В поселках Шубарши, Сарколь и Кенкияк похоронили убитых в результате спецоперации против убийц двух полицейских. Жители ездили из одного поселка в другой и выражали соболезнования семьям убитых.
1 июля в Темирском районе Актюбинской области началась спецоперация против вооруженной группировки, от рук которой погибли двое полицейских и еще несколько ранены. В результате перестрелки, которая началась вечером 8 июля, убито девять человек. Власти заявили, что все они входили в группировку, которая, прикрываясь религией, занималась кражей нефти. По официальным данным, группировка состояла из жителей сел Сарколь, Шубарши, Кенкияк.
В день похорон, 11 июля, выезды из Актобе в поселок Шубарши были усилены патрульными в бронежилетах, с автоматами. Проводились осмотры багажа и проверки паспортов, задавались вопросы: куда едете и зачем.
Накануне во дворах сел были установлены палатки, заготавливали дрова, в казанах варили мясо, жарили баурсаки.
ДЕНЬ ПОХОРОН
Первыми из города привезли тела братьев Мейрамбека и Мейербека Ибраевых. По словам родных, Мейербек нес еду брату Мейрамбеку, который с другими разыскиваемыми прятался на окраине Кенкияка в чужом сарае.
Место, где были застрелены шесть подозреваемых в убийстве полицейских. Актюбинская область, поселок Кенкияк, 10 июля 2011 года.
– Сын оказался там случайно. До этого был дома, многие его видели, – плачет Сауле Ибраева, мать пятерых детей.
Родные Ибраевых стали жаловаться, что в богатой нефтяной зоне, где тоннами добывают нефть, население живет бедно, молодежь растет в нищете. Так считают и другие жители.
– Здесь война, а в Астане президент страны устроил праздник. Не должно быть второй Чечни. Приезжают чужие полицейские, воруют, издеваются над верующими – за год работы покупают машины. На какие средства? Из местных жителей никто по карьере не поднимается – все приезжие. Они грубят нам. Я вместе со своими ровесниками выросла в нищете, ничего не видела. Мы выживаем. Всё руководство понастроило коттеджи здесь, в Актобе. Вот кто ворует нефть. Об этом знает всё население, но не хочет видеть власть. Я презираю нашу власть, – говорит молодая жительница Кенкияка Толкын.
Жительница поселка Шубарши, попросившая не называть ее фамилию, говорит, что население не жалеет о гибели полицейских.
– Да, жалко омоновцев, они выполняли свой долг. Один из погибших полицейских имел среди жителей кличку Пять Литров. Он систематически вымогал у водителей пять литров бензина, брал взятки; во время моления в мечети мог спокойно ногой толкать сзади, унижать и издеваться. Терпению приходит конец. Вы поживите здесь три дня, и узнаете, как мы выживаем. Воды нет, воздух отравлен, молодежь без работы. Чтобы устроиться на работу в нефтяную компанию, требуют взятку от 150 до 300 тысяч тенге. По телевизору говорят, что они воровали нефть. Убитые все из простых семей. Мы переживали за ребят, знали, что они погибнут. Этого и хотели все, так как, оставшись живыми, их все равно будут пытать, – говорит жительница поселка.
«НЕ ПИЛИ, НЕ КУРИЛИ, ЧИТАЛИ НАМАЗ»
В поселке Шубарши Темирского района Актюбинской области с утра 11 июля родные ждали, когда из Актобе привезут тела Токтарбека и Акылбека Мамбетовых.
Местный житель Нурлыбек Ургешбаев показывает следы от пуль на спецтехнике возле его дома. Актюбинская область, поселок Кенкияк, 10 июля 2011 года.
Родные и близкие убитых при задержании спецназовцами вооруженной группировки в поселке Кенкияк Темирского района Актюбинской области Токтарбека и Акылбека Мамбетовых говорят, что они были воспитанными, в школе были активистами.
Шолпан Маханова, мать погибших Токтарбека и Акылбека Мамбетовых, говорит, что ее сын Токтарбек в школьные годы занимался общественной работой, был активистом, учился хорошо, его многие уважали.
– Он был президентом школы, его избрали сами школьники. Сходите в школу, спросите – любой скажет. Не пили, не курили, были добрыми, нигде на учете в полиции не состояли. По пятницам посещали мечеть, намаз стали читать несколько лет назад, – говорит Шолпан Маханова.
