15 августа казахстанские археологи неофициально отметили свой профессиональный праздник. Один из них – Айбар Касеналин, представляющий поколение археологов, выросших в независимом Казахстане. В интервью Азаттыку молодой исследователь рассказал о том, как воспрепятствовать деятельности занимающихся незаконными раскопками «черных археологов», о регистрации и сохранении исторических памятников в стране и в целом о положении археологии.
«ИСКАТЕЛИ КЛАДОВ» ИЛИ РАЗБОЙНИКИ?
Азаттык: В последние годы часто говорят о «черных археологах», незаконно проникающих на археологические объекты и занимающихся хищением. Кто эти люди и как юридически регулируется вопрос?
Айбар Касеналин: В научной среде «черную археологию» называют «незаконными археологическими работами». Те, кто этим занимается, обычно снаряжены металлоискателями и другими магнитными инструментами. Они называют себя не «черными археологами», а «искателями кладов». Эти люди просматривают различные видео в социальных сетях [о проникновении в места раскопок] и пробуют сами.
Конечно, с юридической точки зрения их деятельность ограничена. К примеру, им запрещено заниматься археологическими раскопками. В статье 295 уголовного кодекса говорится: «Незаконное проведение археологических работ на объекте историко-культурного наследия наказывается штрафом в размере до двух тысяч месячных расчетных показателей либо исправительными работами в том же размере, либо ограничением свободы на срок до двух лет, либо лишением свободы на тот же срок, с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового».
Азаттык: В каких регионах Казахстана чаще встречаются случаи хищения археологического наследия?
Айбар Касеналин: Мы не можем скрывать, что хищения происходят, но сказать, много их совершается или мало, оценить не в состоянии. Потому что специальной статистики не ведется. Однако в приграничных регионах такое встречается часто. В России ужесточили закон в отношении тех, кто занимается незаконными раскопками, и они пришли к нам. Есть люди в Восточном Казахстане. Был случай проникновения в место, где расположен памятник «Кырык оба» в Западном Казахстане. Для этого был прокопан ход глубиной пять метров.
На месте раскрытого захоронения в Абайском районе Восточно-Казахстанской области. 17 августа 2016 года.
Азаттык: Где торгуют незаконно добытыми археологическими находками?
Айбар Касеналин: Во-первых, артефакты нельзя продавать, потому что это – экспонаты, имеющие историческую ценность. Поэтому уголовному преследованию подвергается не только человек, который проводил незаконные раскопки, но и продавец. Однако, несмотря на это, они выставляют свои «находки» в группах в социальных сетях.
«СЕЙЧАС В АРХЕОЛОГИИ НЕТ ОБЯЗАТЕЛЬНОЙ ОТЧЕТНОСТИ»
Азаттык: Сейчас в Казахстане очень много групп, занимающихся археологическими работами. Кто выдает им лицензию и контролирует их деятельность?
Айбар Касеналин: Выдача лицензии осуществляется автоматически. Для этого достаточно зайти на сайт Egov.kz и выполнить указанные требования. Одно из них – в археологической группе должен быть историк или археолог и у него должен быть трех-, пятилетний опыт. Вместе со специальным оборудованием для проведения археологических работ у группы должно быть рекомендательное письмо аккредитованного учреждения. Раскопки никак не контролируются.
Азаттык: Лицензия на проведение археологических работ выдается на определенный срок?
Айбар Касеналин: Нет. До 2013 года лицензию выдавали лишь на три года. Позднее ограничение на срок действия лицензии отменили. То есть сейчас ее получают один раз. И по этой лицензии можно всю жизнь проводить раскопки. Однако это не позволяет выяснить, кто, где и какие виды работ проводит. Потому что сейчас археологические раскопки не планируются. Человек с лицензией может копать в любом месте.
Раньше лицензию выдавали лишь на три года. Позднее ограничение отменили. Сейчас ее получают один раз. И по этой лицензии можно всю жизнь проводить раскопки.
Азаттык: Хорошо, пусть, скажем, копают. Однако отчитываются ли они о проводимых раскопках перед каким-либо учреждением или министерством?
Айбар Касеналин: У нас есть два министерства, занимающиеся вопросами раскопок. Первое – министерство образования и науки, второе – министерство культуры и спорта. Если первое министерство проводит научные исследования, то второе занимается раскопками для изучения исторического наследия. Оба ведомства финансируют два направления.
Между тем лицензии на проведение археологических раскопок имеют более 100 организаций. Эти организации в зависимости от финансирования могут проводить раскопки там, где пожелают. Отчетности от них никто не требует. Конечно, когда при утверждении первого проекта они указывают, что в течение трех лет будут вести раскопки в той или иной местности. Однако они ни перед кем не отчитываются.
К примеру, по моим недавним подсчетам, в 2018 году должны были провести около 90 археологических раскопок. Где их археологические материалы? Кто и перед кем отчитывается? Прежде отчетность сдавали в Институт археологии имени Алькея Маргулана. Сейчас никого не обязывают проводить эту работу.
Остатки древнего захоронения в Абайском районе Восточно-Казахстанской области. 17 августа 2016 года.
«НОВЫЙ ПРОЕКТ ЗАКОНА НАПРАВЛЕН В МАЖИЛИС»
Азаттык: Можно ли сказать, что из-за отсутствия отчетности памятники остаются открытыми и без защиты, не консервируются?
Айбар Касеналин: Такое случается часто. Потому что прежде деньги выделяли лишь на раскопки. Позднее в связи с недовольством местного населения начали проводить работу по восстановлению.
Азаттык: Кто занимается вопросами юридической регистрации археологических памятников?
Айбар Касеналин: Местные памятники по регистрации делятся на несколько категорий. Первая категория – это памятники мирового культурного наследия. Вторая – памятники, вошедшие в республиканский список культурного наследия. Их насчитывается примерно 219. Третья – памятники местного значения, их насчитывается около 13 тысяч. Затем следуют памятники, находящиеся в процессе регистрации. Их учетом занимаются местные исполнительные органы.
Азаттык: Насколько эффективен принятый в 1992 году закон «Об охране и использовании объектов историко-культурного наследия»?
Айбар Касеналин: До сегодняшнего дня в этот закон были внесены многочисленные дополнения и изменения. Однако всё еще есть недочеты. Один из недостатков – отсутствие специальной статьи о систематизации археологических раскопок. Сейчас подготовлен проект нового закона и направлен в мажилис. Если примут новый закон, то археологические раскопки будут систематизированы, и мы будем проводить такие работы планово.