Российское вторжение в Украину высветило роль женщин в вооружённых силах страны. Многие из них поднялись по карьерной лестнице и усилили свои позиции в армии, в которой, как считалось ранее, «женщинам не место».
Первое, что бросается в глаза приходящим в офис «Женского ветеранского движения», крупнейшей в Украине организации женщин-военнослужащих, — была куча коробок с чёрными мешками. Мешками для трупов.
Пустые мешки готовы к отправке в Бахмут, город в Донецкой области, где уже несколько месяцев бушуют кровопролитные бои, говорит ответственная за доставку сотрудница Елена Харченко: «Это то, что мы делаем почти каждый день».
«Мы создали наше движение для защиты прав женщин-военнослужащих и ветеранов, — говорит заместитель главы организации Катерина Приймак, — но полномасштабное вторжение России заставило нас сосредоточиться на максимально эффективной поддержке армии».
Длинный коридор в офисе ведет к нескольким складским помещениям с военными и гуманитарными грузами, мастерской по производству дронов, комнате для плетения защитных сеток и большому швейному цеху, где волонтёры шьют военную форму для женщин.
По словам Харченко, почти всё это идёт военнослужащим, в первую очередь женщинам.
По словам заместителя министра обороны Анны Маляр, в вооружённых силах служит около 50 тысяч женщин, в том числе примерно пять тысяч на передовой, что делает ВСУ одной из самых феминизированных армий в Европе.
«ЕСТЬ ТАКАЯ РАБОТА — РОДИНУ ЗАЩИЩАТЬ»
Более чем в 600 километрах к востоку от Киева, в селе Яцковка Донецкой области лейтенант Любовь Плаксюк готовится к очередному бою.
Плаксюк — первая женщина, возглавившая артиллерийское подразделение украинской армии. Она участвует в боевых действиях с начала войны. 24 февраля 2022-го её часть попала под то, что она описывает как «непрекращавшийся тотальный обстрел» с российской стороны.
Во время перекура между оформлением документов для подготовки своей артиллерийской части к отправке обратно на передовую Плаксюк сообщила Азаттыку, что ситуация вокруг Кременной — ключевого логистического узла, который украинцы пытаются вернуть после успешного контрнаступления в соседней Харьковской области, — находится «под контролем, но это довольно сложно».
«Тяжело воевать с противником, который превосходит и по численности, и по вооружению и которому все равно, во что он стреляет», — сказала она по телефону.
Плаксюк, участвовавшая этой осенью в освобождении Лимана, важного железнодорожного пункта в Донецкой области, и других населённых пунктов, теперь отвечает за артиллерийскую разведку. «Мы отправляем маленьких птичек, которые летят немного дальше, чем мы можем видеть, ищем тех, кому нужен подарочек, и уничтожаем врагов», — говорит она, описывая свою повседневную работу с дронами и артиллерией.
Школьной учительнице истории Плаксюк было немного за 20, когда её школу закрыли около семи лет назад. Она решила осуществить свою мечту — поступить на военную службу.
«Есть такая работа — Родину защищать, и это то, чем я сейчас занимаюсь», — объясняет она.
Плаксюк — одна из двух женщин в своём подразделении. Пол «не играет роли», говорит она, добавляя, что ее подчинённые-мужчины «полностью уважают» её за профессионализм.
«Я там, где я есть, потому что стремилась к этому», — убеждена Плаксюк.
«ЖИЗНЬ НЕ ГОТОВИЛА МЕНЯ К ЭТОМУ»
Более 1100 километров западнее, в городе Устилуг на границе с Польшей, 26-летняя пограничница Алина Панина проводит таможенный досмотр вместе со служебной собакой, спаниелем-ищейкой.
Панина рассказывает Азаттыку, что ей всегда была интересна работа с собаками и что она с детства мечтала о военной карьере. Но, в отличие от Плаксюк, девушка никак не ожидала, что окажется в эпицентре войны. «Жизнь не готовила меня к тому, что произошло», — сказала она.
Когда Россия начала полномасштабное вторжение в феврале, она находилась в Мариуполе, городе на берегу Азовского моря в Донбассе, который долгое время был целью России. Панина работала в порту, проверяя грузы на наличие контрабанды.
Вскоре после того, как первые российские ракеты полетели на Мариуполь, ей было приказано присоединиться к подразделениям, которые защищали небольшой сталелитейный завод «Азовмаш», а затем двинулись на осаждённый «Азовсталь». Пока российские войска уничтожали последний оплот украинского сопротивления, она поддерживала бойцов, готовила для них еду и вместе с другими женщинами заботилась о раненых.
«Они говорили, что мы вселили в них надежду», — вспоминает она.
В середине мая Панина оказалась среди сотен украинских военных, которые после нескольких недель укрытия в бункерах и туннелях «Азовстали» вышли по приказу командования к российским войскам. Затем на протяжении четырёх с половиной месяцев Панина удерживалась в заключении в печально известной тюрьме в подконтрольном России посёлке Еленовка в Донецкой области, где в июле в результате теракта были убиты десятки военнопленных.
Там она содержалась в «нечеловеческих» условиях с 28 другими женщинами в камере, рассчитанной на четверых. Но самым сложным, по её словам, было ощущение «отрезанности от внешнего мира».
В октябре Панина и ещё более 100 украинок были освобождены в ходе крупного обмена военнопленными. После многодневного пути с завязанными глазами через территорию России и Крым она наконец приехала домой. Её муж, тоже военнослужащий, с которым она жила в Мариуполе, остаётся в российском плену.
