Только пять процентов дел о пытках доходит до суда в Казахстане, а над оставшимися нет должного надзора прокуратуры, считает Азамат Шамбилов, региональный директор представительства Penal Reform International (PRI) в Центральной Азии и поверенный представитель Международного фонда пенитенциарной системы и уголовного правосудия по реализации комплексных направлений и тюремной реформе в странах СНГ.
По мнению Азамата Шамбилова, в Казахстане нет эффективного расследования фактов пыток и смертности в тюрьмах, которые ежегодно фиксируют активисты и правозащитники, но когда они доходят до суда, то дела разваливаются и не происходит эффективный надзор со стороны прокуратуры. Об этом правозащитник рассказал на прошлой неделе в Вене на первой встрече членов-участников Постоянного совета Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (57 государств — участников ОБСЕ) с казахстанским правозащитником. По словам Азамата Шамбилова, он выступал перед представителями иностранных государств и со стороны официальных представителей Казахстана вопросов ему не задавали. Представители иностранных государств, как он отмечает, интересовались у него, почему в Казахстане нет эффективного расследования пыток и радикализма.
— Также я поднял вопрос о смертности в целом: в полиции есть несколько фактов последних, люди умирают в полиции. Человек приходит здоровым давать показания и умирает после этого. Он же не может просто так зайти в здание и умереть. Такой случай был недавно в Восточно-Казахстанской области, — говорит Азамат Шамбилов.
Азамат Шамбилов, региональный директор представительства Penal Reform International (Международная тюремная реформа) в Центральной Азии. Алматы, 16 июня 2017 года.
По его мнению, последний по времени проект генеральной прокуратуры «К обществу без пыток» не способен защитить граждан и делается прокурорами только для отвлечения внимания международного сообщества и правозащитных организаций.
— Чтобы мы не говорили, что ничего не делается. Да, делается, но в галочном методе. В этом проекте нет конкретных механизмов, в этом проекте они хотят, чтобы НПМ (Национальный превентивный механизм) делали больше посещений (тюрем. — Азаттык), а зачем? НПМ делает посещения, а толк? Те граждане, которые жалуются НПМ, они не защищены абсолютно. Уже пришло время создания отдельного ведомства либо структуры в каком-то госоргане, но не в прокуратуре для расследования фактов пыток, — говорит Азамат Шамбилов.
Генеральная прокуратура Казахстана 23 февраля презентовала в Астане свой проект «К обществу без пыток». Как заявили тогда представители прокуратуры, его цель — «искоренение пыток в уголовном процессе и местах лишения свободы», но как именно это будет делаться, не говорится. Объявлены были три направления «плана действий: предотвращение пыток, их расследование и реабилитация пострадавших».
На своем сайте генеральная прокуратура сообщает, что ежегодно в Казахстане регистрируется до 700 заявлений о недозволенных методах следствия и насилия над подследственными и заключенными, а за последние пять лет за пытки осуждено 140 сотрудников правоохранительных органов. По же информации комитета уголовно-исполнительной системы, с 2013 по 2016 год их сотрудники совершили только два преступления, связанные с пытками, в результате чего к уголовной ответственности привлекли пять человек.
«АНТИПЫТКИ» И ОНК АСТАНЫ
Активист Руслан Оздоев, который еще несколько дней назад был председателем Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) по Астане, не может зайти в следственный изолятор Астаны, чтобы говорить там с двумя заявителями на пытки. В КУИС сообщили, что им поступила бумага об образовании новой ОНК, которую Руслан Оздоев называет «клоном», чтобы не допустить его с проверками, после которых он публиковал жалобы о нарушении прав арестованных и заключённых. Пока ситуация с дальнейшей работой ОНК в Астане не ясная.
Правозащитник Руслан Оздоев. Астана, 24 сентября 2012 года.
По словам Руслана Оздоева, 17 июля его вызвали в прокуратуру по жалобам двух арестованных в СИЗО, которые жаловались на пытки в конце мая. Правозащитник дал показания по этим делам как свидетель.
Зашел еще оперативный работник, хлопал его по плечам и говорил: «Теперь я буду с тобой заниматься».
— Они до сих пор расследуют, хотя столько времени прошло. Они провели выемку только одного видео — там же видеофиксация идет в камерах, — а второе видео, где заявитель также говорил, что зашел еще оперативный работник, хлопал его по плечам и говорил: «Теперь я буду с тобой заниматься». Тоже можно было провести выемку этого видео, и там точно было видно бы, что он его действительно хлопает его по плечам, — говорит Руслан Оздоев.
С начала этого года закрытые учреждения посещает и представитель ОНК и НПМ Аида Жусипалиева. Она отмечает, что жалобы всегда есть, но не всегда на пытки. Лично к ней, по ее словам, обращения на пытки не поступали, а жаловались на отсутствие медицинских препаратов. Аида Жусипалиева утверждает, что всё увиденное они отражают в отчетах НПМ, которые отправляют уполномоченному по правам человека при президенте Казахстана, но от омбудсмена потом они не получают никакого ответа о том, что было сделано.
Скриншот видео о предполагаемом насилии над заключенными в колонии города Семей.
Правозащитник и руководитель организации «Кадыр-Касиет» Анара Ибраева говорит, что в апреле ее организация при участии посольства Германии запустила проект «Антипытки». С помощью него они выявили за эти месяцы жалобы на пытки в Астане, Караганде и Усть-Каменогорске. В Астане жалобы поступили из СИЗО, и в настоящее время, по ее словам, прокуратура дала ответ, что сейчас идет расследование.
Есть все возможности доказать пытки, это делается, но насколько в каждом случае это действительно делается, нам трудно утверждать.
— Есть все возможности доказать пытки, это делается, но насколько в каждом случае это действительно делается, нам трудно утверждать. Не в каждом случае хватает оперативности, надлежащей тщательности, сил и прав того же потерпевшего, им же нужно сразу безопасность обеспечить, нужно сразу отстранять от должности полицейских или кто пытал, например, чтобы они не имели рычагов воздействия на следствие, важно иметь независимую экспертизу, — говорит Анара Ибраева.
Доступная от официальных ведомств информация создает другую картину. В КУИС сообщают, что «активно ведётся профилактика предотвращения пыток, а по каждому факту нарушения конституционных прав следственно-арестованных и осужденных проводятся служебные проверки, по результатам которых к дисциплинарной ответственности привлекаются виновные сотрудники и их руководители». Там также говорят, что они ввели практику публичного оглашения приговоров суда по фактам пыток по месту работы виновных сотрудников с участием всего коллектива и проводятся занятия и тренинги с сотрудниками о международных стандартах соблюдения прав человека.
Международные правозащитные организации из года в год критикуют власти Казахстана за практику пыток в местах заключения и в полиции.