Ситуация с защитой прессы в Казахстане в 2010 году становится всё хуже и хуже

УГОЛОВНОЕ ПРЕСЛЕДОВАНИЕ ЖУРНАЛИСТОВ

- Госпожа Калеева, Казахстан перед принятием решения о его председательстве в ОБСЕ давал обещания по либерализации своего законодательства по вопросам СМИ. Выполнил ли Казахстан свои обещания? Как обстоит ситуация с защитой прессы?

- С защитой прессы сейчас в Казахстане формально дела обстоят лучше, чем раньше. То есть число защитников растет и их квалификация повышается. Но результаты защиты – это другой, содержательный вопрос. Дело в том, что давление на СМИ усиливается. Увеличивается число судебных претензий. Увеличивается также число законодательных ограничений. Жестче становятся приговоры. И как бы ни старалась защита – мы очень часто оказываемся в ситуации, когда, как говорится, «против лома нет приема». Как бы ни доказывали защитники, общественность, журналисты, например, что редактор газеты «Алма-Ата Инфо» Рамазан Есергепов не виновен в том преступлении, в котором его обвинили, мы видим результат – Рамазан Есергепов сидит в тюрьме.

Наша конституция декларирует, что свобода слова, свобода выражения мнений неподсудны. Президент Нурсултан Назарбаев говорит, что борьба с коррупцией – это приоритет внутренней политики страны. Однако в Казахстане в прошлом году случилось три прецедента, когда люди, которые критиковали акимов за допущенные ими нарушения в своей служебной деятельности, и что в этих нарушениях возможны коррупционные интересы, - вот эти три человека осуждены к лишению свободы. Алпамыс Бектурганов, писатель из Западного Казахстана, осужден на один год лишения свободы. Два лидера неправительственных организаций в Шымкенте осуждены к лишению свободы условно.

Казахстан председательствует в ОБСЕ с таким большим количеством осужденных к лишению свободы журналистов, что подобного в стране не было никогда. Таким образом число защитников растет, но ситуация в стране становится все хуже и хуже.

Мы объясняем это политической волей руководства страны, которое не заинтересовано в независимых СМИ и не заинтересовано в реальной свободе слова.

- На чем основаны ваши утверждения о ситуации с защитой СМИ?

- Возьмем к примеру апрельское событие в Уральске, когда было принято судебное решение по газете и ее журналисту. Так, в прошлом году независимая газета «Уральская неделя» опубликовала статью журналиста Лукпана Ахмедьярова «За ширмой тендера». Суть такая – акционерное общество «Тенгизнефтестрой» приступило к подготовке к выполнению государственного заказа по тендеру еще до объявления тендера! Оно построило вахтовый поселок, переместило технику – то есть затраты сделали приличные.

А еще не только никаких результатов тендера, но даже и объявления самого тендера на выполнение госзаказа еще не было.

И юридическая контора предъявила им иск по нанесению ущерба деловой репутации акционерного общества. Было заявлено, что оно провело работы еще до тендера. Но, мол, эти работы были сделаны ради того, чтобы таким образом продемонстрировать свою готовность к выполнению этого многомиллионного государственного заказа.

Вот мы с вами усмехнемся – кто заранее такие работы и такие затраты производит, если он не уверен в исходе конкурса?! Там же много фирм претендовало. А суд поверил и приговорил газету и журналиста к выплате 20 миллионов тенге (около 135 тысяч долларов).

«Уральская неделя» - реально независимая газета Западного Казахстана. Тираж – 18 тысяч экземпляров. Все акционеры и учредители газеты – это сами журналисты. Теперь эти 20 миллионов тенге – это разорение и закрытие газеты. Это – судьба газеты «Тасжарган», это судьба журналиста Алмаса Кушербаева, которые ходят с многомиллионным иском и будут ходить с ним еще очень долго. Вот вам реальная ситуация со свободой слова в Казахстане – то есть ликовать не приходится.

Кстати, по газете «Уральская неделя» судья свое решение мотивировал тем, что юридическое лицо после этой публикации якобы испытывало нравственные страдания. Есть нормативное постановление Верховного суда, где говорится, что нравственные страдания может испытывать только физическое лицо, только живой человек. Юридическое лицо не может их испытывать! Тем не менее, якобы за «нравственные страдания» юридического лица суд вынес такое решение.

