Вместе с подругой поехала навестить ее престарелую маму, перенесшую инсульт, в больницу, в Астане. Когда мы пришли, оказалось, что почти вся ее семья в сборе.
Камал-апай лежит в отдельной платной палате. Тут собрались и трое ее сыновей, и внуки. В больничной палате стало тесно, когда зашла с пакетом фруктов одна из ее невесток.
После инсульта у Камал-апай отнялись левые рука и нога. Камал-апай, с акцентом выговаривая русские слова, на смешанном языке начала извиняться перед зашедшей сделать влажную уборку русской пожилой женщиной. Та с нескрываемой завистью лишь промолвила: «Чего извиняться-то?! Ты, должно быть, счастлива, что родила стольких молодцов-то. Видишь, все пришли. А не родила бы их, кто бы сейчас над твоей постелью стоял бы? Я то что, зайду попозжа».
Выронив такие слова, санитарка быстро вышла в коридор со своей шваброй и ведром. Она не заметила, как моя подруга вполголоса произнесла: «Родить-то родишь, но придут ли они к больной матери?». Братья сделали вид, что не услышали сестру и снова шумно продолжили подбадривать плачущую маму:
- Мать, ты что слегла-то? Ты не раскисай и перестань плакать, врачи сказали, что ты еще будешь ходить, только надо упражнения делать. Вот так, ну-ка согни левую руку. Молодец, а теперь давай попробуем левую ногу….
Наверное, и я бы, как та больничная санитарка, позавидовала бы этой женщине, «во какие у нее заботливые и внимательные дети!», если бы не приходилось каждый вечер готовить ужин, прижав одним плечом к уху телефонную трубку. В этот момент я воображаю себя бесплатным психоаналитиком, хотя муж, ожидающий чего-то вкусненького, называет меня просто - жилеткой.
Врачи сказали, что на этой неделе ее выпишут, диагностика ничего страшного не выявила. Но за престарелой женщиной нужен постоянный уход, лекарства все время, диета и всякие там физиопроцедуры. Чем ближе приближается день выписки, тем больше нервничает моя подруга. Куда и к кому везти больную мать?
Сама она не в состоянии ухаживать за ней, времени катастрофически не хватает даже на детей. Вот из-за матери в школу их толком не собрала, до сих пор не купила им тетрадки, не то что новую форму, для этого нужно ехать на базар, ходить по рядам, торговаться, а времени нет.
Да и живут они на съемной квартире. Считает, что она и так много времени уделяет матери, по сравнению с братьями. Привезла на своей машине из аула, как только соседи сообщили, что мать слегла, устроила в клинику. Чтобы положить иногороднюю пациентку туда без направления пришлось сделать бесплатное хвалебное интервью с главным врачом этой больницы на всю газетную полосу с тремя фотографиями. Еле договорилась со своим главным редактором, в обмен пообещала каждый день ходить в этот скучнейший штаб по благоустройству и озеленению города. Да еще второй ребенок пошел в первый класс казахской школы, как с ним делать уроки на казахском? Проблема… Стресс….
Ни один из ее трех братьев не высказал желания привезти мать к себе домой. У всех разные отговорки: работа, некогда, жилплощадь не позволяет, с детьми заниматься надо, жены заняты. Моя подруга обвиняет во всем своих снох. Вот они такие нехорошие, а двое из них ведь не работают, дома сидят.
Ну, не везти же старушку снова в аул? Там не то что некому кушать готовить, даже пресловутый стакан воды некому подать. Не соседей же просить. У них свои проблемы. И они вовсе не догадываются о проблемах, которыми сейчас озабочена дочь соседки.
Наоборот, соседи ей всегда завидовали. Всех вырастила достойными людьми, дала хорошее воспитание, все имеют дипломы о высшем образовании, всех в свое время женила и дочь выдала замуж. Теперь дети живут в столице. Работают на хороших должностях, стали уважаемыми людьми.
Правда, некоторое время аульчане недоумевали, почему после смерти своего старика Камал-апай не уехала жить к детям в город. А потом решили, может, действительно, как она говорит, в городе ей тесно и непривычно. А здесь - ее любимый огород, курочки и единственная корова-кормилица. Камал-апай трудолюбивая, ни минуты не сидит без дела. У нее самые вкусные баурсаки, и сметана у нее лучше, чем у других бабушек аула.
Только почему-то не приезжают к ней отведать этой сметаны и соленого белого курта ее столичные внуки на летних каникулах. Камал-апай всем аульным бабкам объясняет, что внуки и летом учатся – занимаются английским, теннисом, ездят на курорты в Турцию вместе с родителями. Им некогда.
Лишь иногда к дому бабушки Камал шумно подъезжает, подняв всю пыль округи, синий джип. Это дочь привезла ей мешок сахара и мешок муки. Едва попив пиалушку чая, снова мчится в город по аульному бездорожью на своем маленьком вездеходе. Долго потом Камал-апай с гордостью рассказывает соседкам о последних проделках своих внуков и достижениях сыновей.
Вот такая она, подноготная этой большой казахской семьи, весьма дружной на взгляд совершенно постороннего человека. Но тут я вспоминаю, как и в нашей семье слишком много излишних хлопот приносила моя бабушка. Она, когда не в шутку занемогла, бояться себя заставила. Я часто и не догадывалась, что она, на смертном одре своем, доводила маму мою до слез. Но об этом я расскажу, пожалуй, в следующий раз.