«Гидроморфная переоценка забытых речных цивилизаций Центральной Азии» — 7-страничную научную статью под таким названием опубликовало в минувшем году авторитетное издание, которое перед выходом статьи подвергает ее оценке независимых экспертов.
«Наше исследование ставит под сомнение устоявшееся мнение о том, что упадок речных цивилизаций в Центральной Азии был вызван войной и разрушением ирригационной инфраструктуры во время монгольского нашествия», — пишут авторы.
Ученые сообщают, что измерили с помощью радиометрических приборов, как менялись русла рек в регионе, установили время изменений и определили, когда ирригационные каналы пришли в запустение. Эта информация сравнивалась с глобальными данными об изменении климата.
По словам исследователей, ирригационные каналы играли важную роль в жизни засушливых или полузасушливых регионов — жизнеспособность цивилизаций зависела от функционирования этих каналов.
Иностранные исследователи выкопали семь траншей в заброшенных оросительных каналах и отправили 20 проб донных отложений в лабораторию Оксфордского университета в Британии. Таким образом, время полученных образцов определили методом оптически стимулированной люминесценции.
Авторы говорят, что запустение оросительных каналов в регионе совпадает с периодом неблагоприятных климатических условий и нехватки воды и не связано с нашествием врага.
Исследование было проведено нидерландским Свободным университетом Амстердама совместно с Лёвенским католическим университетом в Бельгии, британским Университетом Линкольна в Оксфорде, Университетским колледжем Лондона, Университетом Месси в Новой Зеландии, Университетом Ла Троб в Австралии и Институтом географии и водной безопасности в Казахстане.
Азаттык поговорил об исследовании с профессором Университета Линкольна Марком Маклином, известным своими трудами в области речных систем и глобальных изменений, главой университетского Центра по проблемам воды и здоровья планет.
Азаттык: Как вы приступили к исследованию Отрара?
Марк Маклин: Я проработал в Казахстане около 10 лет. Я сотрудничаю с Национальным университетом имени аль-Фараби в Алматы и Институтом географии [и водной безопасности]. Мне порекомендовали взглянуть на древние ирригационные системы и системы паводкового земледелия у подножия Тянь-Шаня в Талгаре. Мы находились там в течение нескольких лет, результаты работы были опубликованы. Затем в 2014-2015 годах появилась инициатива британского правительства под названием «Ньютон — аль-Фараби».
Марк Маклин, профессор Университета Линкольна.
Таким образом мы хотели расширить наше исследование. Несколько лет назад я был в Отраре. Когда я разговаривал с археологами, отметил для себя, что [в стране] существует давняя дискуссия о влиянии арабского вторжения 8-го века и монгольского нашествия 13-го века.
Там проводились археологические раскопки, но датировку систем каналов никто не определил. Между тем это очень важно. Потому что без воды невозможно заниматься посевами. Если нет урожая, нужно уходить.
Университетский колледж Лондона был одним из наших партнеров по вопросам археологии. Вместе с ним и казахстанскими археологическими центрами мы отправились в Отрар и выкопали траншеи от одного берега старых каналов до другого. Мы использовали несколько методов, чтобы определить время отложений и установить, когда каналы пришли в запустение.
Также мы провели обстоятельную работу в поймах рек Бадам и Арысь, которые снабжают водой оазис Отрар. Таким образом, мы углубились в периоды наводнений и засух и выяснили, в какие периоды уровень воды в реках был высоким, а когда — низким. Мы сопоставили эту информацию с климатическими данными по Аральскому морю.
Мы также смогли определить, когда каналы пришли в запустение. Таким образом, мы поняли, что время, когда каналы были заброшены, совпадает с периодом продолжительной засухи, а не вторжения. Это была потрясающая новость.
Это показывает, как монголы повлияли на Центральную Азию. Конечно, в такие города, как Багдад, они принесли разрушения. Что касается Отрара, то мы, наверное, не узнаем масштаб разрушений и число жертв. Однако инфраструктура города и канала вопреки установившемуся мнению, похоже, не были разрушены.