Мы считаем, что в прошлом году ситуация была плоха как никогда. А в этом году первые четыре месяца показывают, что она – не улучшается.

ОБЪЕКТИВНОСТЬ СМИ

- Существуют ли в Казахстане независимые СМИ? Как вы знаете, в Казахстане есть оппозиционная пресса и есть провластная пресса. В оппозиционных газетах печатаются в основном критические материалы в адрес власти. В провластных газетах - наоборот, идет восхваление власти. Как сделать так, чтобы газеты были независимыми и были бы как можно более объктивными, соблюдали бы баланс в своих публикациях?

- Это сделать несложно. Другой вопрос, что это дело творческой линии, творческой самостоятельности изданий. Никто не запрещает газете, творческому коллективу, любым СМИ вести ту или иную информационную политику, поддерживать ту или иную партию или структуру. То есть – это не вопрос свободы слова.

Я бы вопрос сформулировала иначе: «Почему из трех тысяч зарегистрированных в Казахстане средств массовой информации оппозиционными и реально независимыми СМИ мы можем насчитать не более одной десятой доли процента, а может быть и того меньше?»

Частные, то есть негосударственные издания не по своей прихоти и не по своей доброй воле, не в результате творческих ориентиров, творческой концепции выбирают линию на исключительную поддержку действий власти. Так они поступают либо из-за страха репрессий, либо по воле собственника издания - у нас экономически состоятельных изданий мало, – и собственник диктует политику своим изданиям.

Многие собственники содержат газеты для реализации своих политических, или социальных, или личных своих амбиций. Или исходя из политической конъюнктуры. Или воспринимают собственное издание как подспорье для реализации своих хозяйственных интересов.

К сожалению, у нас изданий, которые могли бы вести независимую экономическую и творческую политику, очень мало. Поэтому у нас вот такая диспропорция.

НЕЗАЩИЩЕННОСТЬ НЕЗАВИСИМЫХ ЖУРНАЛИСТОВ

- С какими реальными трудностями, на ваш взгляд, сталкиваются в своей работе независимая пресса и журналисты?

- Реальные трудности обусловлены объективными причинами, о которых мы уже, по-моему, говорили. Это, прежде всего, законодательные ограничения. Независимая пресса по определению – это сторожевой пес общества, сторожевой пес демократии. Общество в первую очередь должно говорить о своих проблемах. Оно нуждается в разрешении своих проблем.

Именно через определение и разрешение своих проблем и идет прогресс любого общества. То есть журналистика изначально должна служить потребностям общества и говорить о проблемах общества.

У нас об этих проблемах, кроме «Хабара», все видят и все знают. И сотрудники «Хабара» тоже в личной жизни с ними сталкиваются. Но писать об этих проблемах опасно. Как начнет журналист писать о коррупции – так сразу же следует иск о защите чести и достоинства. Начнет журналист писать о том, что какой-то чиновник живет не по средствам, сразу следует иск о вмешательстве в частную жизнь.

А сейчас в связи с изменениями в уголовном кодексе за публикацию незаконно полученных и распространенных сведений о частной жизни лица предусматривается до пяти лет лишения свободы. То есть это реальная угроза лишиться свободы журналисту и разориться любому изданию. Это действительно очень опасно.

Не будем уже говорить об угрозах, нападениях и других неправовых методах запугивания журналистов и СМИ. Суды – это все-таки правовая, легальная линия. Но есть еще нелегальные, криминальные покушения на журналистов и на издания.

Журналисты не встречают поддержку со стороны государственных структур. Мы сколько пишем о том, что государственные структуры отказывают в предоставлении информации?! Кто реагирует? Никто!

Бывшее министерство культуры и информации ни разу не встало на защиту журналиста в случае воспрепятствования профессиональной деятельности. У нас любой фотокорреспондент и тем более любой телеоператор – это люди, чья профессия связана с повышенным риском: ломают камеры, бьют, нападают, скручивают руки. Таких сообщений у нас очень много.

Журналисты обращаются в полицию. Полиция отказывает в возбуждении уголовного дела. Государственные органы в лице того же министерства культуры и информации, управлений и отделов внутренней политики, которые есть в акиматах, никогда не защищают журналистов, никогда не проявляют никакой инициативы, чтобы защитить конкретного журналиста, конкретное издание – там, где они безусловно правы.

