В редакцию нашего радио Азаттык пришло письмо от заключенного Виталия Нестерова, в котором он пишет: «В ночь с 17.03.2009 г. на 18.03.2009 г., работая на фрезерном станке, потерял три пальца левой руки, но одна фаланга первого пальца осталась».
Жена Виталия Нестерова, Айгуль Дощанова, говорит, что он работал бригадиром в столярном цеху в промышленной зоне:
– Они работали в три смены. Когда третья смена заступила, пришел конвой с вечерней проверкой. Спросили у него, почему он не работает. Супруг ответил, что работал целый день, устал. Но пришлось идти работать. Я не знаю, как так получилось, что доска соскользнула и ему отрезало пальцы.
«ВРЕМЯ БЫЛО УПУЩЕНО»
После несчастного случая, по утверждению Айгуль Дощановой, ее мужа отвели в барак, а не в медицинскую часть:
– Было шесть часов утра. Как мне позже сказал врач, в течение часа можно было пришить эти пальцы, там же нервные окончания. Можно было что-то сделать, но никто ничего не сделал, и время было упущено.
«Все сделали по-тихому, – сообщает в письме Виталий Нестеров. – Тогда же в 2009 году я обратился в «Нур Отан» города Костаная, чтобы мне помогли восстановить справедливость, так как обращался к начальнику медсанчасти УК-161/2 майору юстиции Хамзину К. К. по вопросу о предоставлении меня на комиссию ВТК.
Как мне позже сказал врач, в течение часа можно было пришить эти пальцы, там же нервные окончания. Можно было что-то сделать, но никто ничего не сделал, и время было упущено.
Вместо этого Хамзин К. К. сам лично решил, что я инвалидом не являюсь, опираясь на перечень анатомических дефектов, при которых устанавливается третья группа инвалидности, без срока освидетельствования. И зачитал мне выдержку из какой-то медицинской литературы: „Пункт шестой – отсутствие всех фаланг трех пальцев кисти, включая первый“.
На мои требования дать мне на руки официальный мотивированный ответ, что я не нуждаюсь в предоставлении на комиссию ВТК, по истечении двух лет я получил лишь на руки ксерокопию двух листов (стр. 30–31), видимо, из какой-то медицинской книжки. Где я прочел о перечне с дефектами».
По словам Айгуль Дощановой, уже прошло два года, а руководство тюрьмы не отправляет ее мужа на медицинскую комиссию и не признает факт, что пальцы отрезало в зоне.
– Они вовремя не заявили об этом. Для сотрудников медсанчасти тогда последует наказание, которого все избегают, – говорит жена Виталия Нестерова.
Айгуль Дощанова также уверена, если бы ее мужа признали инвалидом, то у него был бы шанс получить условно-досрочное освобождение:
– Большую часть срока он уже отсидел. Ему осталось три с половиной года до освобождения.
ОТВЕТ АДМИНИСТРАЦИИ ТЮРЬМЫ
Заместитель начальника тюрьмы УК-161/2 Нияз Рыспаев говорит нашему радио Азаттык, что Виталий Нестеров официально обращался в прокуратуру и была проведена проверка по этой ситуации:
– По этому факту я вам по телефону ничего не могу объяснить, можете приехать сюда. Тем более в то время я здесь не работал. По данному факту он официально обращался в соответствующие вышестоящие органы, ему официально давались ответы.
В борьбе за свои права заключенный написал жалобу и в генеральную прокуратуру. В письме в редакцию нашего радио Азаттык Виталий Нестеров пишет, что он обращался лично к прокурорам, которые приезжали в тюрьму. Один из них, по словам Нестерова, сказал ему, что «уже поздно что-либо ворошить».
«12.03.2011 г. я был вынужден, объявить голодовку, – пишет Виталий Нестеров. - Заявление отдал на вечерней проверке лично в руки начальнику ДУИС по Костанайской области господину Базылбекову А. Х. И уже через два часа я беседовал с первым помощником прокурора области и спецпрокурором Бакаевым Е., в присутствии господина Базылбекова А. Х. и Нугуманова А. Разговор был окончен клятвенным обещанием Бакаева Е., что максимум через две недели я получу на руки письменный ответ на мою жалобу».
ГОЛОДОВКА В ОТВЕТ НА МОЛЧАНИЕ
Не дождавшись обещанного ответа по истечении двух недель, пишет заключенный, он вновь объявил голодовку. Как сообщает Виталий Нестеров, 27 марта, после окончания утренней проверки, на глазах у всего лагеря он передал свое заявление о голодовке дежурному помощнику начальника тюрьмы. После этого, утверждает заключенный, он был избит.
В своем письме заключенный пишет: «С меня как-то быстро исчезла вся одежда, остались только трусы. Каждый из них что-то кричал. На руки сзади мне надели окровавленные наручники, сбили с ног, животом к полу, голову замотали в бушлат. На ногах кто-то стоял. Били по ягодицам в две дубинки, при этом выламывая руки все сильнее и сильнее к затылку. Не знаю, отчего я потерял сознание, то ли оттого что не мог вдохнуть воздуха, то ли от боли. Помню лишь сквозь треск дубинок крики: „Хорош, хорош“».
По словам жены заключенного Айгуль Дощановой, после объявления голодовки его сначала закрыли в штрафной изолятор, а потом в штрафной барак:
– Я ездила туда, они даже мне не объяснили, за что его закрыли, что он нарушил дисциплину. Никаких объяснений не дали. Не дали снять побои.
В своем письме Виталий Нестеров пишет, что 8 апреля он получил ответы, которые так ждал.
«Установлено, что 18.05.2009 г. вы обращались на прием к врачу-терапевту в МСЧ УК-161/2, с инфекционной раной культей левой кисти (1–3 пальца). Вам была оказана соответствующая медицинская помощь. Показаний для направления в спецбольницу КУИС МЮ РК, которая дает рекомендацию о необходимости предоставления на специальную медицинскую комиссию, не имелось», – приводит заключенный цитату из официального письма ему.
«На основании всего сказанного я написал заявление о возбуждении уголовного дела на начальника МСЧ УК-161/2 Хамзина К. К и о неправомерных действиях администрации УК-161/2. Предполагая последствия в мой адрес, скажу одно – остановить меня сможет только смерть. Нет у меня выбора», – пишет Виталий Нестеров.
По словам Айгуль Дощановой, ее муж написал заявление, в котором предупреждает, что покончит жизнь самоубийством, если не будут приняты меры.
