Макс Бокаев позвонил 16 мая с тюремного таксофона учреждения КА-168/2 в Актобе в редакцию Азаттыка. В апреле Азаттык направлял в тюрьму письмо Максу Бокаеву с просьбой об интервью и несколькими вопросами.
В телефонном разговоре с репортером Азаттыка активист сообщил, что письмо редакции, отправленное из Алматы 26 апреля, он получил только вечером 9 мая. «Разговоры по телефону у нас разрешены только по четвергам. Поэтому только сегодня выпала возможность дозвониться к вам. У меня есть только 10 минут», – начал он разговор.
Азаттык: Вы, наверное, в курсе происходящих в стране событий? Нурсултан Назарбаев сложил с себя президентские полномочия, вместо него страну возглавил Касым-Жомарт Токаев. В стране готовятся к внеочередным президентским выборам. Как вы узнали об отставке Назарбаева? Где вас застала эта новость?
Макс Бокаев: Разговоры об уходе президента и транзите власти велись еще с 2005 года. Но дело затянулось. В тот день (19 марта. – Ред.) по телевизору и радио передали, что в семь часов вечера Назарбаев выступит со срочным обращением. Узнал [о сложении Назарбаевым полномочий] из сообщения по радио или телевидению. Не могу сказать, что меня эта новость сильно обрадовала или опечалила. Об этом давно говорили. К тому же мы все знаем о внесенных в прошлом году изменениях в Конституцию. Известно и об усилении роли Совета безопасности. Поэтому мы знали, что Назарбаев никуда не уйдет и что рычаги власти останутся в его руках. [Назарбаев] будет стоять за кулисами и дергать за ниточки. Во время экономических, социально-политических кризисов, когда усложняется ситуация, авторитарная власть прибегает к методу «смены декораций». Это похоже на обман. Думают, что все успокоятся, если произойдет смена декораций. Я полагаю, протесты многодетных матерей тоже сыграли свою роль. Он [Назарбаев] человек, который не хочет терять власть. Было известно, что, внеся поправки в Конституцию, он сохранит бразды правления.
Макс Бокаев в суде, где рассматривают дело против него и другого активиста, Талгата Аяна. Атырау, 10 ноября 2016 года.
Азаттык: Как вы прокомментируете переименование Астаны в Нур-Султан?
Макс Бокаев: Этого не нужно было делать. Назарбаев часто говорил о создании новой столицы, новой столицы независимого Казахстана, хвалился, что построил большой город. Нужно было оставить прежнее название – Астана. В истории и так этот город остался бы как город, построенный Нурсултаном Назарбаевым. Если честно, называть город именем еще здравствующего человека неприлично.
Азаттык: Вы были участником земельного митинга в Атырау в 2016 году. С тех пор минуло три года. Как вы считаете, требования, прозвучавшие на митингах, выполнены?
Макс Бокаев: В 2016 году мы должны были выйти на митинги, и наше выступление было уместным. В Конституции говорится, что единственным источником власти является народ. Народ высказал свое мнение, довел его до властей. Пусть довел не стопроцентно, но всё же добился выполнения требований на 70–80 процентов. Думаю, это очень важно. У нас власти не прислушиваются к мнению народа. Думаю, что выходить тогда на акции протеста было необходимо. Митинги прошли не только в Атырау, но и в Актобе, Семее, Кызылорде. Тогда народ показал, что он может вынудить власть выполнить свои требования. С этой точки зрения, думаю, это было важно.
Азаттык: Бывший министр Чешской Республики этническая казашка Джамиля Стехликова в интервью Азаттыку недавно сказала, что земельные митинги 2016 года свидетельствуют о пробуждении гражданского общества и что этот процесс необратим. Вы согласны с этим мнением?
Макс Бокаев: Частично соглашусь. Действительно, проснулось. Говоря о необратимости... Из истории мы знаем о событиях на площади Тяньаньмэнь в Китае (говорит об акции протеста в Пекине в 1989 году. – Ред.). Людей, вышедших на мирный митинг, убили, раздавив танками, и пресекли их действия. И у нас власти могут открыть огонь по народу, вывести танки, посадить в тюрьмы и остановить людей. Не дай бог, конечно. Однако общество, действительно, проснулось. Надеемся, что впредь не будет кровопролития и другой беды. Одни только Жанаозенские события чего стоят?! Думаю, такое больше не повторится. Вместе с тем у наших людей есть чувство ответственности. Никто не выходит на улицу с оружием в руках, хотят довести свои требования на мирных митингах. Поэтому надеюсь, что, если демократические процессы начнутся, это не остановится.
Азаттык: Международные правозащитные организации признали вас политическим заключенным и неоднократно призывали казахстанские власти освободить вас. Были ли разговоры о смягчении условий наказания или досрочном освобождении?
Макс Бокаев: В тюрьме Актобе ко мне дважды приходил один человек, но я не знаю, какие органы он представлял. В тюрьме это называют «промацовкой». Интересовался положением моих дел, сказал, что они помогут с освобождением. Но затем он начал спрашивать, чем я буду заниматься после освобождения. Честно говоря, это был ожидаемый разговор...
После этого Макс Бокаев сообщил, что время, отведенное на телефонный разговор, истекло. Репортеру Азаттыка удалось задать последний вопрос.
Азаттык: Год назад ваш адвокат Айман Умарова сообщила журналистам, что вы не будете писать ходатайство об условно-досрочном освобождении. Вы будете подавать заявление об УДО?
Макс Бокаев: Пока не подавал [заявление]. Не знаем, что ждет впереди. Не собираюсь подавать.
Интервью записано на казахском языке. Оригинал доступен по этой ссылке.