В уголовном кодексе есть статья о воспрепятствовании профессиональной деятельности журналиста. Там все хорошо изложено. Наша прессозащитная организация работает уже 11 лет, однако за это время ни разу не было возбуждено ни одного уголовного дела, не говоря уже о том, чтобы дело довести до суда, до приговора. Дела просто не возбуждаются, всегда отказывают в возбуждении уголовного дела.

В административном кодексе есть статья за неправомерный отказ от дачи информации, за дачу ложной информации. Таких прецедентов тоже практически нет. Так, лишь только в Талдыкоргане на двух судах дело закончилось примирением сторон в суде – чиновники в суде предоставили информацию, когда она уже устарела. К сожалению, ситуация тяжелая.

- Как улучшить эту ситуацию?

- Чтобы улучшить ситуацию, надо изменить законодательство. Казахстан председательствует в ОБСЕ, которая в свою очередь в течение многих лет говорит на центральноазиатских конференциях, что необходимо декриминализировать клевету и оскорбление. Это те статьи, по которым чаще всего судят журналистов по уголовной линии. Тем не менее, Казахстан ни разу на это не пошел.

В Казахстане даже МВД года два назад создавало такой законопроект о смягчении ответственности за диффамацию. Этот проект неоднократно обсуждался в Астане с участием экспертов ОБСЕ. Однако все закончилось ничем. Сейчас в парламенте находится новая редакция уголовного кодекса. Однако все карательные статьи в отношении СМИ и журналистов остались в ней нетронутыми, в том числе о клевете, оскорблении, о покушении на честь и достоинство президента и другие.

Для того, чтобы изменить ситуацию, нужно начинать с либерализации законодательства. Казахстан давал обязательство либерализовать свое законодательство, когда решался вопрос о его председательстве в ОБСЕ. Однако это закончилось лишь косметическими изменениями закона о СМИ. Никаких либеральных изменений не было внесено ни в уголовный, ни в гражданский, ни в административный кодексы. А после этого в прошлом году начались, наоборот, ужесточения законодательства.

Также необходимо привести в порядок судебную практику. Наша прессозащитная организация проводит форумы «Судебная власть и СМИ», мы пытаемся об этом говорить. Однако в многотысячном массиве судебных решений, доля судебных решений по СМИ является очень маленькой. Кроме того, не следует забывать и о политически мотивированных судебных решениях.

В связи с этим вспомним газеты «Тасжарган» и «Республика», которые разорены судами. Причем изначально было ясно, что издания не в состоянии выплатить такие суммы. То есть это – та ситуация, которая называется, что суд вышел за пределы иска. Есть постановление Верховного суда, гласящее о том, что сумма взыскания морального вреда должна определяться с учетом материального положения ответчика. Но ведь – не определяют! Идут на уничтожение СМИ, хотя истцы этого не просят.

При этом больше всего страдают оппозиционные и независимые СМИ.

У провластных СМИ тоже много конфликтов. Так, в прошлом году к газете «Казахстанская правда», к телеканалу КТК были крупные судебные претензии. Однако даже в случаях, когда процесс заканчивался не в пользу провластных СМИ, суд выносил решение о такой сумме, которая посильна для этих СМИ, которая не подрывает основу деятельности издания.

То есть говорить о единообразии судебной практики, а это один из принципов эффективного правосудия, тут не приходится - слишком большая амплитуда судебных решений.

ПРОБЛЕМЫ КАЗАХСТАНСКОГО ИНТЕРНЕТА

- В связи с Интернетом - какие проблемы есть?

- В связи с Интернетом основные проблемы мы только прогнозируем. Те проблемы, которые есть сейчас, это может быть даже не цветочки, а пока всего лишь почки. Закон очень сырой, очень противоречивый. То есть он находится в такой стадии, которая позволяет его применять, или вообще не применять, или применять как топором по темечку.

Сейчас владельцы сайтов стали больше блокировать комментарии. Многие ограничили у себя блогерские площадки. То есть они стали гораздо более осторожными.