Системы орошения очень важны при изучении процветания и падения цивилизаций в поймах тех или иных рек. Ирригация зависит от течения вод и климата. Как мы заметили, в XII и XIII веках, особенно в XIV веке, в Центральной Азии были значительные периоды засухи. Их влияние не меньше, чем влияние агрессии и войн. Это не климатический детерминизм. Наверное, будет правильнее назвать это взглядом на изучение истории. Это больше похоже на экологический реализм. Потому что изменение климата, климатический кризис, наводнения, засухи неизбежно влияют на жизнь общества. В доиндустриальном обществе это влияние, вероятно, было сильнее.
[Исследование] расширило историю Центральной Азии. Конечно, мы никогда не узнаем, что именно произошло. Но реки и отложения не обманывают. Мы только объясняем факты.
Изначально мы думали, что запустение каналов совпадет с монгольским и арабским нашествиями. Но оказалось не так.
Азаттык: Вы помните, как вы пришли к такому выводу?
Марк Маклин: Если на вашем компьютере есть рисунок 4 из исследования, то позвольте мне объяснить на его основании. F — индекс североатлантических колебаний. Он показывает влияние западных ветров и штормов на Центральную Азию.
Западные ветры из Атлантического океана, Средиземного моря и Каспийского моря принесли влагу в регион (при отрицательном индексе влажность высокая, говорится в исследовании. – Ред.).
Если вы посмотрите на фрагменты, выделенные черным цветом, заметите, что в 600-900-е годы и после 1400 года в Центральной Азии западные ветры и влажность были частыми явлениями. Посередине белым цветом указан положительный индекс. Затем я ввел в диаграмму время запустения каналов (на диаграмме показано черными кружками и квадратами белого цвета, индекс H) и время арабского и монгольского нашествий. Вы увидите, что черные точки и квадраты не совпадают с периодом вторжения. С точки зрения статистики они отделены друг от друга.
Потом обратил внимание на индекс влажности. Таким образом, я увидел, что запустение каналов в 11 веке и даже в начале 12 века совпадает с крупными периодами засухи. Запустение каналов также совпадает с засолением Аральского моря (индекс В) и снижением индекса влажности в Центральной Азии (индекс D). Если вы посмотрите на левую сторону рисунка, то увидите, что уровень воды в Аральском море (индекс А) был низким.
Сопоставив все данные, увидел, что монгольские и арабские нашествия не совпадают с периодом запустения каналов. На осознание этого ушло несколько дней.
Азаттык: Другими словами, при благоприятном климате поселения в пойме реки были бы восстановлены, даже если нашествие монголов было разрушительным? Благодаря климату города Центральной Азии смогли восстановиться после арабского вторжения. Вы об этом говорите?
Марк Маклин: Именно так. Я не историк и не археолог. Я всего лишь ученый, изучающий влияние изменения климата на речные системы. Если углубиться в арабское вторжение, мы увидим, что инфраструктура была восстановлена сразу. Засуха была за сто лет до монгольского нашествия и после.
Азаттык: Какие ирригационные системы вы изучали? Насколько они были сложными или простыми?
Марк Маклин: В целом они действительно были сложными и охватывали площадь в 200 квадратных километров. Единственное — не было бетонной подушки. Они были построены с особой тщательностью.
Речь идет о запустении и упадке ирригационных систем. Если посмотреть на проблему с другой стороны, мы увидим сельское хозяйство, основанное на ирригационных системах. В таких местах, как Отрар, эти системы служили 2-2,5 тысячи лет. Нам нужно сосредоточиться на том, как местное население успешно орошало землю, а не на том, когда каналы пришли в запустение. Их можно похвалить за это. С приходом Российской империи, а затем в советский период произошел переход к коммерческому сельскому хозяйству. Но системы были куда более нестабильными. Удивительно, но досовременное общество успешнее использовало ирригационные системы на протяжении тысячелетий.
На месте средневекового городища Сауран. Иллюстративное фото.
