в их производстве сегодня находится 92 уголовных дела.
— В феврале этого года разработан и одобрен в первом чтении мажилиса проект закона «О Фонде компенсации вреда потерпевшим». Его цель — реабилитация и возмещение вреда жертвам пыток. Предусмотрена денежная компенсация в размере 30 МРП, — говорит Ержан Жакупов.
Однако подробности об этом фонде Азаттыку он сообщить не смог, посоветовав обращаться в пресс-службу ведомства.
Азамат Шамбилов, региональный директор представительства Penal Reform International («Международная тюремная реформа») в Центральной Азии. Алматы, 16 июня 2017 года.
Региональный директор представительства Penal Reform International («Международная тюремная реформа») в Центральной Азии Азамат Шамбилов говорит, что граждане Казахстана, которые являются налогоплательщиками, должны знать, что происходит в местах лишения и ограничения свободы, а для этого власти Казахстана должны разместить в открытом доступе рекомендации подкомитета ООН по предупреждению пыток. Его представители в прошлом году впервые посетили страну, так как Казахстан подписал Факультативный протокол к Конвенции ООН против пыток. Сейчас представители «Международной тюремной реформы» подготовили перечень рекомендаций по ситуации в тюрьмах и изоляторах Казахстана. Как отмечает Азамат Шамбилов, до сих пор власти не поделились этим обзорным анализом не только с гражданами, но и с активистами из ОНК и НПМ, которые посещают закрытые учреждения.
— В развитых странах принято придерживаться принципов транспарентности, а также отчетности государства. Это называется «государство для граждан и граждане для государства». Здесь же нарушается наш доступ к информации, доступ к информации в закрытых учреждениях, и мы просим правительство Казахстана открыть этот документ, презентовать его общественности и рассказать, что было сделано с тех пор, как Казахстан присоединился к Факультативному протоколу ООН против пыток в 2008 году, — говорит Азамат Шамбилов.
За десять лет с момента присоединения Казахстана к протоколу, по словам Шамбилова, было сделано многое, но необходимо узнать, на каком уровне реализуются те задачи по искоренению пыток, которые страна ставит перед собой.