Если в советское время были цензоры, которые проходили обучение, были списки непозволительных материалов, то сейчас модераторы этих сайтов не имеют такой квалификации. Они не знают точно, что законно, что незаконно. Они на всякий случай «рубят» те комментарии, которые вполне возможно на законном основании опубликовать. То есть в Казахстане сейчас идет дикая самоцензура в Интернете. Дикая – я имею в виду, что она нецивилизованная.

По нашим прогнозам, этот реакционный закон по Интернету проявит себя в полную силу в следующем году. Сейчас пока только накапливаются силы, службы реагирования на компьютерные инциденты, соответствующие структуры в МВД, КНБ.

Когда начнется полномасштабная предвыборная деятельность по выборам президента в 2012 году, то казахстанская оппозиция в изгнании и опальные политики, а также местные оппозиционные партии, которые отлучены от телевидения и абсолютного большинства прессы, попробуют работать в первую очередь в Интернете. И тогда их сайты будут блокироваться – и законно и незаконно! То есть всеми методами будет блокироваться их доступ к казахстанским избирателям. Таковы наши прогнозы.

- Много лет поднимается вопрос об общественном телевидении. Как вы думаете, если общественное телевидение откроется, то оно как-нибудь поможет улучшить ситуацию с защитой прессы?

- В наших условиях если не будет реальной политической воли и реальных практических шагов к либерализации ситуации, к реальной свободе слова, то можно будет назвать любой телеканал общественным телевидением, можно оформить любые документы. Однако это будет фиктивное общественное телевидение. Я считаю, что в сложившейся ситуации это невозможно.

Когда шла демонополизация медиа-холдинга Рахата Алиева и Дариги Назарбаевой, она сама предлагала, чтобы на основе «Хабара» сделать общественное телевидение. Поезд ушел! «Хабар» - фактически государственный. Смена вывесок по сути ничего не решит. То есть в нынешних условиях я считаю, что общественное телевидение в Казахстане невозможно.

ВЛАСТЬ БОИТСЯ КРИТИКИ, КАК ОГНЯ

- В своих переговорах с властной элитой вы приходите к какому-то консенсусу?

- Мы приходим к единому мнению о том, что журналистика должна быть ответственной. Журналист, естественно, должен отвечать за свои слова.

Но мы не можем прийти к единому мнению о том, что журналистов нужно сажать в тюрьму. А власть - как это было продемонстрировано на нашем последнем круглом столе по уголовному кодексу - в лице председателя Конституционного совета Игоря Рогова однозначно заявила, что уголовная ответственность за клевету есть даже во Франции.

Мы говорим о том, что Франция входит в Европейский союз, и европейские суды не применяют уголовного наказания журналистов. То есть если и осталась какая-то архивная норма в законодательстве Франции, то это вовсе не означает того, что она там применяется.

А нам на это возражают, что Казахстан – это не Европа, у нас, мол, свой особый путь.

Что это означает? Что журналистов можно сажать? Что можно посадить за решетку несколько журналистов, зато это будет уроком для остальных, чтобы они не писали смело, не писали о больших людях. Как можно прийти к консенсусу по таким вопросам?

- Очень трудно прийти в таких случаях к консенсусу?

- Невозможно! Когда есть принципиально разные позиции, когда мы говорим, что пресса – это рупор общества, это четвертая власть в стране, а нам говорят, что журналист должен знать свое место и не покушаться на честь и достоинство, невозможно прийти к консенсусу.

Также это невозможно в тех случаях, когда мы говорим, что честь и достоинство - это категории личной жизни, а нам объясняют, что честь и достоинство касаются служебных обязанностей чиновника – не смейте критиковать чиновника за его служебную деятельность.

Как тут можно найти взаимопонимание? Они не хотят нас понимать. Они не хотят реальной свободы слова. Они боятся критики. Почему парламент голосует за все последние реакционные изменения? Потому что они не хотят огласки своей личной жизни, своей деятельности. Они сами не любят критику. Они не уважают общество, не признают права общества на контроль за своей деятельностью.

Мы их избирали, мы платим налоги - депутаты и все чиновники живут на наши налоги, – мы их наняли, мы и должны их контролировать. Они не хотят контроля за собой, они не считают себя наемными работниками общества, они считают себя над обществом, что они рулят, руководят обществом. Поэтому они хотят быть вне критики.

У нас с ними изначально разное понимание назначения властных структур, чиновников и средств массовой информации в обществе.

- Большое спасибо вам за интервью.