По ее словам, в 2005 году ее муж умер и акимат устроил одного из безработных сыновей на работу.
– Сын Токтарбек окончил нефтяной колледж, устроился оператором на завод в Жанажоле, получал вначале 35 тысяч тенге, потом 90 тысяч. Живем мы в землянке. Когда был обыск, военные разломали полы, со стен обои повырывали. Только вчера привели в порядок дом, сломали даже приданое дочери, посуду разбили, – говорит Шолпан Маханова.
ПРЯТАЛИСЬ В ШКАФУ
Житель Кенкияка Нурлыбек Ургешбаев говорит, что вечером 8 июля он пришел с работы, переоделся и вышел во двор поработать по хозяйству.
Шкаф, в котором местный житель Нурлыбек Ургешбаев прятал жену с детьми в ходе спецоперации. Актюбинская область, поселок Кенкияк, 10 июля 2011 года.
– Жена тоже вышла в огород. Смотрю: стоят четыре омоновца. Они сказали, чтобы мы вошли домой. Потом началась стрельба. Всю ночь стреляли, шел бой. Всё время звонил в полицейский участок по телефону, чтобы нас спасли. Но мне отвечали, чтобы мы потерпели. Фамилию свою не говорил дежурный. Если бы сестра не звонила в полицию, не подняла шум, мы погибли бы, – говорит Нурлыбек Ургешбаев.
Его сестра Айгуль Акимгереева рассказала, как она звонила в полицию и просила о помощи:
– Дежурному все рассказала, просила спасти родных. Рассказала о том, что в доме находится грудной ребенок, который родился вот 21 июня. Всё время звонила на сотовый телефон брату, поддерживала морально, успокаивала, что скоро все закончится. Ночью кто-то из соседей сказал, что дом горит. Я заплакала, испугалась. Подумала, что они сгорели. Только в семь часов их спасли, но брата избили военные.
По словам Нурлыбека Ургешбаева, бой продолжался до четырех часов утра, после небольшого перерыва снова началась стрельба.
Местный житель Нурлыбек Ургешбаев возле туши убитого во дворе его дома теленка. Актюбинская область, поселок Кенкияк, 10 июля 2011 года.
– Я жену с детьми спрятал в шкаф, сам спрятался возле кровати. Вся мебель, стены пробиты пулями; на полу глубокие ямы от взрывов. На крыше было слышно, как бегают солдаты. Только через десять часов после начала боя омоновцы через окно вытащили жену с детьми, потом меня. Меня сразу повалили на землю, надели наручники, около часа омоновец сзади ногой пинал меня, душил и говорил, чтобы признался, что я ваххабит. Предупредил, что выстрелит в лоб. Когда разобрались, один из омоновцев засмеялся и сказал, что моя корова убита, – говорит Нурлыбек Ургешбаев.
У него, говорит наш собеседник, погиб теленок, птицы, корова ранена, на месте сарая огромный котлован. У соседей от взрывов сгорела техника, разбиты стекла, стены изрешечены пулями.
По словам жителей, тела шестерых убитых были найдены сзади ковша трактора, двое недалеко, а последним отстреливался Куаныш Алимбетов из охотничьего ружья возле столба, где еще видны следы высохшей крови и частички тела.
В ШУБАРШИ МОГУТ ЗАКРЫТЬ МЕЧЕТЬ
Аким Шубаршинского поселкового округа Роза Сатанова говорит, что семьям, у которых пострадало во время перестрелки жилье, скот, будет оказана помощь со стороны местной власти.
– Да, люди пострадали, сегодня создаем районную комиссию, куда войдут представители архитектуры, БТИ. Определим размер ущерба и окажем материальную помощь, – говорит Роза Сатанова.
В поселке Шубарши обсуждают вопрос о закрытии мечети, которую построил лидер небольшой мусульманской общины Азамат Каримбаев, погибший в аркалыкской тюрьме два года назад при загадочных обстоятельствах.
– В Шубарши был имам, мы ему создали условия. В последнее время его не видно, – возможно, сказываются последние события. Я против закрытия мечети в Шубарши. Ее построили, и сносить – на основании чего? Что я скажу народу? Она официально зарегистрирована в юстиции. Туда нужно нормального, хорошего, знающего имама, с образованием, который мог бы дать четкий ясный ответ на непонятные вопросы, трактовать правильно. Два человека читают один Коран и рассуждают по-разному – должны быть официальные толкования, – считает аким Роза Сатанова.