«Я стала выносливее и сильнее, чем когда-либо, — говорит Панина, — но я узнала, что мужчины тоже плачут, когда видят, как каждый день умирают их товарищи».
По её словам, после короткого отпуска и реабилитации она решила вернуться на военную службу. Она говорит, что хочет сделать всё, что в её силах, «чтобы приблизить победу».
БОЛЕЗНЕННЫЙ ПУТЬ
Между тем в штаб-квартиру украинского «Женского ветеранского движения» в Киеве из зоны боевых действий прибыли два солдата — мужчина и женщина с позывными Монах и Бэмби. Им нужно забрать собранную для военных помощь.
Они получили среди прочего подарки для женщин-военнослужащих, пожертвованные партнёрской организацией, в том числе обезболивающие, лекарства, кремы от обморожения, влажные салфетки, презервативы и бинты. В каждую сумку Елена Харченко добавила связанную вручную куколку в военной форме.
«Украина движется вперёд сверхбыстрыми темпами. Мы доказали, что можем противостоять российскому вторжению, но этого недостаточно для нашей скорой победы», — говорит Катерина Приймак, откинувшись на спинку кресла посреди шумного офиса.
В настоящее время Приймак является менеджером организации со штатом более 500 человек. Когда Россия спровоцировала напряжённость, вызвавшую войну в Донбассе в 2014 году после протестов Евромайдана, в результате которых промосковский президент Виктор Янукович был отстранён от власти, Приймак был всего 21 год.
В тот момент она записалась в добровольческий медицинский батальон и 11 месяцев служила фельдшером на передовой.
«Возраст и пол не влияют на мотивацию к борьбе, — говорит она. — После Евромайдана в моём кругу общения возникло сильное ощущение: если мы не вступим в борьбу, мы потеряем право на свободу совести, самоидентификацию и право самим выбирать путь развития своей Родины».
Когда началась война в Донбассе, в пронизанной коррупцией украинской армии остро ощущалась нехватка предметов первой необходимости. Было много других проблем. Часто военные открыто враждебно относились к женщинам, рассказывает Приймак.
«Мы постоянно слышали такие фразы, как "война — не место для женщин", "лучше оставайтесь дома с детьми" или "когда умирает женщина, все теряют боевой дух"», — вспоминает она.
До 2018 года украинское законодательство не позволяло назначать женщин на боевые должности, говорит социолог Анна Квит, которая с 2015 года занимается исследованием проблем украинских женщин-военнослужащих вместе с коллегами из правозащитного проекта «Невидимый батальон».
В результате, рассказывает она Азаттыку, девушек из числа бойцов-добровольцев зачисляли поварихами, уборщицами или бухгалтерами, даже если они принимали участие в сражениях в качестве снайперов, гранатомётчиков, разведчиц или артиллеристов.
Правовая дискриминация, по словам Квит, лишила большинство женщин, участвовавших в войне в Донбассе, доступа к социальным или военным льготам, воинским наградам и карьерным возможностям в вооружённых силах.
Теперь, несмотря на то что правовая дискриминация ушла — в основном благодаря правозащитникам и давлению со стороны гражданского общества, — остаётся множество проблем, и появляются новые.
Тот факт, что украинские военные начали выдавать форму женского образца после почти девяти лет войны, является «признаком прогресса», но также показывает, что «для женщин не подготовлена даже базовая инфраструктура», отмечает Квит.
Приймак, которая две недели служила медработником во время украинского контрнаступления в Херсонской области, говорит, что женщины-военные оказались в центре внимания после «многих лет невидимости», но «интенсивность боевых действий усиливает архаичные первобытные инстинкты и это влияет на права женщин».
«Война — трудное время для критики, но по мере того, как всё это затягивается, появляется всё больше и больше поводов для критики», — говорит она.
«ПРОЙТИ ЧЕРЕЗ ВСЕ ЭТИ МУЧЕНИЯ»
По словам Квит, несмотря на постепенное изменение статуса женщин в армии, в украинском законодательстве до сих пор не дано чёткого определения сексуальным домогательствам, нет соответствующих процедур для борьбы с ними в армии и о них по-прежнему недостаточно сообщается.
Советница по гендерным вопросам командующего Сухопутными войсками Украины Оксана Григорьева рассказала Азаттыку, что с начала полномасштабного российского вторжения она получила сообщения лишь о двух случаях домогательств или гендерной дискриминации. При этом она утверждает, что эти цифры точно отражают реальную картину.
«На передовой нет домогательств», — говорит она, добавляя, что «женщины в армии заставляют мужчин раскрывать свои лучшие качества».
По словам Григорьевой, большая часть её усилий сейчас направлена на преодоление последствий сексуального насилия со стороны российских военных на освобождённых Украиной территориях, реабилитацию солдат с посттравматическим стрессовым расстройством, в том числе тех, кто был в плену у россиян, и поддержку семей солдат, погибших на войне.
«Убеждение, что в армии женщинам не место, — это пережиток советского менталитета», — говорит Григорьева, добавляя, что женщины — «большой ресурс для всех уровней вооружённых сил».
Но Приймак считает, что, если бы не украинские женщины, которые «боролись за свои права, как боролись за свою страну», в украинской армии сейчас было бы гораздо меньше женщин и армия не была бы такой, какой является сегодня.
«Возможно, нам нужно пройти через все эти мучения, чтобы продолжать развиваться как общество, — говорит она. — Иначе мы перестанем существовать как нация и как государство».