Азаттык: Если мы говорим о том, что тогда в Отраре смогли построить сложные каналы, можем ли мы утверждаеть, что они успели бы адаптироваться к засухе, если бы не было вторжения?
Марк Маклин: Это очень важный вопрос. Хорошо известно, что, когда войны совпадают с климатическими проблемами, такими как засухи и наводнения, восстановление общества занимает много времени. Представителей интеллигенции, инженеров и ученых могли убить или посадить в тюрьмы. Конечно, всё это — только мое воображение. Потому что мы не знаем наверняка.
Но эти общества, основанные на ирригации, существовали тысячи лет. Эти города-государства сосуществовали с кочевой цивилизацией.
Отрар был одним из главных городов Амира Тимура (Тамерлана). Он был восстановлен. Но восстановление заняло много времени. Если посмотреть на нашу карту, можно увидеть, что затем влажность повысилась. Это создало условия для процветания общества. То есть периоды водности и периоды засухи сменяли друг друга.
Наше исследование не исключает возможности масштабного разрушения. Мы только добавляем новое измерение в историю. В Центральной Азии, в Месопотамии действительно были разрушения. Например, в случае с Багдадом (осада Багдада монголами в 1258 году. — Ред.) есть свидетельства преднамеренного ущерба инфраструктуре и водным системам. Это было частью военной стратегии. Но что касается Отрара, то не похоже, чтобы ирригационные системы были разрушены намеренно. Сейчас мы не видим никаких доказательств в пользу такой версии.
Азаттык: По сей день историки при изучении прошлого опираются на правителей и войны. Но, судя по вашим аргументам, климатический фактор также сыграл свою роль. Даже изменение климата и нехватка ресурсов могли привести к войне. Но есть ли еще примеры, доказывающие, что цивилизации были уничтожены не только во время войн, как считают обычно, но и под влиянием климата?
Марк Маклин: Последние 10 лет развивается направление, называемое экологической историей. Историки и мои коллеги изучают историю, принимая во внимание данные о климате, погоде и наводнениях. С точки зрения мировой истории нельзя исключать влияние великих личностей. Но если рассматривать с точки зрения долгосрочного влияния, есть и другие факторы. В нашем случае данные по реке и климатические данные показывают, что изменение климата и засуха сыграли важную роль. Если где-то есть каналы, пришедшие в запустение, мы можем проверить эту гипотезу.
Фрагменты керамики на месте археологических раскопок в Таразе.
Конечно, бывали случаи, когда на уничтожение целой цивилизации повлияли один человек или одна-единственная война. Мы были свидетелями такого в 20 веке. Но очевидно, что с точки зрения причинно-следственных связей бывают и достаточно сложные, многогранные ситуации.
Мы говорим только о совпадении. В 1219 году ни вас, ни меня в Отраре не было. Мы не знаем, что произошло на самом деле. Мы хотим расширить наши исследования в Отраре, изучить другие реки. Потому что они были важны для торговли, транспортного сообщения, создания населенных пунктов. Без воды нет основы для экономики. Нельзя прокормить людей, содержать скот.
Азаттык: Вы знаете, что Казахстан — страна, зависимая от рек, берущих начало в других странах. Что вы думаете о текущем состоянии рек в стране?
Марк Маклин: Вероятно, история никогда не повторится, но из нее можно извлечь урок. Во время исследования в Казахстане мы также изучили современное состояние рек. Очевидно, что уровень воды уменьшается. Ледники сокращаются. Все это связано с изменением климата. Более того, потребность в воде сейчас намного больше, чем в прежние времена. Были построены водохранилища, и речной сток взят под контроль.
Казахстан должен с большой осторожностью и здравомыслием подходить к вопросам водных ресурсов. Потому что часть ваших рек трансграничные. Необходимо договариваться с соседями и обеспечивать распределение воды. Мне как человеку, который живет на небольшом острове, возможно, легко так говорить. Тем не менее политикам, защитникам окружающей среды и даже археологам и историкам, а также местным сообществам необходимо сотрудничать, чтобы прийти к справедливому решению.
Азаттык: Спасибо за интервью.